Ольга Сараева - Вампировский централ
— Чего стоим, кого ждём? — недовольно спросил вампир.
— Темно. Не хочу переломать ноги, — ответил я, пытаясь отыскать взглядом хоть какое-то подобие тропинки. — Отправил бы ты своих бойцов, гранд, а то отморозят себе….
— Не отморозят. В нашем деле клыки лишними не бывают, Виктор. Давай за мной.
Вампир подобрал полы длинного плаща и полез на гору битого кирпича.
— Торн!
Он оглянулся.
— У тебя есть крылья, — напомнил я.
Вампир тряхнул головой и рассмеялся.
— Забыл. Веришь? С кем поведёшься…. Ладно, я напрямую, а ты лучше по краю обойди, а то и правда что-нибудь себе сломаешь. Ребята предупредят, если что.
Взметнулись полы длинного плаща, и большая чёрная птица прянула в ночное небо. Я проводил её взглядом и пошёл вдоль дороги. АРМ привычно лёг в ладонь. «Ребята предупредят!» Ага, каркнут сверху. Найдя наконец проход между кучами мусора, я свернул туда и пока добирался до места, не раз помянул добрым словом свои неубиваемые армейские ботинки. Вход в подъезд на фоне стены выглядел бездонной дырой, а сама стена с чёрными провалами окон, казалось, уходила в небо. Бывало, в заброшенных домах отсутствовали целые лестничные пролёты, но светить здесь фонариком было бы ещё опаснее. В который раз пожалев, что умею летать только вниз, я постоял, привыкая к темноте, и вошёл в подъезд.
5
Лестница оказалась на месте, правда, ступени были засыпаны щебнем и битым стеклом, поэтому бесшумного восхождения не получилось. Четвёртый этаж. Из квартиры на площадку падал неровный свет, доносились приглушённые голоса. Мне повезло: народ был занят разговором и не услышал подозрительных звуков на лестнице. И всё же странно, что ни здесь, ни внизу я не встретил охраны. От комнаты меня отделял короткий коридор. Я остановился у дверного проёма, прислушиваясь к разговору.
— Вы ещё можете уйти, люди. Я не ищу неприятностей, — голос говорившего звучал тихо, но твёрдо.
— Ты их уже нашёл, парень. Но если просто оставишь её и свалишь, возможно, ничего и не случится.
Многообещающее начало. Первым говорил, несомненно, вампир: когда они не имитировали людей, в их речи проявлялся неповоримый акцент. Добавьте к этому мягкий грудной тембр, и всё, что вы скажете, будет иметь особую убедительность в глазах женщин. Собеседника вампира я узнал по голосу: Александр Пряхин, Санёк, мой бывший одноклассник. Колоритнейшая личность! Соотношение между разумом и мышечной массой может быть разным, но тут всё ушло в мышцы. Я снял переключатель с «серебра»: вампир явно старался избежать конфликта, а тратить драгметалл на Пряху — слишком много чести. Как говорится, Саньку — Саньково. На прошлой неделе старший из братьев Пряхиных — Жека — погиб вместе с охраной, нарвавшись на вероту, вампирскую группировку, работавшую, как и он, на чёрном рынке крови. Теперь в районе назревал новый передел, и от бессилия что-либо изменить я уже и сам был готов вцепиться в пряхинское горло. Впрочем, братья давно заслужили гриф «особо опасен». Это означало, что в случае сопротивления объект подлежал ликвидации.
— Я готов говорить, — сказал вампир.
— Рад слышать, — ухмыльнулся Санёк. — Вернёшь, что взял — поговорим. Глядишь, и сторгуемся. А, Сид?
Тот, к кому обращался Санёк, ответил с нескрываемой ненавистью:
— Да им, кровососам, волю дай — всех девок или перепортят, или обратят. Так что сторгуемся, тварь, своё получишь!
А это, похоже, заказчик разборки. Девчонку не поделили — что ж, дело знакомое. Но причём тут Санёк? Этим обычно занимаются те, для кого война не кончится никогда — «чистильщики». Та ещё головная боль! Впрочем, младший Пряха ничем не брезгует. Однако он не вышел бы в нейтральную зону совсем без прикрытия, значит, в комнате должны быть ещё как минимум двое.
— Это ты тварь, самая настоящая! Уж лучше в девках, чем с тобой!
В отчаянном девичьем крике звучали ненависть и страх. Так, а я надеялся, что это чисто мужская разборка. Санёк рассмеялся.
— Слышь, Мотыль? Это по твоей части. Не волнуйся, детка: в девках ты сегодня не останешься.
В ответ раздался хрюкающий смешок. Мотыль, телохранитель Санька — этот предмет мебели был мне хорошо знаком. Второй охранник пока молчал, зато от голоса, раздавшегося следом, по спине пробежал холодок.
— А ей волноваться нечего: за блуд с кровососом кол полагается — один на двоих с дружком.
Нет, только не он! Насмотрелся я уже на его художества.
В самом конце войны объявился в городе серийный убийца, охотившийся за женщинами, имеющими связь с вампирами. Он убивал любовников вместе, насаживая их на один кол, как бабочек. По поводу колов в сердце скажу сразу — очередной миф. Во-первых, сердце у вампиров находится в центре грудной клетки, за грудиной, и чтобы достать его с одного удара, нужно обладать снайперской меткостью и приличной силой. А во-вторых, кол даже с серебряным наконечником, не попав в сердце, только пригвождал супостата к месту, не лишая его жизни. Скорость регенерации у этой расы была настолько велика, что едва избавившись от занозы, вампир снова был готов сражаться. Впрочем, достаточное количество серебра в теле вампира могло не только обездвижить его, лишив способности к трансформации, но и остановить регенерацию. Всё это прекрасно знал убийца. Коротким обоюдоострым копьём с серебряным наконечником он пригвождал жертву, скажем, к стене, причём бил не в сердце — вампир нужен был ему живым, а затем насаживал на этот же кол его возлюбленную. Несчастная погибала в мучениях, а парень при этом слышал не только её стоны и крики, но и чувствовал каждую судорогу боли. Это палач называл смертельным танцем любви и давал влюбленным возможность насладиться им в полной мере. Затем он закреплял на них гранату с выдернутой чекой и уходил. То, что оставалось на стене, напоминало отпечаток крыльев огромной бабочки. У нас этот убийца проходил под кодовым именем «энтомолог». Мы с моим тогдашним напарником, Пашей Кравцовым, долго не могли выйти на его след, пока я не вспомнил, как именно погибла его собственная семья….
После разоблачения Павел надолго исчез из города, а не так давно убийства возобновились. Теперь в основном погибали девушки, давшие согласие на обращение. Чёрт, ну почему именно сегодня и именно в моё дежурство?!
Я заглянул в дверной проём. Тусклый свет фонаря, стоящего на полу, был направлен в сторону окна. Его отблеск я и увидел с дороги. Однако в комнате находился ещё один источник света. Высокий худой парень — тот, кого Санёк назвал Сидом — в одной руке сжимал горящий факел, в другой — разделочный топорик. Что ж, огонь был эффективным средством против вампиров, но тут нужен был или огнемёт, или, на худой конец, опрокинутая и подожжённая канистра бензина. Палка, обмотанная горящей тряпкой, для этих целей не годилась. Как правило, ею отмахивались до тех пор, пока мелькание перед глазами не надоедало супостату. Та же история и с топором: отделение головы от остального вампира приводило к смерти последнего, но клыкастые бестии почему-то не спешили подставлять шеи под удар. Словом, парень явно насмотрелся фильмов про войну, толком ничего о ней не зная.
