Василий Головачев - Два меча
– Кто же с кем сражался?
– Витязи бились, русичи, меж собой, но один – княжеский вой Чернага, веру христианску принявший, а второй – Боривой, защитник рода и веры древней.
Наступило молчание. Дмитрий не знал, как относиться к откровениям ночного гостя, поэтому задавать вопросы не торопился. Спросил через минуту:
– И чем же закончилось сражение?
– Ушли оба в Навь.
– То есть погибли. Что же они не поделили, если оба были русскими воинами?
– Не дележ то был – битва за Веру! – покачал головой старец. – Христианство пришло к нам с огнем и мечом, чтобы мы забыли свое родство с Родными Богами, потеряли связь с ними и подчинились чужому распятому богу. Да только бог ли он? Наши боги – суть Силы Природы, Солнце и Небо, Всё Сущее. Попробуйте-ка распять Солнце – и вы поймете, что такое истинный бог!
– Ну и где же они? – не вытерпел Дмитрий. – Наши боги? Почему отреклись от нас, бросили на произвол судьбы? Значит, бог-пришелец сильнее оказался?
Старец улыбнулся, хлебнул чая, но к конфетам не притронулся.
– Хорошие вопросы задаешь, Дмитрий Олегович. Только нет у меня на них ответов. Сам ищу уже который десяток годков. Но верю, что былое могущество русичей вернется и уйдет с нашей земли чужое семя. Русь достойна лучшего будущего, нежели ее мертво-христианское настоящее, даже если оно православием называется. Да только православие ли это, если ревнители сей веры чужому богу служат?
– Согласен, – сказал Дмитрий. – Хотя так откровенно я еще ни с кем не разговаривал о религии. Но откуда вы знаете мое имя?
– Знаю, Дмитрий Олегович, иначе не пришел бы.
– А зачем рассказываете… о вере, о битве?
– В тебе спит сила русская, – просто ответил старец. – Разбудить ее надобно, и случай скоро представится. Однако и предупредить тебя не мешало, чтобы знал свои корни и ведал правду. Курган, который вы разрыли, скрывает не просто могилу двух воинов, но – Родовой Искон! Нельзя допустить, чтобы русским мечом завладел инородец, беда будет великая.
– Каким мечом?
– Мечом витязя Боривоя. Не меч это даже – символ святости и силы. Правильно о нем сказано. – Старец протяжно и с глубокой болью в голосе, так что у Дмитрия мурашки побежали по спине, прочитал:
Скрыт от глаз в тысячелетиях,
Спит вдали от всех морей,
Сказами увековеченный,
Меч твой – Рус-Гиперборей!
Помолчали, глядя на затухающий костер. Допили чай.
– Почему я? – спросил наконец Дмитрий. – Почему вы уверены, во-первых, что в кургане лежит меч, а во-вторых, что я тот, кому он предназначен?
– Может, я ошибаюсь, – легко отступил гость; глаза его сверкнули по-особому, и Дмитрий почувствовал, как под черепом прошумел щекотный ветерок. – Но ты можешь справиться, если вспомнишь, что ты внук Даждьбога. – Старец снова нараспев продекламировал:
Сила русская – Вера Вещая,
Что от предков нам завещана!
Не рабы мы – внуки Даждьбоговы,
Громовержца Перуна наследники!
Дмитрия качнула странная воздушная – в безветрии – волна. Он изумленно прислушался к себе, встретил взгляд старца, в глазах которого прыгнули веселые искры, и выпрямился, стараясь выглядеть достойно.
– Я постараюсь, – хрустнувшим голосом сказал он. – Хотя не очень понимаю, что должен сделать…
– Сберечь силу, таящуюся в мече. До поры до времени.
– Как?
– Это уже ты решишь сам. Но берегись, охота за мечом уже началась, и тебе будет нелегко. Кстати, ни в коем случае не дотрагивайся до меча Чернаги. Он тоже проводник силы, но способен высосать душу, превратить человека в нежить.
– Тогда его надо уничтожить.
– Нам не удалось сделать это тысячу лет назад. Может, удастся тебе. – Старец поднялся. – Прощай, Витязь. Я свой пост сдал, теперь твой черед вести Русь.
Встал и Дмитрий, смущенный таким оборотом дела.
– Я не очень понимаю…
– Поймешь позже. Я верю тебе. Сунь-ка руку в огонь.
Дмитрий недоверчиво заглянул в глаза старика, в которых мерцало пламя костра, помедлил и подставил ладонь под язык огня. И не почувствовал боли! Только легкое покалывание! Огонь обтек руку и погас. Дмитрий поднес неповрежденную руку к глазам, перевел взгляд на собеседника…
– Вы… вы…
– Я волхв, – кивнул старец. – И знаю слово. Но и ты не простой путешественник. А теперь прощай.
– Скажите хотя бы, как вас зовут.
– Зови меня Хранителем.
Старец вдруг исчез и объявился уже у палаток, постоял немного – белая светящаяся фигура на фоне темного неба – и пропал в темноте.
– Интересно, мне все это приснилось? – пробормотал Дмитрий глубокомысленно, пытаясь разглядеть старика. – Или крыша поехала?..
Где-то на холме звякнуло о камень железо.
Дмитрий очнулся, сбросил оцепенение. Хотел было подняться к городищу, потом вспомнил совет Хранителя и вернулся к палатке, в которой спал Витюша, вытащил свой карабин и только после этого бесшумно поднялся на холм.
Здесь хозяйничали чужие.
Перейдя на «внутреннее зрение», Дмитрий сразу увидел три светящиеся в инфракрасном диапазоне фигуры, которые время от времени исчезали под землей у кургана с очищенной частью стены. Изредка они включали фонарик, и тогда в слабом отсвете становились видны земляные кучи, лопаты и какие-то серебристые ниточки.
Беззвучно выругавшись, Дмитрий метнулся было к городищу и вдруг почувствовал неприятный холодок, лизнувший спину. Кто-то смотрел в его сторону, невидимый и опасный, как затаившаяся в траве змея. Это был, очевидно, четвертый член шайки, орудовавшей на раскопе, который стоял «на стреме» и стерег подходы к городищу.
Можно было сразу поднять тревогу, пару раз пальнуть из карабина в воздух, чтобы грабители древних могил – а это скорее всего были именно они, «черные» археологи – убрались отсюда и больше не приходили. Но Дмитрий сделал иначе.
Преодолев внутреннее сопротивление, – напрягаться и действовать на пределе боевых кондиций ужасно не хотелось, – он вошел в измененное состояние сознания и бесплотной тенью скользнул к городищу, обходя его справа, ощущая все электрические и ментальные токи природы.
Четвертого члена группы удалось обнаружить через несколько минут: он сидел на каменной глыбе за валом земли, у внешней стены городища, и бдительно следил за окрестностями, почти не шевелясь, лишь изредка ворочая головой, сам напоминая камень. И он тоже знал приемы психофизического восприятия и манипулирования, как и Дмитрий, поэтому появление путешественника не стало для него неожиданностью.
Он резко свистнул, и фонарик в руках его сообщников сразу погас. Они замерли, обратившись в слух.
