Наталья Медянская - Ночь упавшей звезды
-- И вам не за что, деточка, -- откликнулся лекарь.
Гордости моей хватило -- выйти и затворить двери за собой. А там я привалилась к ним спиной и, видимо, это к лучшему. Потому как в лазарете довольно громко заговорили обо мне. Двери были плотные, но разговаривали собеседники на повышенных тонах, так что мне все было прекрасно слышно.
-- Чисто у вас тут... -- издалека начал мевретт. Звингард громко фыркнул:
-- Еще бы... Кабы одна зеленоволосая тут подтирала, до сих пор в грязи по колено сидел...
-- А кто еще?
-- Так рыжий, Люб, -- дедка фыркнул, -- сам прискакал... Правильно Велит сына воспи...
-- Гм, -- перебил лекаря Мадре. -- Ну, мэтр, и что вы скажете по поводу этой их находки? Она действительно ничего не помнит, или есть вариант, что притворяется?
-- А я откуда знаю? -- удивился лекарь. -- Ну и помощницу вы мне подсунули, мевретт, сущее наказание...
-- А что, разве так сложно отыскать на голове у человека следы ударов, говорящие о возможной травме? -- едко спросил Мадре. -- А с Тему я еще поговорю...
-- Я в голову вашей находке не лазал, знаете ли, -- ворчливо ответил старик. -- Я только вымыл ее и смазал синяки. Но она кажется вполне вменяемой. И магией ей мозги не отшибали тоже.
Ага, смазал он... сама тут через себя выкручивалась. Я сердито засопела. Захотелось вломиться к ним с криком: "Можете меня допрашивать и пытать. Я не вру. Я ничего не помню, ясно?"
-- Хм... положим... -- отозвался Одрин. -- Подождем Алиелора...
-- А не слишком ли жирно из-за нее... второго мевретта гонять?
-- Вот еще! -- в голосе Мадре закипало раздражение. -- Следы высмотрит да деревья расспросит -- говоруна с собой он взял. Поселки ближайшие, корчму. Лагерь военный. А на заставы -- летавок. Не пройти ей мимо -- с проводником или без. Да сунься сюда хоть свой без дороги -- Дальнолесье, как паутина, зазвенит.
-- Ну, вам оно лучше знать, мевретт. Ох как ведь лес-то закуклил. Поглядим еще, какая бабочка отсюда вылетит...
Что-то яростно скрипнуло.
-- Нам бы с этой разобраться... -- ответил Одрин. Я даже посочувствовала мевретту: у него дел до черта, а тут со мной еще мучайся. -- Видел я место, где ее дети нашли. Там берег мягкий, все следы, как на ладони, затереть как следует не получится. Да и не пробовал никто.
Мевретт помедлил.
-- Трое пеших там топтались, а потом к мосту шли. И еще вмятина -- будто тяжелое на берег затаскивали.
-- А не приплыла?
-- Допросил часовых. Незнакомых пеших-конных не видели, плеска не слышали. Но все равно... пусть и это Сианн проверит.
-- Не любишь ты племяша, сынок...
-- Люблю.
-- Дольмены не могли ее сюда закинуть? -- спросил дедка деловито. -- Да не срами меня. Тут за любую ниточку ухватишься...
Пробасил чуть погодя, словно поразмыслив:
-- Ох, и странно это все... Никто не видел ничего. Без проводника в Сердце леса не дойти... Ну будто Тулинни тут всех заморочила! -- Звингард рассмеялся, точно шмель прогудел. -- Нет, ерунда! Стражу Велит школил, а он командир правильный. Я бы парням поверил. Послушай, сынок: а вдруг это триллве?
Последнего слова я не поняла. Переступила с ноги на ногу: босые ступни стали подмерзать. И что ж у них везде мозаика да мрамор?
Мимо, равнодушно скользнув по мне взглядом, прошли стражники. Видимо, уже получили указания. А гибкие остроухие, то и дело метавшиеся туда и обратно, и вовсе делали вид, что меня не существует. Ну и пусть!
-- А скажи-ка мне вот что: почему ты с лекарем о таком говоришь?.. Ты бы это с мевреттами обсудил...
-- С кем?! -- голос Мадре поднялся до угрожающей вышины. -- С Идринн-недотрогой, что угодила в заложницы к моему... племянничку? Или с ним самим? Так он только песенки распевать горазд да на дев...
-- А Велит?
-- А у него и так обязанностей выше головы, -- в мелодичном голосе снова прозвучало раздражение. -- Мгла, и куда могла запропаститься эта несносная девчонка?
Мадре, проклиная на чем свет стоит, весь женский род и Темулли в частности, шагнул к двери, и я решила не испытывать судьбу, тем более, что наслушалась о себе достаточно.
А несносная девчонка отыскалась на кухне.
Я положила свои вещи за дверью и развернула зеленоволосую к себе:
-- Попроси у них... пожрать чего-нибудь, а то живот свело.
Темулли надула губки.
-- Пожрать... Пфэ... Ну, ладно.
Она вступила в переговоры и через пару минут вернулась с подносом.
-- Вот. Только, смотри, меня здесь не было! От тебя моя жизнь теперь зависит.
-- Я тебя защитю, -- пообещала я, не отрывая от еды взгляда. Пахло так... ну просто слюнки текли.
Мы уселись на пороге кладовой и накинулись на ветчину, хлеб и пирожки с капустой и яблоками, запивая сидром из кувшина. Проголодалась я, словно не ела три дня. Вполне возможно, что и не ела...
-- Да не, -- Тему махнула рукой, ломая хлеб. -- Сейчас, передохну -- вернусь. Я за дело наказана: лук у мевретта свистнула. Родовой. Ну, мы с Любом. А Звингард ворчливый, но хороший.
Я закашлялась и получила от Тему острым кулачком по спине.
-- Спасибо. Я понимаю, что он хороший... только все это мне как-то... непривычно... И Твиллег ваш, и этот еще... мевретт.
И призналась честно:
-- Всегда не выносила эл... вилин... Они такие утонченные, нежные, мудрые и безо всяких проблем. Махнули рукой, песенку спели -- и все у них есть. Не то, что у нас, -- даже кусок перестал лезть в горло. Я отложила его и подперла подбородок ладонью.
-- Слышь: кузнец у вас где? Собственно, мне касторовое масло нужно, кирасу с сапогами почищу, так натереть, чтобы не коробились.
-- Да я сама только позавчера приехала, -- Темулли подергала себя за острое ухо. -- А кузня, там, где службы, наверное. А элвилин -- они... мы хорошие. И неправда, бывают у них беды...
Она заморгала и поежилась. Брызнула с ресниц слезинками.
-- И еще какие...
-- Ну, извини, Тему, я как-то в душу элвилин не лезла, чтобы знать... А откуда ты приехала? -- спросила я, припоминая... О, кажется, у меня в сумке есть долбленка с маслом. Только вот добраться бы до сумки этой.
Покончив с едой, я взялась приводить в порядок кирасу и сапоги.
-- Тему, ты можешь проводить меня... ну, где мы были... к мевретту? Мне надо оттуда сумку и клеймору забрать. Ну, и сказать "спасибо", видимо. И тебе спасибо.
Я глубоко вздохнула.
-- Мне здесь переночевать разрешат? А потом я дальше пойду.
-- А я -- с Венисской долины. Я с папой приехала. Только меня на войну не пускают -- хотят в тылу оставить лекарем, -- девочка нахмурилась. -- Но я все равно сбегу. А ночевать можешь со мной, в библиотеке... А куда ты пойдешь-то? К давним? Там тебя живо возьмут, как узнают, что ты у нас была.
Я уронила сапоги себе на ногу. Кажется, до меня стали доходить намеки этого... лилейного... насчет книг и детей... Так что даже вопрос о войне показался не столь уж важным. Ну, хорош! Не мог прямо... элвилин!..
