Леонард Карпентер - Конан – гладиатор
Утреннее солнце играло на угольно-черной шкуре ночной красавицы, заставляя роскошный мех отливать призрачным серебром. В косом свете едва заметно угадывались полоски, столь яркие у обычного тигра. Квамба разгуливала туда и сюда у окованного медью колеса, и ее шуба мерцала, то вспыхивая, то погасая. Повинуясь взмаху плети в руке Ладдхью, тигрица легко и беззвучно, безо всякого разбега, прямо с места взмыла на сцену-платформу. И там улеглась возле ног мастера, до предела натянув цепь. Лишь нетерпеливо подергивался кончик хвоста.
— Вот она смирно лежит, удерживаемая силой заклятия, — громко объявил Ладдхью. — Но если бы не магия плети, Квамба пронеслась бы между вами как смерч, презирая ничтожные копья и стрелы людей и добывая себе в стадах и на фермах кровавую пищу… Довольно! Вниз, Квамба!
Плеть дернулась, зазвенела, и жуткая красавица спрыгнула наземь, вернее, излилась чернильным водопадом, чтобы вновь растянуться на истоптанной траве возле колеса.
— А теперь, благородные жители Сендая, перед вами предстанет еще одно природное чудо, нисколько не менее удивительное, чем наши несравненные звери. Итак — Конан Киммерийский! Последний отпрыск древнего племени северян, некогда сочетавшегося любовью с титанами! Перед вами то, что только и могло произойти от подобного брака, — человек-гора, далеко превосходящий обычного смертного. Это сущий зверь, непобедимый в сражениях, но при всем том в некоторой степени разумный, наделенный способностью подражать повадкам людей и даже жить среди цивилизованного народа. Присмотритесь к нему повнимательнее… Только, заклинаю вас, не подходите вплотную, — ибо, если кто-то из вас еще увернется от Буруду или даже от Квамбы, то от Конана ему ни за что не спастись!
Явление Конана народу было обставлено соответствующим образом. Одним прыжком вылетел он на сцену и начал прохаживаться, поворачиваясь то одним боком, то другим, демонстрируя то выпуклую железную грудь, то невероятную спину. По предварительному уговору ему почти совсем не полагалось открывать рта — ну там, в случае чего, зарычать или хрюкнуть от напряжения. Но что касалось качеств силача и борца, их следовало представить так, чтобы ни у кого не оставалось сомнений. Не случайно ведь появление Конана вызвало в толпе ропот и пересуды, которых не удостоились великолепные звери. В конце концов, здесь собрались сельские жители, которых трудно было удивить каким-либо животным, будь оно дикое или ручное. Другое дело человек!
Зрители пораженно следили за тем, как он поднимал здоровенные камни и удерживал их над головой на ладони, как он голыми руками сгибал толстый бронзовый прут и, наконец, разорвал цепь, которую Ладдхью обвел вокруг его торса и запер висячим замком. Когда же Конан встал на руки и прошел в таком положении по сцене несколько шагов — раздались самые настоящие аплодисменты!
И это при том, что в толпе нашлись бы мужчины даже крупнее Конана, — правда, их телесные размеры достигались в основном за счет толстого брюха или врожденной мясистости. Конан выгодно отличался от них подтянутой талией, широкой грудью и скульптурными плечами, на которых так и перекатывались рельефные мускулы, не залитые уродливым жиром. Если добавить к этому загорелую бронзовую кожу, лоснившуюся от масла, то был понятен восторг и некоторая боязнь, которую он внушал. Судя по выкрикам из толпы, зрители поверили всему, что наговорил им Ладдхью.
— Он будет драться с медведем и тигрой? — спросил один маленький мальчик, восседавший на плечах у папаши. — Только смотри, нечестно заставлять его бороться с обоими сразу!
— Ты им что, тоже управляешь с помощью плетки? — весело поинтересовался кто-то, стоявший на безопасном удалении, в задних рядах.
— А кувыркаться и лаять он умеет? Прикажи ему, пускай погавкает!
— Тише, друзья мои! Спасибо вам за восторженный прием, — сказал мастер Ладдхью, перекрывая шум голосов. — А теперь давайте, как следует испытаем искусство и силу нашего великана! Он готов схватиться с любыми охотниками из числа здесь присутствующих, с двоими сразу. Каждый будет бороться до первого падения. Всякий желающий выйти на сцену ставит сам на себя серебряный шекель! Если какая-нибудь пара сумеет сбить Конана с ног, в качестве приза они получат шесть шекелей…
Выслушав это объявление, люди в толпе начали пересмеиваться и подталкивать друг дружку локтями. Большинство зрителей подалось назад от площадки перед платформой. Кто-то бился между собой об заклад. В конце концов, в сторонке собрались несколько здоровенных детин. Молодцы перешептывались, искоса поглядывали на Конана и протягивали Ладдхью серебряные монетки. Цирковой мастер с готовностью их принимал.
— Итак, первая пара! — оповестил он затем. — Соревнующимся приготовиться!
По этой команде Конан спрыгнул с фургона и прошел мимо тигрицы и медведя так, словно их там и не было. Ладдхью придерживал за плечи его противников — двоих деревенских детинушек, работников с какой-то фермы, облаченных в залатанные кожаные куртки.
При приближении Конана боссонец отпустил обоих и крепко подтолкнул их вперед.
— Помните: только честная борьба! — объявил он во всеуслышание. — Никаких ударов, никакого оружия!
Как всегда, когда нападавших было двое, один из них двинулся вперед чуть-чуть быстрее и смелее другого. Конан и занялся для начала именно им. Он сделал ложный выпад вперед, окончательно остановив более осторожного, а потом метнулся вправо и перехватил запястье смельчака, чтобы свободной рукой с силой налечь сверху вниз на его плечо. Почувствовав, что колено схваченного коснулось земли, он выпустил парня и отпихнул его в сторону.
— Один из двоих упал, — объявил Ладдхью. — Теперь — один на один!
— Но я же не падал! — возмутился работник. — Твой боец не бросил меня! — И он хотел продолжить схватку, но Ладдхью придержал его за воротник.
— Согласно Королевским правилам Хоршемиша, прикосновение колена к земле засчитывается как падение, — сказал цирковой мастер. — Ты ведь преклоняешь колени перед своим царем? Вот точно так же и перед тем, кто сумел тебя победить… — Его палец указывал на свежее пятно грязи и травяной зелени, украсившее дерюжную штанину молодого работника. — Если так уж хочешь сквитаться, обожди очереди, найди еще один шекель — и можешь попытать счастья вдругорядь. А пока отойди в сторонку и не мешай!
Второй парень больше делал вид, что состязается с Конаном: в основном он пятился и отступал. Он был крепок и долговяз, но мнимый «потомок титанов» превосходил его по всем статьям. Когда Конан кошачьим прыжком метнулся вперед, чтобы сграбастать и повалить, на лице крестьянина отразился ужас и готовность к немедленному бегству. Киммериец позволил ему выкрутиться из захвата. Однако при этом его нога незаметно дернулась в сторону, подбив парня под колено.
