Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – бургграф
Я поторчал на месте, но билетной кассы не видать, решился пустить коня по сходням на ближайший корабль, где на палубе с винным бурдюком в обнимку веселятся двое матросов. Они не поднялись, но пить прекратили и уставились с интересом и некоторым испугом.
– Вольно, – сказал я. – Я не из налоговой. И не гербалайф, не бойтесь.
– А собачка у вас… – произнес один нерешительно.
– Это не собачка, – объяснил я, – это просто кошечка. Она тоже приветствует вместе со мной и конем вас, труженики морей. Альбатросы…
Один наконец оторвал взгляд от Бобика.
– И вас, ваша милость. Что скажете?
– Восхотелось побывать за океаном, – ответил я. – А то все «Юг, Юг», но сколько ни двигаюсь в эту сторону, все время оказывается, что еще не совсем Юг, а настоящий Юг дальше.
Матрос кивнул:
– Да, настоящий – за океаном.
– Когда отплываете? – спросил я и добавил: – Об оплате договоримся. Я не бедный, а когда вожжа под хвост попала, то… сами понимаете.
Они переглянулись в самом деле понимающе: мол, либо убил кого знатного на дуэли, либо король застал в спальне своей жены или даже хуже – любовницы, в этих случаях еще какая вожжа под хвост попадет.
– Договариваться надо с капитаном, – ответил один матрос.
– А где он?
– На берегу, – ответил он завистливо. – Со всей командой.
– А вас, значит, оставил сторожить, чтобы ничего не сперли? Да, народ здесь на ходу подметки рвет. Корабль надо оставлять на самых лучших! Капитан поступил правильно.
На их кислых мордах возникло сомнение, а вдруг они в самом деле… не самые худшие, раз благородный человек так считает, снова старший сказал:
– Капитан в трактире «Зеленый Бог».
– Спасибо, – поблагодарил я.
Когда я поворачивался, старший, словно сжалившись, добавил в спину:
– Только мы никогда не плавали на ту сторону. И не поплывем. Наши рейсы всегда вдоль побережья. От Чернавы до Нефелима, через Колпи, иногда заворачиваем в Яргу забрать там груз шкур, но дальше Навинбурга еще не заплывали. А через океан… боже упаси.
Я ощутил сильнейшую досаду, но ответил вежливо:
– Спасибо, что предупредил. А те капитаны, что ходят через океан, они где альбатросничают на суше?
Он задумался на миг, двинул плечами.
– Яргард в трактире «Храм Ключа». Это далековато, но если уж вожжа трет, ваша милость, то идти придется. Других капитанов сейчас нет в порту. Совсем.
– Как нет? – спросил я, посмотрев на лес матч.
– Которые плавают через океан, – пояснил он. – А это все корабли таких, как и мы. Вдоль берега, вдоль берега…
Я повернул коня. Пес, обследовав корабль от носа и до кормы, разочарованно примчался следом. В глазах обида и недоумение: а как же обещанный Юг?
– Облом, – ответил я раздраженно. – Но мы не сдадимся, Бобик.
Он помахал хвостом, подпрыгнул и лизнул руку.
Глава 4
На выходе из порта десятка два моряков сцепились в драке. Я заранее начал подавать Зайчика к стене дома, проскользнем, но с ближайших кораблей по сходням сбегают еще жаждущие схватки, на ходу наматывают на кулаки ремни с медными пряжками, куча растет, от ругани и надсадного хаканья воздух потяжелел и уплотнился.
Бобик посматривал на меня вопросительно, я предостерегающе поднял палец. Это не наша война, мы просто идем мимо. Он посмотрел с тем же вопросом, я покачал головой.
– Из-за баб, – пояснил глупой собачке. – Из-за чего еще настоящим мужчинам драться?
Он ощерил клыки, мол, а мы разве не настоящие? Я ощутил затруднение, постарался вывернуться:
– Бобик, а мы вообще такая круть, что пусть бабы из-за нас дерутся.
Он повернул голову и с интересом смотрел, как тяжелые кулаки со смачным хряском впечатываются в противников, везде одно и то же, везде из-за баб, из-за чего же могут еще сражаться с такой яростью настоящие мужчины, а здесь они явно настоящие: здоровенные, мускулистые, обветренные и просоленные, с грубыми лицами, хриплыми голосами, у каждого в ухе по серьге, у кого золотая, у кого даже с бриллиантом или рубином, рубашки распахнуты, руки и грудь в замысловатых татуировках, донельзя непристойных.
Из драки почти под копыта Зайчика выпал окровавленный и в лохмотьях рубахи крепкий, хоть уже и немолодой мужик. Удар ему был нанесен явно мощный: потерпевший пролетел по воздуху и грохнулся спиной о неровную булыжную мостовую. Я удержался от желания проехать над ним, вместо этого, поддавшись христианскому человеколюбию, это я-то, нагнулся и протянул ему руку.
Он ухватился, хватка железная, я дернул, чувствуя, что поднимаю глыбу железа. Моряк поднялся, высокий и жилистый, солнце блестит на выбритой как у скинхеда голове, кровь на скуле, на губах, стекает по щеке и капает с подбородка на голую грудь.
Закинув голову и тяжело дыша, он некоторое время всматривался в мое лицо.
– Ты… – прохрипел он, – с «Гермогаста»? А почему на коне?
– Я не моряк, – ответил я искренне.
– Так чего же ты…
– Здесь?.. Да просто пришел посмотреть на порт. Я задумал перебраться через океан, вот и подыскиваю корабль…
Он присвистнул, оглянулся в нерешительности на драку, с обеих сторон уже сбегается народ с дубинками и ножами в руках.
– Вообще-то и без меня обойдутся… У тебя угостить вином найдется?
– Найдется, – заверил я. – Но ты сам выбирай место. Только пристойное.
Он смерил меня недоверчивым взглядом.
– Никак благородный?.. Впрочем, все равно. Я повидал и баронов, что убегали с такой прытью, что нанимались к нам матросами… Пойдем, я знаю такое место.
– Не сомневаюсь, – откликнулся я.
Он потрогал скулу, поморщился.
– Гад, чем это он меня… Меня зовут Грегор.
– Ричард… Ричард Длинные Руки.
– Иди за мной, Ричард.
Я пустил коня за ним следом, потянулись таверны и трактиры. Из распахнутых дверей смех, песни, запахи вина и мяса, затем приблизились такие же распахнутые двери, навстречу те же запахи вина и мяса, но я сразу ощутил, что тут малость опрятнее, публика чуть чище, а девицы не такие уж и потасканные, не как половые тряпки.
Я спрыгнул на землю, набросил повод на какой-то крюк в стене. Это чистая символика: моего коня никакой крюк не удержит, сказал Бобику громко:
– Оставайся и сторожи!.. Если кто вздумает коня украсть… ну, сам знаешь, что надо делать.
Бобик оскалил зубы и помахал хвостом, да, знает, но в глазах я видел сожаление, все-таки интереснее со мной в таверну, где много мяса, сладких костей, да и вообще лучше лежать, положив морду на мои сапоги, чем перебраниваться с Зайчиком.
