Роберт Сальваторе - Темное зеркало
— Я не очень спешу в Сильверимун, — заверил их я. — Я поймаю Нойхайма и верну его в Пенгаллен следующим же утром, — я собрался было уходить, но Рико схватил меня за плечо и развернул к себе лицом.
— Живым, — прорычал он. Мне не понравилось, как это прозвучало. Я ничего не имел против справедливых и суровых мер, применяемых к гоблинам, но злобный тон Рико говорил о жажде мести. Все же у меня не было причин не верить этому фермеру, равно как и причин для спора о справедливости законов, принятых в Пенгаллене. Вскоре мы с Гвенвивар уже направлялись на северо-запад, отслеживая путь беглеца.
Преследование, против моих ожиданий, затянулось. Мы нашли следы нескольких сбежавших орков, пересекающие следы Нойхайма, и я счел более важным предотвратить их возвращение в логово, где они могли бы найти подкрепление. Вскоре мы нашли орков, их оказалось трое. При помощи чудесного лука я прикончил этих тварей издали всего в три коротких выстрела.
Затем мы вернулись к следам Нойхайма и снова отправились в преследование во тьме ночи. Нойхайм оказался умным соперником, чем вполне оправдывал заявление Рико о том, что гоблин был лидером среди своих подлых сородичей. Он постоянно петлял и перебирался по раскидистым ветвям с дерева на дерево, спускаясь наземь в отдалении от первоначального пути и меняя направление. Наконец, он направился к реке, единственной преграде, которая могла остановить погоню.
Понадобилось все мое мастерство следопыта и помощь звериного чутья Гвенвивар, чтобы мы смогли подобраться к гоблину, прежде чем он оказался бы в безопасности по ту сторону реки. Со всей честностью я признался себе, что, не будь Нойхайм так измучен в плену у безжалостных налетчиков, он мог бы обвести вокруг пальца нас обоих.
Когда мы, наконец, достигли берега, я воспользовался своей врожденной, обычной для жителей Подземья, способностью видеть вещи по излучаемому ими теплу, а не по отражаемому ими свету. Вскоре я заметил теплое свечение — кто-то медленно перебирался по каменистому броду, тщательно подбирая каждый шаг. Не доверяя ограниченному инфразрению, размывающему формы и представляющему детали как тепловые пятна, я поднял Тулмарил и выпустил светящуюся стрелу. Она скользнула по камню и ударилась о воду в нескольких футах перед гоблином, отчего он поскользнулся, и одна его нога по бедро ушла в ледяной поток. Подобная молнии вспышка серебряного света не оставила сомнений в том, что это был тот самый беглец. Я бросился к броду.
Гвенвивар пролетела мимо, обгоняя меня. Я был в полпути от цепочки камней, двигаясь так быстро, как мог, когда услышал рык пантеры из темноты впереди, а следом — вопль боли.
— Держать, Гвенвивар! — крикнул я, не желая, чтоб пантера растерзала его на куски.
Тощий, желтокожий Нойхайм лежал на земле, прижатый к ней огромными лапами, когда я добрался до них. Я приказал Гвенвивар отойти, и, едва пантера сдвинулась с места, Нойхайм подкатился ко мне и схватился за мой сапог длинными, тонкими, как веретено, руками, на которых еще были видны следы разорванных кожаных пут.
Я хотел было оглушить его рукоятью сабли, но, прежде чем я успел отреагировать, Нойхайм принялся осыпать слюнявыми поцелуями мои сапоги.
— Пожалуйста, мой добрый хозяин, — заныл он противным визгливым голосом, столь обычным среди гоблинов. — Пожалуйста, пожалуйста! Нойхайм не cбежит. Нойхайм боится, боится больших, уродливых огров с большими дубинами. Нойхайму страшно.
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Затем я поднял гоблина на ноги и приказал ему молчать.
Стоя здесь, глядя вниз, на уродливое плоское лицо и скошенный лоб Нойхайма, его светящиеся желтые глаза и сплющенный нос, я призывал всю свою выдержку, чтобы не применить оружие. Я — следопыт, защитник добрых народов от многочисленных злых рас Фаэруна, и среди этих злых рас гоблины — самые ненавистные мне враги.
— Пожалуйста, — жалобно повторил он.
Я медленно убрал оружие, и широкий рот Нойхайма растянулся в вымученной улыбке, демонстрируя множество маленьких, но острых зубов.
К тому времени уже светало, и я хотел немедленно отправляться в Пенгаллен, но Нойхайм почти замерз из-за падения в реку. По его неловкой походке было видно, что промокшая нога почти или полностью онемела.
Как я уже говорил, я не питаю любви к гоблинам и обычно не милосерден к ним. Если бы Нойхайм напал на мое собственное жилище, я выпустил бы вторую стрелу еще до того, как он достал бы свою ногу из реки, и покончил бы с этим делом. Но сейчас я был связан клятвой, которую дал фермерам, и потому развел огонь, чтобы гоблин смог отогреть онемевшую конечность.
То, как вел себя Нойхайм, когда я его поймал, продолжало занимать мой ум и возбуждать недоумение. Следующим утром, отпустив Гвенвивар отдыхать в Астральном плане, я попытался задать ему несколько вопросов, но гоблин ничего не отвечал. С покорным выражением лица он отводил от меня взгляд всякий раз, когда я обращался к нему. Пусть будет так, сказал я себе. Это не мое дело.
Глубоко за полдень мы прибыли в Пенгаллен — то была кучка домов числом примерно в дюжину, расположенная в середине ровного, очищенного от деревьев поля и окруженная высоким частоколом. Фермеры вернулись несколькими часами раньше, и Рико, видимо, предупредил двух часовых, что разместились у стены, о моем грядущем прибытии. Они не позволили мне войти сразу, хотя были далеки от негостеприимства, и я ждал. В считанные минуты появился Рико. Очевидно, он велел послать за ним, когда я появлюсь.
Выражение лица здоровяка изрядно изменилось по сравнению с той ночью. Его квадратная челюсть больше не была сведена гримасой, что показывало, как он рад повороту событий. Даже его широко расставленные голубые глаза, казалось, улыбались при виде меня и моего пленника, и все черты на его красном лице подтянулись кверху.
— Ты был щедр, предложив свою помощь, — сказал он мне, накидывая петлю на шею Нойхайма наподобие того, как в тесных деревнях привязывают собак. — Я знаю, что у тебя дела в Сильверимуне, так что прими мои заверения в том, что в Пенгаллене снова все спокойно.
Я ощутил ясное чувство, что меня попросту отсылают за ненужностью.
— Пожалуйста, поужинай в нашей таверне, — быстро добавил Рико, жестом приглашая меня пройти в открывшиеся ворота. — Поешь, выпей, — весело добавил он. Неужели мое смятение было так очевидно? — Скажешь хозяину, Аганису, что я заплачу.
Я намеревался доставить пленника и тут же отправиться в путь к Сильверимуну, взяв хороший старт. Я с нетерпением ждал, когда увижу чудесный город на реке Ровин, когда буду свободно, с благословлением леди-правительницы, бродить по его прекрасным изгибающимся проспектам, навещая его многочисленные музеи и не имеющую себе равных библиотеку. Но мои инстинкты велели мне принять угощение. Что-то во всем этом деле шло не так.
