Светлана Ст. - Выродок
— Что?! – Драко подумал, что ослышался.
— Понимаете, сэр, кормление десяти домовиков стоит недешево. Мы можем питаться и подножным кормом, — крысами, травой и прочим, — но вы должны нам это приказать: таков обычай… После вашего приказа вам придется кормить только вас и вашу матушку…
— Торки, — юноша произносил слова максимально жестко, — Малфои – это не Блэки! Мы эльфов не тираним! Мои слуги никогда не будут есть крыс, поняла?! Я запрещаю вам питаться подножным кормом, слышишь?!
— Да, сэр, — домовуха смотрела на хозяина с немалым изумлением, — как прикажете, сэр, но, если передумаете, мы будем рады помочь господам… Впрочем, есть и еще один выход – вы можете нас всех освободить, тогда мы сами станем зарабатывать себе на жизнь…
Драко хотел прикрикнуть на домовуху, но одернул себя: на старушку свалились ужасные беды, и она не соображает, что говорит. Эльфы вообще от природы тупые, и Торки еще хорошо держится…
— Заруби себе на носу, — отчеканил он, — Малфои никогда не отпустят своих эльфов. НИ–КОГ–ДА! Мы не бросим наших слуг на произвол судьбы!
Домовуха открыла рот, чтобы еще что‑то сказать, но закрыла его, помолчала и тихо спросила:
— Тогда где вы собираетесь брать деньги на жизнь и на оплату долгов вашей матушки, сэр?
— Я непременно что‑нибудь придумаю, но чуть позже!
— Есть еще три варианта, сэр, — Торки говорила чуть слышно. – Во–первых, вы можете обратиться за помощью к вашей тетушке Андромеде…
— К осквернительнице крови, которая связалась с маглом и якшается с троллями?! Да никогда в жизни! – юноша поразился: неужели домовуха считает, что он, наследник высокородных Малфоев, унизится до общения с этой презренной женщиной?!
— Вам виднее, сэр, — эльфка поклонилась. – Если вы не хотите общаться с мисс Андромедой, вы можете поступить иначе. Навестите нотариуса и напишите отказ от уплаты долгов вашей матушки. Она ведь и вправду брала деньги взаймы без вашего ведома…
— Запомни, тварь, — юноша все‑таки сорвался, — Малфои не отрекаются от своих родственников! Если ты еще хоть раз заикнешься об этом…
— Простите меня, дуру старую, сэр, — домовуха упала ниц и заплакала.
— Ладно, забудем, — Драко уже было неловко за свой срыв. – Ты говоришь, есть еще один выход?
— Вы можете обратиться за помощью к своему однокласснику Блейзу, сэр. Думаю, он вам не откажет…
— Разве Цабини уже вышел на свободу? Я и не знал! – юноша слышал, что этого надменного парня приговорили к Азкабану, а оттуда гораздо сложнее и дороже выбраться, чем из Флер‑де–Лис. Да и вообще непонятно, откуда у небогатого Цабини могут быть деньги на помощь друзьям, попавшим в трудное положение…
— Обратитесь к Блейзу, сэр, только сначала поговорите с мисс Паркинсон, она вам все объяснит…
На следующий день Драко поговорил с Пэнси, и это потрясло его даже сильнее, чем все, что он узнал накануне. На встречу он оделся роскошно — лучшая мантия, фамильные драгоценности – и даже купил большой букет цветов. Лишь придя по указанному в письме однокурсницы адресу, юноша понял, как ошибся.
Пэнси успела немного повоевать. Как и Драко, ее осудили за помощь Волдеморту, приговорили к тюремному заключению и конфискации всей личной собственности, а недавно условно–досрочно освободили. Вот только неотчуждаемого фамильного имущества у Паркинсонов не было, поэтому их особняк и эльфы также стали собственностью Министерства. Пэнси, ее родители и находящаяся на восьмом месяце беременности вдова ее старшего брата – погибшего в бою Пожирателя Смерти — поселились в крохотной двухкомнатной квартирке неподалеку от Лютного переулка. Дом был старый, сырой, с потолка сыпалась штукатурка, со стен отклеивались обои. Драко ужаснулся: он даже представить себе не мог, что высокородные волшебники могут жить в таком месте.
Родители Пэнси и вдова ее брата пристально смотрели на гостя несколько минут, потом старшая миссис Паркинсон взяла букет и поставила его в стеклянную банку, даже не потрудившись наполнить ее водой. Молчание затягивалось, хозяева смотрели на руки посетителя.
— А… Пэнси дома? – юноша не понимал, чего они ждут.
— Скоро придет, — неприязненно отозвался мистер Паркинсон, — проходи на кухню, пей чай.
Миссис Паркинсон отправилась на кухню, такую же сырую и обшарпанную, как и остальная квартира, взмахнула палочкой, нагревая воду в чайнике, и руками поставила на стол вазочку с засохшим печеньем.
Во входную дверь позвонили. Миссис Паркинсон бросилась открывать. Через несколько секунд в кухню прошла Пэнси, одетая в простую бурую мантию, которая совершенно ей не шла. Драко стало не по себе, когда он увидел однокурсницу, некогда считавшуюся самой красивой девушкой Слизерина. Волосы Пэнси были убраны в гладкий пучок, под глазами залегли темные пятна, цвет лица стал землистым. Но больше всего поражал взгляд – затравленный, испуганный и безнадежный, как у больной собаки.
— Драко, — девушка растянула губы в улыбке, – как хорошо, что ты пришел!
Глаза Пэнси, которые не улыбались, скользнули сначала по столу, потом по рукам гостя. Она вдохнула, ссутулилась и закусила губу.
— Как ты? – юноша не понимал, что происходит, но происходящее ему очень не нравилось.
— А ты когда вышел?
— Вчера.
— А, понятно, — она слегка улыбнулась. – А я уже полтора месяца работаю в мастерской по производству метел. Видишь ли, я сдала восемь Л. И. Р. О.Х. ВО. СТ. ов, из них пять – на «П» и три – на «В», поэтому мне доверили важную операцию – связывание прутьев. Если я хорошо себя зарекомендую – обещают перевести в отдел полировки ручек метел!
— А где все наши? – ужасное положение Пэнси вызвало у Драко новый приступ бешенства, и он поклялся себе, что однажды отомстит грязнокровкам и за это.
— Винсент – санитар в Святом Мунго, Грегори – садовник в уэльском питомнике волшебных растений, — юноша не сразу понял, что она имеет в виду Крэбба и Гойла. – Адриан Пьюси – он учился на год старше нас – сейчас работает на фабрике по производству котлов. Мы переписываемся, хотя видимся нечасто…
— А где Цабини? Его тоже выпустили?
Юноша поразился, как изменилось лицо его собеседницы, когда он упомянул это имя. Она еще больше побледнела, глаза загорелись бешенством, руки сжались в кулаки.
— А ты не знаешь разве?! Ах да, ты же во Франции сидел! Блейз теперь не Цабини, а Симпсон.
— В каком смысле? Он ведь не девушка, чтобы менять фамилию при замужестве!
— Он не девушка, он хуже! Блейзу не нравилось в тюрьме, он хотел выйти на свободу, и однажды Министерство сообщило ему, что это возможно! Его мать должна признаться в том, что изменила отцу Блейза с маглом, поэтому ее сын родился не от Аристида Цабини, а от некоего простеца…
