Дэвид Фарланд - Властители рун
Неожиданно за спиной Габорна появились Боринсон и Хроно.
— Миррима, спасибо за то, что вы сочли возможным остановиться.
— Вы… возможно, когда-нибудь вы станете моим королем, — отозвалась она, словно рассудив, каким должен быть ответ.
— Вот как? — промолвил Габорн. — Полагаете, Иом пойдет за меня?
Вопрос принца явно не понравился женщине, но Габорн не унимался:
— Прошу вас, ответьте. Вы умны, хороши собой и могли бы украсить любой королевский двор. Мне будет весьма интересно узнать ваше мнение.
В ожидании откровенного ответа принц затаил дыхание.
Миррима понятия не имела о том, как важны для него были се слова. Он нуждался в этом союзе. Ему нужен был Гередон с его сильными людьми, могучими крепостями и бескрайними просторами, которые еще только предстояло возделать.
Конечно, его родная Мистаррия тоже представляла собой богатую страну, славную плодородными полями и многолюдными рынками, однако после многолетней борьбы Волчий Лорд Радж Ахтен покорил все земли Индопала, и Габорн знал, что на этом захватчик не остановится. Нынешней весной он либо обрушится на варваров Инкарры, либо же повернет на север и вторгнется в королевства Рофехавана.
Впрочем, на кого Волчий Лорд нападет первым особого значения не имело. Войны все едино не миновать, и Габорн отчетливо представлял, что одними лишь собственными силами Мистаррии не отбиться. Ему нужен был Гередон.
Хотя этот край четыре столетия не видел большой войны, все его важнейшие цитадели сохранились в целости. Даже затерянные среди утесов старые крепости в нижнем Тор Ингеле были надежней большинства замков Мистаррии. Таким образом, принцу было необходимо заполучить Гередон. А для этого требовалось добиться руки Иом.
Но еще важнее — и в этом Габорн не решался признаться никому — было то, что его влекло к самой принцессе. Вопреки здравому смыслу, он ощущал странное тяготение, словно к его сердцу и разуму протянулись невидимые огненные нити. Порой, бессонными ночами, он чувствовал их натяжение. Странное тепло распространялось по его груди, словно на ней покоился горячий камень. Его тянуло неудержимо. Примерно год он боролся с желанием просить ее руки, но под конец не выдержал.
Миррима внимательно посмотрела на Габорна, после чего рассмеялась и с беззаботной откровенностью промолвила:
— Нет. Иом за вас не пойдет.
Это было сказано без сомнений и колебаний, как простая и непреложная правда. Затем Миррима обольстительно улыбнулась.
— Зато я была бы не против, — говорила эта улыбка.
— Вы говорите уверенно, — заметил Габорн, словно бы невзначай. — Может быть, все дело в этом наряде. Поверьте, я привез с собой и более подобающее платье.
— Я понимаю, что вы наследник престола самого могущественного королевства в Рофехаване, но… как бы это лучше сказать? Ваша политика внушает подозрения.
Это звучало как своего рода обвинение в беспринципности. Обвинение, которого Габорн ждал и опасался.
— Это потому, что мой отец — человек практичный? — поинтересовался Габорн.
— Некоторые считают его прагматиком, иные же… иные попросту стяжателем. Габорн усмехнулся.
— Понимаю. Прагматиком моего отца называет король Сильварреста, тогда как принцесса Иом думает, что он алчен. Она сама говорила это?
Миррима улыбнулась и робко кивнула.
— До меня доходили слухи, что она высказала подобную мысль на празднике Средизимья.
Габорн нередко удивлялся тому, как много простой народ знает о делах лордов. О том, что сами лорды почитали придворными секретами, напропалую судачили в тавернах и на постоялых дворах в добрых ста лигах от королевских замков. Но, так или иначе, Миррима, похоже, не сомневалась в достоверности своей информации.
— Итак, она отвергнет мое предложение из-за моего отца?
— В Гередоне поговаривают, что принц Ордин «слишком похож на своего отца».
— Слишком похож на отца? — переспросил Габорн. Неужто это подлинные слова принцессы Сильварреста. Слова, сказанные для того, чтобы пресечь любые слухи о возможном альянсе. Ну что ж, Габорн, действительно, похож на своего отца. Но только похож — он не отец. Да и отец принца, по правде сказать, вовсе не такой «стяжатель», каким считает его Иом.
Мирриме хватило такта не продолжать. Она высвободила руку.
— Иом выйдет за меня, — твердо заявил Габорн. Он был уверен, что сможет преодолеть неприязнь принцессы. Миррима приподняла бровь.
— Почему вы так думаете? Уж не потому ли, что со свойственным вашей семье прагматизмом полагаете, будто дом Сильварреста не откажется от возможности породниться с богатейшим королевством Рофехавана? Она рассмеялась, лукаво и мелодично. В обычных обстоятельствах Габорн пришел бы в ярость, вздумай какая-то простолюдинка поднять его на смех. Однако сейчас он поймал себя на том, что смеется вместе с ней.
Миррима одарила его чарующей улыбкой.
— Возможно, мой лорд, вы и впрямь не покинете Гередон с пустыми руками.
То было еще одно, на сей раз последнее предложение. Понимать его следовало так: «Принцесса Сильварреста не хочет иметь с вами дела, тогда как я…»
— Было бы безрассудно отказаться от погони, прежде чем началась охота, не так ли? — промолвил Габорн. В Палате Сердец Дома Разумения наставник Ибир, бывало, говаривал: «Глупец считает себя тем, кем он является, мудрец же — тем, кем он станет».
— О, наипрактичнейший из принцев, — отозвалась Миррима. — Боюсь, что если вы будете тешить себя надеждой жениться на Иом Сильварреста, вам предстоит состариться в одиночестве.
Она повернулась, собираясь уйти, но Габорн не мог отпустить ее просто так. В Палате Сердец он усвоил и то, что порой лучше поддаться порыву и действовать не размышляя, повинуясь той части своего "я", которая проявляет себя во снах. Сказав Мирриме, что она «могла бы украсить любой королевский двор» принц не покривил душой. Он и вправду хотел видеть ее при дворе, но не в качестве жены или даже любовницы. Габорн интуитивно чувствовал, что она его союзница. Недаром же она именовала его «мой лорд», а не «ваше лордство» — наверняка тоже ощущала, что между ними существует некая связь.
— Подождите, моя леди, — сказал Габорн и Миррима снова обернулась. Она уловила его тон. Обращение «моя леди» означало, что теперь он предъявляет ей свои требования. Миррима уже знала, что обычно принц расчитывает на полную преданность. На саму жизнь. Как Властитель Рун Габорн мог требовать этого от своих вассалов, но не решался просить слишком много у этой чужестранки.
— Да, мой лорд?
— Думаю, — промолвил Габорн. — Что дома у вас осталась пара безобразных сестер? И безмозглый братишка? Так?
