Дмитрий Казаков - Герой высшего качества
— Да, это правда, как три пальца откусить, — сказал он, останавливаясь рядом с одним из шкафов. — Хотя ты всегда говоришь правду в тех случаях, когда дело касается фактов. Мертвые не могут врать. Но начинаешь нести высокопарную ерунду, едва стоит дать волю твоему языку. Теперь слушай и смотри, кадавр, и готовься отвечать — четко, коротко и по существу.
Хозяин Серого замка махнул рукой, и над столом возникло изображение: лес и идущий по нему молодой человек, темноволосый и плюгавый, с ножом на поясе и ошеломлением на лице.
— Вот он, тот, кого призвала Нифигляндия для того, чтобы справиться со мной, — Три Пальца презрительно улыбнулся. — Вот на кого возлагают надежду занудливые дураки, белые маги, а также все, кому я почему-то не нравлюсь. А теперь ответь мне, ты, умеющий видеть и думать, каковы его шансы одержать победу надо мной?
Мертвый Утрак Светлобородый некоторое время смотрел на юношу, морщил лоб и кряхтел.
— Близки к нулю, — сказал он мрачно. — Похоже, случилась ошибка, и к нам прибыл вовсе не герой.
— Рад, что твои интуитивные выводы совпадают с моими, сделанными на основе логики и расчетов, — черный маг улыбнулся вновь, показав безупречные белые зубы. — Я, конечно, уделю ему внимание, но не особенно пристальное. Хватит одного серьезного удара, чтобы вывести этого рохлю из игры. А сейчас, извини, мне пора. Кажется, один из королей с Островов просил у меня аудиенции. Посему оставляю тебя скучать в одиночестве…
Он отвесил шутовской поклон и двинулся к выходу, искореженная тень поплыла следом. Грохнула тяжелая дверь, покрытая изнутри защитными рунами, проскрежетал засов, клацнул хитрый гномий замок.
— Об одном ты забыл, Ольвхоретан Пердигийский Младший, — прошептал мертвый философ. — Сильное и жесткое погибает, а слабое и мягкое — живет, и это — один из главных законов Вселенной.
Глава 2
Эльфы и пророки
Корчма больше походила на небольшой поселок, чем на питейное заведение: высокий частокол, над ним поднимаются крыши нескольких строений, у открытых ворот топчутся двое крепких парней с топорами и луками.
Завидев такое, Егор даже приостановился.
— Эй, ты чего? — Аладдин оглянулся. — Не нравится? Или ты в лесу хочешь ночевать?
Егор был прирожденным горожанином, даже лето в детстве всегда проводил дома, в силу того что бабушек и дедушек в деревне у него не имелось. Позже он несколько раз ходил в студенческие «походы», где главное — пьянка, так что о том, как можно устроиться на ночлег там, где нет кровати, не имел никакого представления. Подозревал только, что в чащобе будет темно, сыро, а то еще и явятся какие-нибудь любопытные или откровенно хищные твари.
— Нет, не хочу, — поспешно ответил он. — А чего они с оружием?
— Места тут дикие, опасные, — сообщил Аладдин. — Может вылезти кто-нибудь человеколюбивый, точнее — человечинолюбивый, или какие разбойники набегут… Иди, не бойся, я, если чего, подскажу. Денег у тебя в кошеле, кстати, хватит и на ужин, и на ночлег.
— А, ну ладно… — Егор попытался придать лицу решительное выражение и зашагал к воротам.
Охранявшие их парни уставились на него подозрительно, но без враждебности.
— Чего надо? — спросил тот, что стоял справа, круглолицый и светловолосый.
— Э… хм, ужин и ночлег… — промямлил Егор, стараясь не глядеть на Аладдина, висевшего неподалеку и делавшего то ли одобрительные, то ли издевательские знаки. — Ведь можно, да?
— Можно, — кивнул второй охранник, низкорослый и плотный, как мешок с цементом.
Поеживаясь под двумя внимательными взглядами, Егор прошел ворота и оказался на просторном дворе.
— Будь ты оборотнем или иной нежитью, амулет на воротах подал бы сигнал, — сообщил Аладдин. — Вон та хреновина. И тебя мигом взяли бы в топоры, мечи и в прочее.
Оглянувшись, Егор увидел, что на вбитом в одну из створок гвозде висит нечто вроде погребального венка, снабженного громадным количеством колокольчиков из светлого металла.
— А… зашибись, — сказал он.
Корчма стояла в окружении разнообразных сараев, назначение которых будущему менеджеру определить было сложно. Наверняка тут имелись конюшня, кузница, сеновал, еще всякие мастерские и хранилища, без каких не выжить в фэнтезийном мире, но опознать их Егор не мог.
Двор выглядел пустынным, только с крыльца деловито блевал могучий бородатый дядька в кольчуге.
— Хех, гляди-ка, наемник с востока, — со знанием дела заявил Аладдин. — Что он тут делает?
— По-моему, напивается, — ответил Егор, настороженно глядя на бородача.
Тот закончил опустошать чрево, ополоснулся из стоявшей у крыльца бочки и скрылся в корчме. Из-за приоткрытой двери донесся жуткий рев, смех и гомон, и Егору совершенно расхотелось туда заходить.
— Иди-иди, — советчик мгновенно заметил его колебания. — А то эти, у ворот, решат, что ты лазутчик…
Деваться было некуда, так что Егор на дрожащих ногах пересек двор и поднялся на крыльцо. Взялся за шершавую, занозистую ручку, помедлил, не слушая яростных понуканий Аладдина, а затем шагнул внутрь.
И едва не задохнулся, глотнув того, что заменяло в корчме воздух, — смеси запахов мужского пота, кожи, подгоревшего мяса, пива, лука, чеснока, грязных портянок, хлеба и еще чего-то незнакомого, но ядреного. Чуть не оглох, когда по ушам ударило нестройное пение, сопровождаемое мелодичным бренчанием, пронзительным визгом, стуком, хохотом и отдельными выкриками.
Просторный зал был уставлен огромными столами, на длинных лавках сидели, ели, пили и болтали мужчины дикого облика. Около громадного очага, где грызло поленья высокое пламя, располагался терзавший струны лютни певец, за стойкой громоздился, судя по всему, хозяин.
Огромный и волосатый, как медведь, он уставился на Егора вопросительно.
— Иди к нему! — рявкнул в ухо зависший над плечом Аладдин. — Еды закажи и ночлега! Эх и народу тут сегодня, точно на праздник Середины Зимы. Откуда только набежали?
Сидевшие ближе к очагу слушали певца, у стола в дальнем углу дрались, в стороны летели кровавые сопли и выбитые зубы, на полу у стенки кто-то раскатисто храпел. Тут были не только люди — пробиравшийся к стойке Егор заметил пару бородатых коротышек, похожих на гномов, еще кого-то с зеленой кожей и ежиком белых волос.
— Да? — прорычал хозяин, когда Егор оказался перед ним.
— Э… ну… хм… мне бы…
— Не мямли! — рявкнул Аладдин так, что Егор едва не подпрыгнул. — Ты же герой!
— Мне поесть! — воскликнул он. — И комнату на ночь!
— Жратва сейчас будет, свинина, хлеб, пиво, — сообщил хозяин. — А комнат нет. Могу пообещать лавку в одной из общих спален. И обойдется все это тебе, парень, в полновесный секлийский золотой!
