Игорь Вереснев - Лунный Зверь
Танита, почувствовав свободу, тут же бросилась к любимому.
— Родненький мой, ты меня слышишь? Ну пожалуйста…
Клеон с трудом приоткрыл глаза.
— Та…
Попытался ответить, но на губах только пена кровавая пузырилась. Так и не смог ничего сказать. Лежал, а глаза медленно гасли, закатывались.
— Клеон, любимый, не умирай, пожалуйста…
Девушка принялась судорожно искать жилку на шее
любимого. Не получалось. Отчаявшись, оглянулась на старуху.
— Он… умер?
— Конечно, умер. Стрела прямехонько в сердце угодила. Малыш — лучший стрелок в здешних местах. С двадцати шагов промахнуться никак не мог.
Танита всхлипнула. Вот и все… Конец всем их планам. Недалеко же они успели убежать! Значит, правду говорят, от судьбы не уйдешь…
Нет! Она от своего не отступит!
Осторожно провела пальцами по векам любимого, закрыла закатившиеся глаза. Наклонившись, поцеловала в безответные теперь губы. А затем разжала его ладонь, вынула палаш. Повернула лезвием к себе, потрогала кончик. Острый! Это хорошо. Больно будет недолго.
Старуха, молча наблюдавшая за ней, проскрипела:
— Что задумала, девонька? Порешить себя, никак?
— Я за ним пойду. Живыми вместе быть не получилось, будем вместе мертвыми.
— Вишь, как ты его любишь. Жизнь свою взамен его отдала бы, не задумываясь.
— Не задумываясь!
— А на то, что страшнее смерти, согласилась бы?
— Разве есть что-то страшнее, чем смерть?
Старуха скрипуче засмеялась.
— В нашем мире есть многое, что страшнее, чем
смерть. Можно умирать и рождаться заново сколько угодно. В нашем мире любой может стать богом. Если знает — как!
— Ты еретичка! — Танита даже палаш опустила. — Бог — один, Единый и Всемогущий. Он сотворил наш мир и…
— Не шуми. Поблизости нет священников, никто не уличит в святотатстве. — Беззубый рот бабки расплылся в улыбке. — Наш мир придумали и сделали Мастера. Ну, не об этом сейчас речь. Ты хочешь, чтобы твой любимый жил долго и счастливо? Правда, без тебя.
— Да! Но это невозможно…
— Возможно. Если ты готова отдать больше, чем жизнь, в качестве платы. Согласна?
Танита сглотнула подступивший к горлу комок. Старуха наверняка была либо ведьмой, либо сумасшедшей. Либо и то и другое одновременно. Но если в ее словах есть хоть малое зернышко истины… Отдать больше, чем жизнь? Что же это за плата? Вечные муки в Тартаре? Но Клеон будет жить долго и счастливо!
Девушка упрямо стиснула губы.
— Согласна.
В зрачках старухи блеснули зловещие огоньки. Она проворно отбросила клюку, уронила на траву хворост. Распрямилась! Полноте, была ли она такой уж древней?
— Тогда встань! Брось эту железку.
Девушка покорно поднялась.
— Стань так, чтобы твой милый лежал между нами. Возьми меня за руки. Смотри прямо в глаза и повторяй слово в слово! Готова? Назад пути не будет.
— Я готова.
— Стало быть, начнем… — Глаза ведьмы вспыхнули огнем. Вскинув подбородок, она зычно выкрикнула. — Аш!
Танита не знала, слова какого языка они произносят. Да и были это не слова — отдельные, не имеющие смысла возгласы. Но на третьем земля под ногами ощутимо вздрогнула. Мир вокруг начал блекнуть, гаснуть. И звуки затихли. Лишь гремел в ушах четкий голос старухи. Как он мог показаться скрипучим и глухим?
Старуха смотрела не мигая. И не было сил оторвать взгляд от карих? зеленоватых? серых? наливающихся голубизной? — глаз. Не было сил разжать пальцы, выдернуть из ее сильных, цепких рук. Мышцы напрягались сами собой, деревенели, а кожа начала нестерпимо зудеть, гореть огнем. Танита уже не чувствовала ступни ног, голени, бедра, всю нижнюю часть тела. Уже не видела ничего вокруг…
Ведьма замолкла. Заклятье было произнесено полностью. Танита ждала, что молния пронзит ее от макушки до пят, низвергнет в Тартар сквозь расколовшуюся землю. Но мир уцелел. Перестал дрожать и расплываться. Начал вновь заполняться привычными красками и звуками.
А в следующий миг с изумлением и ужасом она поняла, что держит за руки не старуху — молодую девушку… Себя саму! Ее лицо, ее волосы, ее одежда… Вторая Танита улыбнулась, подмигнула. И отвела наконец взгляд. Девушка быстро опустила глаза. Клеон исчез! Даже следов крови на траве нет, только валяется чуть в стороне бесполезный палаш. Она попыталась спросить, выдавить из горла хоть звук… Но вместо звука стремительно накатила тошнота, и Танита-первая ощутила, что проваливается в бездонную, черную, все быстрее вращающуюся воронку…
Четыре часа спустя на поляну выскочили собаки. И замерли. Здоровенные желтые псы, натасканные травить волков и поднимать из логова медведя, поджали хвосты, жалобно заскулили, попятились обратно в заросли.
Еще минут через пять подоспели люди. Солдаты, встревоженные поведением собак, приготовились к бою. Обнажили мечи, выставили вперед пики. Они думали, что готовы к любой неожиданности. Но то, что увидели…
Посреди поляны возлежал огромный, невиданный зверь. Короткая черная шерсть отливала серебром, будто лунные блики-играли на ней. Мощные лапы расслабленно распростерлись в траве. Но кончики когтей, то и дело выныривающие из мягких подушечек, не оставляли сомнения — одного удара достаточно, чтобы свалить замертво всадника. Вместе с конем. Огромные, как две желтых луны, глаза смотрели на людей, не мигая. И был в этих глазах могильный холод. И смерть дышала из алой пасти с поблескивающими клыками. Каждый — длиною в ладонь взрослого мужчины.
А рядом со зверем сидела девушка. Та самая, которую они искали. Молоденькая леди Ченгри, невеста князя.
Лошади захрипели и стали рвать поводья, увидев чудовище, так что солдатам пришлось спешиться, увести их прочь. Как и собак. Те, кому поручили животных, считали себя счастливчиками. Остальные жались за спины друг друга, не рискуя выйти на открытое место. Испуганно поглядывали на офицера.
— Ваша милость, ить это ж Лунный Зверь Мастеров, не иначе. Точно как в сказке…
— Спрячь свой поганый язык, пока я его не отрезал! Просто черная пума-переросток.
— Да разве ж пумы такие бывают. Это чудище медведя вмиг задерет…
— Рот закрой! Прикончить его нужно, и все дела. Ну, кто не трус? Пять золотых на выпивку даю.
— Мало удовольствия от золотых, когда в такую пасть угодишь.
Один из арбалетчиков решился. Высунулся из-за дерева. Зашептал:
— Ваша светлость! Сидите смирно, не двигайтесь! Сейчас я его достану.
Девушка вскинула голову. И вдруг выкрикнула:
— Не сметь трогать моего Зверя! Он спас меня, защитил от разбойников.
Солдаты растерялись. Переглядывались удивленно, то и дело косились на своего начальника. В конце концов офицер заметил осторожно:
