Роман Артемьев - Селеста (=Ростки мёртвого мира)
Книги, артефакты, носители знаний безжалостно уничтожались. Пророки расплодились, как грибы после дождя, и все они единодушно объявили магию источником всех бед. Магов вырезали вместе с семьями, тень подозрения в обладании книгой могла обречь человека на мучительную смерть. Впрочем, новоявленные мессии с неменьшим удовольствием проклинали друг друга, их приверженцы часто сходились в жестоких, кровавых и бессмысленных драках.
— Что ты знаешь про упырей?
Пленник уже понял, как себя следует вести. Не трепыхаться, не задавать вопросов, отвечать коротко и четко. С последними двумя условиями, правда, мужчина справлялся плохо, страх перед упырихой мешал сосредоточиться. Хорошо хоть не обделался.
— Вы… вы оживаете на третий день после смерти, госпожа, и пьете людскую кровь. Больше ничего не знаю, клянусь!
Возможно.
— Если упырь кусает живого человека, а тот выживает, человек становится упырем?
— Не знаю, госпожа! — испугался оборванец. — Шестерыми клянусь, не знаю!
Андрей задумался. Кажется, вызнать еще что-либо полезное не удастся, источник знаний иссяк. И рассвет скоро…. Не-мертвая задумчиво уставилась на тонкую жилку, набухшую на шее пленника, непроизвольно вдохнула пахнущий сладким солоноватым ароматом воздух. Жажда давила с каждой секундой все сильнее. А если не пить кровь? «Сойдешь с ума», подала голос рациональная часть разума.
Спеленатый мужчина в ужасе задергался, за что немедленно получил камнем по голове. Слегонца, убивать не хотелось. Остатки человечности запрещали отнимать жизнь без лишней необходимости, и это радовало. Значит, еще не все потеряно. Значит, можно жить, можно надеяться, можно планировать будущее.
Распоров маленькими клыками вену на локте, Андрей сделал первый глоток.
Глава 2
Следующее пробуждение принесло те же ощущения, что и вчера. Боль, слабость, настороженное желание найти подходящую добычу. Жажду. Андрей чертыхнулся. Теперь что, так будет всегда? Или жажда со временем изменится, вырастет или ослабнет? Надо поскорее разобраться с этим вопросом, чтобы быть готовым ко всему.
Иными словами, требуется старший товарищ. Упырь поопытнее. Где его искать? Там, где есть люди.
Вчера Андрей заметил крадущиеся в темноте фигуры, которых его ощущения воспринимали несколько отлично от живых. Расстояние мешало, однако инстинктивная опаска при виде некоторых человекоподобных существ не давала рассматривать их в качестве добычи. Подходить не решился, кроме того, упыри быстро исчезали и хорошо прятались. Теперь же он чувствовал готовность пообщаться, но, желательно, на своих условиях.
На сей раз, всматриваясь в разрушенный город и уже понимая, на что обращать внимание, Андрей отметил интересную картину. Банды покрупнее расположились на ночлег дальше от порта, чем небольшие группы по три-четыре человека, зато последних насчитывалось намного больше. Логично: в глухих местах оборванцев поджидала куда лучшая добыча, с другой стороны, опасностям они подвергались серьезнее. Поневоле охотники за сокровищами объединялись, искали вожаков, вооружались, со временем превращаясь в организованные отряды. Не исключено, что бандиты поделили между собой квартал и тщательно охраняли территории от посягательств конкурентов.
Должно быть, забравшаяся на просевшую крышу одного из домов девушка в рваных лохмотьях выглядела более чем странно. Вот только разглядывать ее было некому, бодрствующим часовым мешала темнота. Иное дело — сородичи. Те наверняка ее заметили, но по каким-то причинам не спешили знакомиться. На их несчастье, Андрей твердо вознамерился пообщаться сегодняшней ночью, слишком много у него вопросов накопилось. Правда, не на все упыри могут ответить, даже если захотят.
Червячок сомнения время от времени поднимал голову, и тогда землянину окружающий мир снова начинал казаться кошмарным сном. Виртуальной реальностью, созданной гипнотизером. Приходилось оглядываться, щипать себя, прислушиваться к доносимым ветром крикам, вдыхать запахи пыли и гари, в очередной раз убеждаясь в необычной для кошмара четкости ощущений. Вот только любой психиатр, да и просто интересующийся медициной человек, прекрасно знает, насколько сложно больному отличить выдуманный мир от действительного. Без посторонней помощи тяжелые стадии болезни неизлечимы. Вдруг колдун-самоучка случайно нанес слишком серьезный урон, и сейчас Андрей лежит в коме в палате с обитыми мягким войлоком стенами, а дружелюбные мордовороты в белых халатах колют его шприцами?
Можно остаться ночевать на открытой улице. Тогда, по утверждению вчерашнего пленника, мертвое тело сгорит, и Андрей, может быть, вернется в родное, человеческое. Или погибнет, если действительно стал упырем. Вполне возможна смерть от болевого шока, этот вариант тоже нельзя исключить. Умереть в сумасшедшем доме, изжарившись во сне под воображаемым солнышком… Материал не на одну диссертацию.
Нет уж, лучше не рисковать. Рано или поздно подсознание поможет, даст подсказку, до тех пор нужно просто выживать, копить информацию и силы. Время все расставит по своим местам. Пока же надо считать реальностью разрушенный город и женское тело, так проще выжить.
Девушка спрыгнула с импровизированной наблюдательной вышки и побежала в ту сторону, где вчера видела сородичей (или кого-то на себя похожего). Впрочем, практически сразу она сообразила, какой глупостью будет с ходу влететь в засаду или просто напороться на людей, поэтому перешла на быстрый шаг. Постепенно замедляясь, все пристальнее прислушиваясь к ночной тишине, в конце концов Андрей не столько услышал, сколько ощутил присутствие впереди кого-то постороннего.
Вблизи стали видны человеческие силуэты, ноздри защекотал дымок костра. Люди, очередная банда на ночлеге. Двенадцать расположившихся возле огня бандитов и один часовой. В отличие от встреченных раньше оборванцев, эти вооружены. Любопытно. Ножи, топоры, копья с листовидным наконечником и нечто вроде грубого подобия алебарды — это нормально, это древнейшее оружие, простое и надежное. А вот луков не было, равно как и мечей. Щитов тоже не видно, метательное оружие представлено короткими копьями. И одеты они намного лучше, в плохо выделанную кожаную одежду, разбитые сапоги, на некоторых виднелись рубашки из ткани, пусть грязные и рваные. Впрочем, тряпья тоже хватало, не говоря уже о степени чистоты самих людей — порыв ветра донес до чутких ноздрей запах, более подходящий дикому зверю, чем человеку.
Хотя с такого расстояния подробностей не разглядеть, подбираться ближе Андрей не собирался. Сегодня голод вполне терпим, поэтому следует заняться делами поважнее, чем охота. На последних мыслях притаившаяся в глубине сознания тьма недовольно заворочалась: для нее возможность утолить жажду означала все.
