Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)
- Арман! Каков наглец! Ты отдавил мне ноги!
- Приятель, не кричи.
Присядь и отдохни, устал ужасно ты с дороги.
Донесся до меня невозмутимый ответ. Я повернулась в ту сторону, но понять смогла только, что у кого-то из наших дам произошла смена партнера, причем, насильственным образом. Партнеры сменились раз, второй. Я упорно держала свою руку в некотором удалении от человеческих горячих лапищ. Шаг, разворот... Даже не знаю, как мои пальцы скользнули в протянутую ладонь. Вновь этот ошеломляющий запах и пронзительные синие глаза, рассматривающие меня пристальным взглядом.
- Чудесный вечер дарит встречи,
сплетает разные пути.
Твой путь привел ко мне тебя.
Как звать прелестное дитя?
- Эльмина.
- Я Арман Монтери.
Ответил молодой мужчина, сделал шаг, пропуская перед собой другого мужчину, обошел его, вытесняя к прежней партнерше, и встал на свое место, со мной в пару. И я опять подала ему руку. Я встретилась с необычайно-синими глазами и уже ничего и никого не замечала. Наваждение все длилось и длилось, и стряхнуть его никак не удавалось. Арман больше не произнес ни слова, а я поймала себя на том, что хочу слышать его голос. Мы стояли посреди зала, держась за руки, и пары обтекали нас. вампиры изумленно смотрели на меня, человеческие мужчины окликали моего синеглазого партнера, но он не реагировал, удерживая меня в капкане своего взгляда. И вдруг вторая его рука поднялась, коснулась моего лица, и он прошептал:
- Прекрасное видение из грез.
Ты послана мне небом на погибель.
Ты чудо, что дарует ночь.
Прекрасней женщины не видел.
И счастлив будет тот мужчина, что назовет тебя своей...
- Эльмина! Уходи скорей!
От окрика брата я вздрогнула, отвела взгляд и странная слабость отступила. Оказывается, музыка уже не играла, и посреди зала мы стояли одни. Элион рванул к нам, вырывая меня из рук человека. Он угрожающе оскалился. И тогда вскочил с места отец.
- Не смей, мой сын!
- Арман, ты обезумел точно.
- Его вы уводите срочно!
Кто-то из людей ухватил моего нового знакомого за локоть и потащил в сторону.
- Приносим наши извиненья.
И просим толику терпенья.
Кажется, это говорил лорд Дорбери. Ройх вырвался из чьих-то рук, удерживавших его все это время, и ринулся в мою сторону. Но брат был быстрей, он схватил мою руку и вытащил из зала, после погнал по лестнице и втолкнул в покои.
- Сиди, не вздумай выходить.
Рявкнул брат и снова умчался куда-то. Я прошлась по гостиной, затем подошла к зеркалу и посмотрела на собственное отражение. Ох, мать, что же сейчас произошло? Я обхватила пылающие, словно у жалкой человеческой женщины, щеки ладонями и снова взглянула в зеркальную гладь. Медленно, но верно накатывало осознание. Я позволила притронуться к себе человеку! Я стояла и, как последняя дура, пялилась на него, когда рядом был тот, о ком я столько времени мечтала! На глазах у всех Пьющих кровь! Я стояла и не сводила взгляда с ЧЕЛОВЕКА! Мешок с кровью... мужчина.
- Гнилая кровь! - выкрикнула я и бросилась на балкон.
Прохладный ночной воздух немного успокоил и привел в чувство. Должно быть какая-то магия. Мы, вампиры, почти не обладаем ею, но легко попадаем под магическое влияние. Наверное, он маг, этот синеглазый, и просто напустил чары. Иначе как я могла так опозориться?! Никак! Это все чары. И все же... "Ты чудо, что дарует ночь. Прекрасней женщины не видел. И счастлив будет тот мужчина, что назовет тебя своей... ", - так он сказал. Вздохнув, я облокотилась на перила и опустила голову на руки, не сводя взгляда с далеких звезд. Перед внутренним взором то и дело вставали бездонные, словно морская глубина мужские глаза.
Я посмотрела на свою руку, которую еще совсем недавно сжимали непривычно теплые пальцы, провела чуть подрагивающими пальцами по щеке, повторяя его движение.
- Как странно. Как все это странно.
- Ах, госпожа, вы словно бы в огне.
Рени появилась за моей спиной.
- Уйди, одной остаться надо мне.
Взгляд не хотел покидать небосвод, ища там ответ на новые вопросы.
- Лорд Ройх...
- Нет, не сейчас. Мне нездоровится. Хочу побыть одна.
- Мне так и передать?
- Да, так и передай.
- Ну, точно не в себе.
Долетел до меня шепот моей прислужницы, но скользнул где-то мимо сознания. Дверь закрылась, и я вновь осталась одна.
- Арман. Кто в это имя музыку вплетал?
Ты человек, Арман...
Ты словно чарами меня опутал, мне наважденья не стряхнуть.
Ко мне тебя привел твой путь.
Арман, так странно имя на язык ложится.
Я словно пью чудеснейший нектар. Арман...
Должно быть чары колдовские сковали руки мне и ноги, и голова моя в огне.
И мысль одна бежит по кругу,
за что судьбой ты послан мне?
Смутил бессовестный ты душу, и ночь помощница тебе,
что навевает мысли мне...
- Мы мыслим одинаково с тобою,
я твой и сердцем и душою.
Мне глаз твоих зеленых свет не даст покой и на краю могилы.
Как жить, когда отдал ты сердце милой?
* * *
И вновь наваждение. Дыхание прервалось в тот же миг, как я встретилась с ним взглядом. Сердце пропустило удар, и я помотала головой, пытаясь избавиться от чар, но они никуда не делись. Сам воздух словно сгустился, и вселенная сжалась до моего балкона и человеческого мужчины внизу.
- Арман? Ты здесь? Сейчас?!
- Арман погиб, пронзенный блеском твоих глаз.
Осталась лишь его душа, готовая порхать всю вечность за твоим плечом.
И молит Эль он об одном.
Позволь мне ветром стать, что с наглостью такой целует руки и ласкает плечи.
Позволь стать сном твоим и смежить веки.
И слать сладчайшие из грез,
чтоб ты не знала в жизни слез.
Я в смятении сжала пальцами перила до побелевших костяшек, боясь пропустить хотя бы слово.
- Зачем ты это говоришь?
Зачем ты мой покой смущаешь?
Арман, куда ты исчезаешь?
- К тебе иду, моя мечта.
Он на мгновение пропал из виду, и я вновь перегнулась, испугавшись, что человек все-таки уйдет. Но Арман не ушел, более того, уцепившись за выступы на стене, он поднимался наверх. В груди так сладко защемило, и я попыталась отругать себя, но не вышло. Ну, уйди же, уйди, наваждение! Не ушло. Перебралось на мой балкон и спрыгнуло на пол, глядя на меня с широкой улыбкой. Попробовала себя уговорить, что он угрожает мне, скалится, но вновь не вышло. От тепла, шедшего от этой неповторимой открытой улыбки, я улыбнулась сама, обнажив клыки, но даже не помышляя о нападении.
