Мария Николаева - Чертящий Путь
– Ладно, успокойся, – я опустился на корточки перед ней и ласково пригладил светлые пряди…
Твою ж мать!..
Передо мной в лохмотьях явно с чужого плеча сидела не просто девочка, а маленькая эльфийка, и если я не ошибаюсь – из светлой семьи. Что же мне сегодня так на ушастых везет?! Та-ак, ладно, отложим эти мысли на потом: сейчас главное понять, как попал этот ребенок в город, ведь до совершеннолетия эльфят не выпускают из Леса. Тем более в таком виде.
– Успокойся, маленькая. Сейчас мы с тобой пойдем ко мне домой, где выпьем горячего чаю, и ты расскажешь, как очутилась здесь. Хорошо?
Девочка недоверчиво посмотрела на меня, но потом все же медленно кивнула. Я встал сам и протянул ей руку. Тонкая детская ладошка осторожно скользнула в мою, словно ее обладательница все еще сомневалась в правильности своего решения. Я ободряюще сжал ее пальцы.
– Ничего не бойся, пока я с тобой, – тихо попросил я и вывел девочку на более освещенную улицу. Взглянув на нее при свете фонарей, мне отчаянно захотелось убить того, кто это сделал. Мало того, что на ребенке были какие-то обноски, так еще и в прорехи были видны синяки и царапины. Что же с ней могло приключиться? И где двуликие их возьми шляются ее родичи?!
До дома мы добрались в рекордно сжатые сроки. Что-то мне подсказывало, что не стоит терять время и уж тем более будет лучше, если о моей находке так никто и не узнает.
Втолкнув девочку в помещение, я закрыл за собой дверь и только после этого потянулся за стоящей в прихожей свечей. Малышка зачаровано уставилась на дрожащий огонек, явно боясь лишний раз пошевелиться. Кто же мог так запугать ребенка? И как она оказалась так далеко от дома?
Решив, что вопросы все же лучше на время отложить, я снова взял девочку за руку и повел на кухню. Прежде всего ее следовало согреть и накормить, а потом уже можно будет думать о смене одежды.
Надо сказать, что из еды у меня ничего свежее позавчерашних сухарей не было, но вряд ли девочка станет привередничать. Поставив чайник на огонь, я снова посмотрел на свою находку, пытаясь хоть примерно определить, к какому роду она принадлежит. Как я и думал, малышка оказалась из светлой семьи, о чем недвусмысленно сообщали грязно-золотистые локоны. Но вот что меня удивило – так это ее глаза: такой оттенок не типичен для эльфов. Впрочем, не могу сказать, что я так уверен в своих знаниях, особенно касающихся слуг Сияющих.
– Как тебя зовут? – наконец нарушил тишину я. Девочка снова вздрогнула, но на мой вопрос ответила:
– Нина. Нинель.
– И сколько же тебе лет? – поинтересовался я, убедившись, что с первоначальной оценкой ее возраста явно поспешил: не ребенок, скорее молоденькая девушка.
– Пятнадцать.
Ну не так уж сильно и ошибся, для эльфов это еще раннее детство, при учете того, что совершеннолетними они становятся, только справив столетний юбилей.
– И как ты попала в город?
– С караваном, – она продолжала отвечать односложно и как-то нехотя. М-да, так дело у нас не пойдет – не могу же я до рассвета вытягивать из нее интересующие меня сведения.
– Sela Ninall, – почти умоляюще произнес я, на светло-эльфийский манер растягивая гласные. Надо сказать, что именно этот язык прошел мимо меня, и все, что я более-менее связно мог на нем сказать, это "приветствую" и "как прошел вечер". Но случай был явно неподходящий для демонстрации знаний подобного рода.
Девочка снова дернулась, но на этот раз не от испуга, а от удивления: немногие знают, как принято обращаться среди ушастых друг к другу в той или ной ситуации. Но мне в свое время пришлось не один год потерять, зубря этикет всех четырех эльфийских ветвей. Ну вот и пригодилось, хотя более бесполезной науки не встречал.
Малышка же, приняв меня за одного из резидентов своей семьи, перешла на светлое наречие…
– Стоп. Из всей твоей речи я понял только пару слов и то только из-за их созвучности с темным наречием.
Девочка испуганно вытаращила на меня глаза.
– Темным? – переспросила она, явно с трудом сдерживая дрожь. Ну вот я опять ляпнул что-то, не подумав!
– Что поделать, малышка, если мои учителя считали, что темное наречие перспективнее и в жизни мне понадобится больше? – тяжело вздохнул я, не желая врать в мелочах.
– А ты странный, – внезапно сказала Нина, уже не так явно демонстрируя свой страх, – У тебя почему-то нет будущего, а прошлое смазано, словно его кто-то старательно затер.
Я чуть со стула не упал от подобного заявления. Боги Изначальные, Всеблагие! Да что это такое?! Как меня угораздило встретить не просто эльфийку, а Видящую?! Сегодня явно не мой день.
– Такое бывает, малышка, редко, но бывает. Я заключил сделку с Судьбой и теперь сам черчу свой путь на страницах летописи жизни.
– Но… – девочка удивленно вытаращила на меня лиловые глаза.
– Ты что-то хотела спросить?
Она осторожно кивнула, а потом, убедившись, что я не спешу ее наказывать за излишнее любопытство, спросила:
– А чем ты расплатился с ней?
Я устало прикрыл глаза, не желая, чтобы эта малышка знала, какой на самом деле была цена. Слова – это всего лишь слова, но если Видящая, прочитает мою душу, – легкой прогулкой подобное ей точно не покажется.
– Всем. Откупиться от этой danely очень нелегко, и обычно она требует от тебя все, оставляя тебе лишь жизнь. И только тебе предстоит решить: станет ли это благом или вечным наказанием.
– А чем это стало для тебя? – в лиловых глазах мелькнули искры любопытства, девочка явно оттаивала – и это не могло не радовать. Если бы еще и пореже задавала скользкие вопросы – цены бы ей не было.
– Для меня? Даже не знаю. Я как-то не задумывался над этим. Я просто живу, стараясь не сильно мешать другим.
– Но это же неправильно, – девочка как-то сразу сникла, – ведь нужно же пытаться оставить после себя какой-то след. Ведь если ни мир, ни время тебя не запомнят, то зачем вообще жить?
Скривив губы в подобии улыбки, я покачал головой. Не то, чтобы эта малышка была не права, но ведь и след может быть разным. Иногда лучше потерять все, отречься от самого себя, чем становиться очередным убийцей на страницах времен.
– Может быть. Все может быть, девочка… Ты лучше пей чай, а то еще остынет, а тебе надо согреться. Я же пока приготовлю тебе воду – вымоешься. Кстати, надеюсь, ты ничего не имеешь против мужской одежды – другой, извини, в доме не держу.
Нина механически кивнула, явно воспринимая одно слово из трех, но да ладно – еще не ясно через что ей пришлось пройти. И какие последствия это имело для ее психики…
– Но…
– Завтра, все завтра, маленькая, – твердо сказал я и вышел из кухни. Предстояло уйму дел переделать, а еще мне отчаянно не хотелось вспоминать ничего из того, что осталось в моем прошлом.
