Василий Кузьмин - Темный маг
— Мама, мама! Я вернулся!.. И гостя привел, встречать выходи!
Голос у него, когда захочет… Ворона, соснувшая, на козырьке над крыльцом, видимо, согласна со мной, так как, чуть не грохнувшись от неожиданности вниз, взлетает и, каркнув нечто очень обидное, убирается куда подальше. Зуб даю, что по-настоящему обидное — я птичьи повадки три месяца учил, все основные сигналы наизусть помню. Пока же я внимательно рассматриваю Данькин родной дом, предположительно место действия второго шага базового плана. Увы: если остальные просто обшарпанные, то этот… лучше не будем об этом.
Вскоре из-за дома появляется и сама хозяйка. Невысокого роста, светловолосая, что странно — с непокрытой головой. А в целом, первое впечатление: тихая, незаметная и какая-то… запуганная что ли. И еще очень усталая — меня аж на жалость пробрало, как ей в глаза заглянул. И голос у нее тихий и усталый, без капли Данькиной упертости. Ой, не нравится мне это…
— Даня, Даниил, Данечка… Сыночек, родимый — вернулся! Живой, здоровый! Слава свету все обошлось… Милый мой, ну, как ты, как? Не случилось чего в дороге…
Эта, в общем-то, еще молодая женщина прижимает уже немаленького Даньку к груди, словно какого-то несмышленыша, хоть тот и изо всех пытается вывернуться. Зря пытается. Теперь-то видно, что она вовсе не запуганная, а просто вымоталась душевно, переживая все это время за сына. Ну, конечно, пока то да се, он задержался больше, чем на пол дня — и это по дороге к пустошам-то! Там, где, если кто на пять минут опоздал, — считают, что от него уже и костей не осталось. Да уж… даже думать не хочу, что эта женщина пережила за последние несколько часов.
— Мама, ну, хватит, хватит, пожалуйста! Я тебя тоже люблю! Вот лучше познакомься — это дядя Горислав, хороший человек и маг притом. Он нам помочь обещал. Действительно помочь. Ну, не бойся, мама — он действительно добрый, хоть и маг!
Я медленно киваю, стараясь излучать добродушие и готовность прийти на помощь. Выходит так себе, но главное попытка.
— Благодарствуйте, господине маг. Мы люди простые и это большая радость для нас принимать у себя могущественного мага. Разделите с нами стол, да кров, не побрезгуйте уж…
Потупленный взор, неуклюжие попытки оправить домотканое платье. Только что явные материнские чувства немедленно прячутся в защитную раковину обычаев и традиций.
Даже неприятно как-то. Куда проще с детьми — им плевать на ранги и статусы. А тут… Ненавижу, когда люди меня называют "господином"! Будто я сам не в такой же деревеньке вырос. Только у нас и дома покрепче были, да и головорезы по улицам не шлялись… Впрочем, не время для ностальгии — ответ давать надо, а то еще испугается, что я обиделся.
— С радостью, хозяйка! Полного вам дома, да крепкой семьи за такое радушие. Только вот непривычно мне вот так нахлебничать — может, чем отблагодарить смогу… Подарок какой или услуга…
— Да, что вы, господине маг! Разве можно! Я же говорю — мы люди простые. Если вас Данька, о чем-то просил — не взыщите, помилуйте несмышленыша, мал еще…
Ну, и кто из них несмышленыш? А ведь правду говорил Даниил — магов здесь боятся. Она же мне даже в глаза смотреть опасается! Что правильно делает — дело десятое, а вот сам факт заслуживает срочных мер.
— Во-первых, не волнуйтесь вы так. Нечего по одному Зармоку судить обо всех магах. Во-вторых, ваш сын произвел на меня великолепное впечатление: клянусь посохом, у него большое будущее. И, наконец, в-третьих, не зовите меня "господине маг"! Просто Горислав. Как давеча сказал Даниил — что я граф, али барон какой!
Проще, конечно, использовать магию или обычное внушение — но это неэтично. Поэтому я просто выбираю самый дружеский тон и старательно улыбаюсь. Те, кого спрашивал, говорят, что вид у меня становится глуповатый, но дружелюбный. А мы не гордые, нам большего и не надо. Плюс Данька включается в игру, отступив от матери ближе ко мне, всем видом показывая, что знает меня как облупленного и ни малейшего страха не испытывает. В сумме, конечно, неидеально, но некий результат есть. Женщина, наконец, поднимает глаза, несколько секунд изучает мое лицо, а затем говорит уже практически без страха:
— Спасибо на добром слове, господине Горислав. Да только смотрите, кабы мой пострел нос не задрал, хвалят то его нечасто… Ой, что же это я… Гостя посреди улицы держу! Вы уж, не обессудьте за непорядок — тяжело одной хозяйничать… Вы лучше проходите, да за стол садитесь, я как раз кашу гречневую закончила. Данька, ты гостя проводи, все покажи, да кашу достань, а я пока корову подою — какая каша без парного молока!
И, уже снова поглощенная бытовыми заботами, женщина стремительно скрывается по другую сторону приземистого дома. Данька напротив преисполненный важностью хозяина дома чинно проводит меня сквозь сени в комнату и важно указывает на левый край крепко сбитой деревянной скамьи.
— Вы, дядя Горислав, присядьте пока, небось, вымотались волшбу творить, да мертвяков поднимать! А я, пока кашу достану, да матери молоко донести помогу. И не забудьте об уговоре нашем — сами видите, каково ей сейчас. И так извелася вся!
— Помню, помню я уговор, Даниил Велемирович. А насчет вымотался — это ты зря. Сам поди устал поболе моего — вон каша уже на столе, а ты еще и шагу не сделал. Поспешнее надо, поспешнее.
Каша действительно на столе. Кроме нее, пока Данька смотрел в мою сторону, на стол перелетели по три кружки, ложки, да тарелки и, напоследок, массивный хлебный ларь. Впрочем, этот малец сам с зубами.
— Шуточки у вас магов… Где ж это видано, чтоб гость поперед хозяина что-то делал! А, впрочем, коли у вас так принято, может вы, пока мы на стол собираем, еще и дров наколите и воды натаскаете?
— Ага — прямо сейчас весь лес соседний на дрова изведу, да речку к вам во двор перенаправлю. Ты, Данька, со мной осторожнее, я ведь что попросишь то и сделаю — потом сам расхлебывать будешь. Я вам, лучше, вон крышу подлатаю — течет ведь небось, а?
— Как же ей не течь — уж неделю прохудилась, а я все по Гобратовой указке по разным местам бегаю. То траву, то листья какие ему подай. А то, как-то силок дал — велел утят маленьких наловить — даже знать не хочу, зачем они ему спонадобились. Да, кстати, полюбуйтесь — Горбатева каша. Это он лично три меры крупы гречневой отсыпал, за то, что я прошлую порцию травы этой треклятой от самых пустошей дотащил.
— Какой щедрый. А там яда случайно нет? Или подарка какого от этого Зармока вашего — проклятья там или чего похуже?
Забавно видеть, как Данька передернулся, явно представив наихудший вариант. На яд и чары, я уже все проверил — еще до того, как утварь перетаскивать начал. Но все же, все же — пусть учится, пока может. В таком деле лучше перебдеть.
