Сергей Дорош - Светлая сторона Луны (трилогия)
Два комара влетели в мое убежище. Жужжащие надоеды. Мать рассказывала о комарах других планет. Они отличаются от плутонских. Наши раз в пять больше, а их укус несет в себе страшный яд. Одно-два насекомых — еще не проблема. Но зачастую это — разведчики. За ними прилетит вся стая. Впрочем, как и от всех тварей на этой жестокой планете, от комаров была своя польза. Если тебя укусит один, ты будешь долго болеть, но следующий укус обойдется легче. Так наши тела приучаются к яду. Некоторые, обретя устойчивость к ним, отдаются на растерзание целым стаям. Со временем сама их кровь превращается в страшнейшую отраву, в оружие, которое все время при тебе. Но по мне, это извращение.
Я безжалостно прихлопнул обоих летунов. Пусть мне они уже безопасны, но воевать со стаей не хотелось. Завести, что ли, какую-нибудь птичку. Ту же ласточку. И в бою она лишней не будет. Внешние края ее крыльев остры как бритва. Опытного бойца убить — не убьет, а внимание отвлечь может.
Снаружи странный шум. Словно тихий шелест. И какой-то стон. Не одного человека. Пусть тело повиновалось слабо, но чувства оставались живы. Снаружи не меньше шести… кого? Я принюхался. Тянуло тухлятиной. Мать подняла живых трупов охранять меня? Да, так оно и есть. Стражники из них хреновые, честно сказать. Это не легендарные мертвецы Некромантского домена. Медлительные, неповоротливые. Правда, чтобы остановить их, надо изрубить на куски. Да и чары на них действуют хуже. Но свалить их без лишнего шума нельзя. Они задержат напавших, буде такие заявятся, и дадут мне время на подготовку. Конечно, тратить силы на поднятие полноценных зомби мать не могла.
Я лежал, глядя в потолок. Наверно, следовало бы поспать, но я опасался новой встречи со старым знакомым. Там, где его ладонь коснулась моей груди, пульсирует болью синяк практически черного цвета, как от удара дубиной. Нет, я слишком слаб, чтобы противостоять ему, этой твари, сотканной из Тьмы и Света… Нет, только из Света. Тьма в нем, конечно, есть, она есть во всех, но над ним она почти не имеет власти.
Кто ты, противостоящий мне? Почему ты способен на то, что прочим недоступно? Почему моя защита — ничто для тебя? И если ты так силен, почему я все еще жив? Значит, мои жизнь и смерть — не в твоей власти. А синяки и раны — это всего лишь боль плоти, то есть ничто. Значит, мой страх перед тобой не имеет права на существование. Сейчас я усну, а ты, если хочешь, приходи. Потешь свое бессилие. То, что нас не убивает, делает сильнее, а ты меня убить не можешь.
С этими мыслями я и заснул.
* * *Пробуждение было внезапным. Вроде бы только что закрыл глаза, краткий сон без сновидений — и острая игла, медленно входящая в затылок. Опасность. Нет, это не марсианское Предвидение. Обычные чувства. Я что-то услышал, и мозг, натренированный отсеивать обычные звуки от враждебных, дал сигнал измученному телу. Что же, что меня разбудило? Звуки снаружи изменились. Я потянулся к Теням. Нет, по-прежнему не хотят мне подчиняться. Можно, конечно, заставить, но нет ни сил, ни желания.
Три еле слышных тупых удара, как ножи, входящие в дерево… или мертвую плоть… Шаги зомби сбиваются с ритма, они словно поменяли направление движения. Звук падения тела. Ого, кто-то свалил зомби, и без шума почти. Умелец. От другого грохоту было бы столько, что и в Городе все услышали.
Тени, проклятые предательские Тени. Неужели вы обладаете собственной волей? А если так, неужели вы думаете, что вы — единственное, что у меня есть? Стихии-то никуда не делись, и им все равно кому служить. Простенький трюк с воздухом — я часто использовал его, чтобы заглянуть за угол. И сил у меня вполне на него хватит. Воздух сгущается перед моим лицом, образуя что-то вроде круглого зеркала, но я в нем вижу не себя, а то, что творится за окном.
Два неподвижных тела, все верно. Я не говорю «мертвых тела», потому как те четверо, которые двигались, были не живее двоих, которые лежали. Мать вдохнула в них лишь видимость жизни. Четверо целеустремленно шли куда-то, медленно, преодолевая оцепенение смерти. Я чуть не пропустил момента появления у них за спиной человека в черном. Он вынырнул из Теней и метнул три кинжала. Один вошел в основание шеи ходячего мертвеца, второй — под левую лопатку, третий — в позвоночник чуть выше пояса. Еще один из моих охранников обмяк. Человек метнулся к нему, подхватил и плавно опустил на землю, почти бесшумно. При этом он успел забрать свои кинжалы. Трое оставшихся мертвецов повернулись к нему, и в этот момент он быстро юркнул в Тени.
Я рассеял заклинание. Все было и так ясно. Мать подняла мертвецов, вливая в них часть своей силы словно бы по невидимым каналам. Три канала для каждого, у нас это называют «зомби с опорой на три точки». Незваный гость своими кинжалами перерубал эти каналы. Ясно, что кинжалы непростые — на лезвия явно нанесены магические руны, — да и ковались они с применением специальных ритуалов.
Но понял я и другое: пришедший был мастером, он чувствовал, куда и чем надо ударить, чтобы избавиться от ходячего мертвеца. Но такие умения достигаются путем долгой работы над собой, а значит, оттачивая одни способности, он пренебрегал другими. Наверняка, будь я в полной силе, справиться с ним не составило бы труда. В его движениях не чувствовалось той грации и четкости, которая отличает бойца. Проблема в том, что и из меня сейчас боец никакой.
Не отвлекаясь от своих мыслей, я отметил звуки, говорившие, что еще двумя стражниками стало меньше. Попытался расслабить тело. Дергаться смысла не было. Не столь это желанный гость, чтобы встречать его на пороге. Впрочем, и препятствовать ему войти — смысла нет. А он молоденький, пятнадцать-шестнадцать лет, судя по фигуре. Либо — девчонка. Впрочем, это не принципиально. Последние три глухих удара. Мать, конечно, чувствует, что здесь происходит, только толку с этого немного. Не успеет она, принимать гостя придется самому.
Все-таки какой-никакой опыт у него был, у этого странного убийцы, хорошо натренированного против мертвых, но плоховато — против живых. Он не сунулся в дверь дуром, впрочем, ни один уважающий себя плутонец так не сделает. Как-никак даже пятнадцать лет — возраст солидный. И через Тени он не пошел. Видимо, знал, с кем имеет дело, знал, что в Тенях я его в бараний рог скручу. Не знал только, что они меня сейчас отвергают, — впрочем, репутация — тоже оружие. Он выскочил из Теней где-то над верхним краем дверного проема, нырнул внутрь ногами вперед, собираясь приземлиться на корточки и тут же уйти в перекат. Я чуть не опоздал, и это «чуть» было гранью между жизнью и смертью, гранью толщиной в волосинку. Я ударил пяткой по краю лежанки, вкладывая в этот удар гораздо больше сил, чем требовалось…
