Личия Троиси - Новое королевство
В голосе Дубэ прозвучала саркастическая нота, поэтому Теана сразу же перешла в оборону:
— За все надо платить. Поначалу эта магия притупляет все чувства.
— Что это значит?
— Ты почувствуешь себя оглушенной, растерянной. Твои мышцы не смогут работать, как прежде. Это очень сильная магия: твое тело ослабнет и несколько дней тебе будет очень плохо. Понемногу ты привыкнешь и уже после нескольких приемов почувствуешь себя лучше.
Дубэ вздохнула:
— Если буду принимать лекарство, когда я смогу продолжить путь?
— Ты с каждым разом должна уменьшать промежутки между приемами отвара; судя по твоим словам, его нужно принимать по меньшей мере один раз в пять дней, если пить реже, ситуация быстро ухудшится.
— А если я воспользуюсь твоей магией?
— Обряд следует повторять каждые пятнадцать дней, но, может, мне удастся продлить этот срок.
Дубэ на мгновение задумалась.
— Ладно, я согласна, — сказала она наконец. Впрочем, она не ждала встречи с врагами. Успех миссии в этот раз зависел не столько от ее боевых способностей, сколько от умения перевоплощаться.
— Дай мне руку.
Дубэ протянула руку и показала свое клеймо. Его цвет стал еще ярче, оно стало горячее на ощупь, кожа вокруг покраснела. Казалось, зверь медленно разъедал ее сознание: девушка безумно устала терпеть эту ежедневную муку.
Теана взяла ту самую ветку, при помощи которой проверяла силу проклятия, и вложила ее в слабеющие руки Дубэ таким образом, что снаружи остался виден только черный кончик.
— Нужно потерпеть, будет больно, — предупредила она.
Дубэ горько усмехнулась. Что эта девчонка знает о боли?
Разве она была когда-нибудь ранена, или над ней висело ужасное проклятие?
Теана приблизилась и бесстрастно на нее взглянула. Неожиданно Дубэ подумала про себя, не доставляло ли Теане удовольствие подвергать ее такой муке.
— Закрой глаза и сконцентрируйся на себе самой. На мгновение проклятие возьмет верх, а ты будешь парализована и не сможешь двигаться. Ощущение не из приятных.
Ее взгляд был настолько напряженным, что Дубэ едва не онемела. Затем она закрыла глаза и приготовилась к самому худшему.
Теана долго читала заклинание, похожее на то, что произносила в ту ночь, когда Дубэ проследила за ней. Затем она инстинктивно напрягла руку, а еще через несколько минут приложила веточку к коже и принялась сажей рисовать маленькие, часто повторяющиеся знаки на теле Дубэ. Эти непонятные символы оказались рунами.
Девушка-маг действовала быстро, с полузакрытыми глазами, следуя за воображаемыми линиями света, которые в силу магических действий отражались на внутренней стороне ее закрытых век. Именно так практиковала она свое искусство. Появлявшиеся в виде спутанных светящихся линий субстанции переносили энергетические потоки и телесные жидкости. Это было подобно вскрытию верхнего слоя земли и выявлению всех ее скрытых секретов. В это искусство девушку посвятил отец. Именно в этом таинстве заключалась настоящая сила Тенаара, которая была доступна только истинным его последователям.
Дубэ с любопытством открыла глаза. Кроме звуков медленного заклинания она абсолютно ничего не слышала. Ее рука была исписана множеством разных знаков, а Теана все продолжала их выводить. В каждом символе Дубэ угадывала свое собственное неподвижное тело и затихающего, словно слабеющего зверя. Мышцы Дубэ отяжелели, и ее потянуло вниз. Теана всем телом наклонилась к ней, но ни на минуту не бросала ее руки.
Затем она отложила веточку и сделала глубокий вдох. Обессиленная Дубэ лежала на земле. Она не привыкла терять над собой контроль и чувствовала себя совершенно беспомощной. Дыхание разбойницы участилось.
— Я почти закончила, — прошептала Теана, но ее голос казался таинственно далеким.
Дубэ пребывала в полной отрешенности. Она снова почувствовала, как волшебница начала водить заостренной веточкой по уже нарисованным линиям, шепча для каждой слова на непонятном языке, а для зверя, наоборот, слишком знакомые.
В ответ на одно из таких заклинаний зверь внутри Дубэ начал выпускать когти. Тогда Дубэ изо всех сил начала сопротивляться выплывавшим в сознании картинам кровопролитий, совершенным ею под воздействием проклятия, но все было бесполезно. Ужас от этих воспоминаний исчезал, уступая место запаху крови, как неотъемлемому символу злодеяний. Призывный аромат новой эйфории наполнил ноздри девушки.
Ее сознание взрывалось, в ушах стоял оглушительный рев зверя. Тело Дубэ билось в конвульсиях. На мгновение ей показалось, что руки и ноги ее стали меняться, превращаясь в конечности ужасного монстра. Она испытала настоящий первобытный ужас. Дубэ точно знала, что из этой пропасти ей не вырваться, знала, что она падает и что достаточно малой царапины — и ее сознание исчезнет навсегда. И хотя она уже долгое время жила с этим проклятием, но только в это мгновение по-настоящему поняла, какой конец был уготован ей Дохором и Иешолем.
Теана безучастно наблюдала за ужасными симптомами, и тени страха не отразилось на ее лице при виде содрогающегося тела, находившегося во власти диких желаний. Происходившие с ее спутницей изменения не производили на нее ни малейшего впечатления.
«И это та, которую полюбил Лонерин? Этот зверь, это мрачное проклятие?» Но тут же ей стало стыдно за эти ничтожные мысли. Она — маг, и должна оставаться максимально собранной, ведь в ее руках сконцентрирована огромная магическая сила, а ситуация в любой момент может измениться. Теана закрыла глаза и произнесла последнее слово заклинания, завершавшее ритуал. Неожиданно исчезли руны, начертанные ею на руке разбойницы, знак клейма быстро поблек.
Дубэ почувствовала, как зверь постепенно отступает, увлекаемый неведомой силой в глубины сознания, в то время как она сама снова начала владеть своим тяжелым и ноющим от боли телом; затем с усилием вздохнула и, кашляя, перекатилась на бок. Она опять стала самой собой.
Теана продолжала стоять неподвижно и смотреть, как Дубэ пыталась сесть. Девушка снова спрашивала себя, зачем решила помочь разбойнице; в очередной раз пыталась отыскать этому объяснение, но так и не находила его. Она смахнула со лба пот и пошла готовиться ко сну.
Дубэ даже представить себе не могла, что магический ритуал забирает столько сил. Не только ее тело, но и рассудок изнывали от боли. Если до этого момента она играла ведущую роль и сама устанавливала сроки и способы их передвижения, то теперь в силу своей слабости и беспомощности должна была полностью положиться на Теану.
