Иван Куринов - Цепь, пленящая стихию
- Нет, переход открывается только когда возникает воронка. А так ее можно хоть тараном бить, бесполезно.
- А она не откроется прямо сейчас?
- Не знаю, интервалы всегда хаотичны.
Ваня закончил рисунок и не без усилия разогнулся. Позвоночник сухо хрустнул.
- Вот тебе текст заклинания, - протянул Ване лист бумаги Клок.
Ваня принял бумажку и внимательно вчитался. Потом кивнул и дал знак всем отойти. Сам он стал в центре рисунка и громко начал читать заклинание:
Именем Зевса, Перуна, Мардука
Именем Иисуса, Аллаха, Амон-Ра
Граница, нарушенная мною,
Завеса, прорванная мною,
Грань, преступленная мною,
Вернись, закройся, восстановись.
Врата свои створки закроют,
Окно свои ставни закроет,
Ибо должно быть целым то,
Что я разрушил.
Ваня простер руки к арке. С них полился свет, прошедший по всем линиям знака и очертивший границу арки. Переход начал медленно сужаться. Ваня устало опустил руки, глядя, как Завеса Мироздания восстанавливается.
- Ну все? Нам пора следующей ды...
Он не договорил. Арка вдруг замерцала. Подул ветерок. И мгновенно усилился до размаха урагана. Воронка открылась в последний раз. Ваня рванулся было в сторону, но вдруг тело пронзила острая, явно магического происхождения, боль. Глаза гневно посмотрели на Клока. Сам он даже не пошевелился. Андрий и Орлок лежали без чувств, Нека и Карен пытались уцепиться за траву, за камни, хоть за что-нибудь. Но воронка их упорно затягивала. Ваня швырнул в Клока Огненный Луч. Но прямо перед Клоком вдруг возник портал. Луч влетел в него и появился уже ЗА Магистром.
- Прощай, Кузнец, - рассмеялся Клок и Резко ударил Карен ногой в живот.
Та охнула и отцепилась от куста, за который держалась. Карен подняло в воздух и ее потянуло в арку. Она в ужасе попыталась вцепиться в Неку, но только потянула ее за собой. Ваня не успел отпрыгнуть. Обе столкнулись с ним и Ваня тоже влетел в арку. До его слуха лишь донеслось: "Господин будет доволен".
Арка закрылась.
Ваня с трудом поднялся на ноги. В груди горели гнев и досада. Как он мог так оплошать? Его обвели вокруг пальца. Убили разом двух, нет, даже трех зайцев: Закрыли пролом, Захватили в плен Андрия и выкинули его, Ваню, за пределы мира.
Теперь он черт знает где и попасть назад не представляется возможным. Рядом кто-то зашевелился. Ваня посмотрел и увидел, что Карен и Нека, хоть и выглядят довольно плохо, вполне здоровы.
Ваня огляделся. Вокруг них кольцом стояли люди. Ваня ухмыльнулся, глядя на их ошарашенные лица.
- Привет, лунатикам! - Ваня изобразил на лице улыбку, от которой все резко подались назад.
- Девчонки, вы как? - Ваня помог подняться дамам.
- У меня такое чувство, будто я сквозь шланг пролезла, - сказала Нека. Карен согласно кивнула.
- Ну чего, народ, уставились? - Ваня грозно посмотрел на толпу. Те колебались ровно мгновение. А затем... упали на колени.
- Ангел! Ангел! - кричали они.
Ваня удивленно посмотрел на них всех. Какой еще ангел? Да, он, конечно хорош собой и все такое, но ангел... Секунду! Крылья. Люди решили, что он небожитель из-за крыльев за спиной.
- Эй, вы чего? - совсем растерялся Ваня. - Встаньте с колен, я никакой не ангел.
- Прости, что прогневили тебя, о великий посланник Господа! - чуть приподнял лицо один из пожилых мужчин в толпе. - Чем мы можем услужить Посланнику Небес?
- Да никакой я не посланник... хотя ладно. Не всем же подряд объяснять, кто я такой, - проворчал Ваня. - Эй, человек, как тебя звать?
Нека и Карен тихонько прыснули кулак.
- Селион, великий, горшечник я, - со страхом и благоговеньем сказал мужчина.
- Послушай, Селион. Встань с колен. И все вы, встаньте!
Люди встали, но взглянуть в его лицо никто не захотел.
- Селион, можешь проводить меня к вашему главе города?
- Господин, может, я препровожу тебя к государю? Или к епископу нашему?
- Хорошая мысль, отведи меня к вашему государю.
Ваня пошел за Селионом, хотя тот так и хотел отстать: негоже простому смертному идти впереди Посланника Господа. Но Ваня его поторапливал и горшечнику приходилось идти впереди. Все трое с интересом озирались по улице. Дома были невысокие, каменные. Камень напоминал по структуре нечто среднее между гранитом и мрамором. Ваня стал расспрашивать Селиона о его стране. Тот с трепетом в голосе отвечал:
- Наша страна называется Антионатидия. Наше государство небольшое и очень бедное. С запада и севера на нас наседают враги. Мы слабо сопротивляемся, но конец уже почти неизбежен. А ты, владыка, пришел, чтобы избавить нас от гнета и засухи?
- Пожалуйста, Селион, называй меня Иван, - поморщился Ваня.
- Слушаюсь, владыка. Ой, прости пожалуйста грешного...
- Хватит причитать, повысил голос Ваня.
- Слушаюсь. Вла... Иван, а ты не прогневаешься, если я спрошу тебя?
- Пожалуйста.
- С какой целью прислал тебя Господь? Наказать неверных, помочь страждущим или принес ты весть о Судном Дне?
- Нет, я тут, как бы проездом. Но, если придется задержаться, я посмотрю, что можно сделать. Ты лучше не отвлекайся. Расскажи о столице, о государе вашем.
- Наша столица - Вайсанта. Она стоит на реке Бирюльке. Наша столица красивая, но вы попали в бедняцкий район, здесь некрасиво и дурно пахнет.
- А сколько занимает бедняцкий квартал?
- Больше двух третей. Потом есть еще зажиточный квартал и купеческий. У входов в зажиточный квартал стоят стражи и не пускают в него чернь, вроде меня. Но тогда, когда они увидят тебя, они непременно тебя пропустят, владыка. Вам выдадут эскорт достойный вашего величия.
- Хватит ржать! - покраснел Ваня.
Нека с Карен внимательно слушали разговор и время от времени начинали противно хихикать. Ваня решил, что если вдруг, не дай Бог, он станет правителем какого-нибудь государства, то он объявит женское хихиканье вне закона. И карать за него будет отсечением языка.
- Не отвлекайся, - попросил Ваня.
- Государством у нас правит король. Серпий Седьмой. В народе ему дали прозвище Жадный. Он с момента правления обложил народ непомерными налогами, из-за него пришлось увеличить бедняцкий квартал почти вдвое. Преступность при нем сильно расцвела. Грабители то и дело налетают на людей посередь бела дня и отбирают все до монетки. Но в одном Серпию благодарны все простолюдины: он упразднил рабство. Большая часть налога, как раз, за это. Люди должны выплатить за свою свободу очень много денег. Я плачу этот налог уже двадцать лет, но ни я, ни моя семья еще не освободилась. Лишь рожденные после этого указа освобождены от этого. Я счастлив, что хоть мой пятилетний внук родился не в рабстве.
