Олег Карачевский - Меч Света
— Стойте! А откуда нам вообще известно, что он вообще был за кольцом, вдруг он просто смог как-то проскользнуть?
— Ага, вдруг. Никто не может войти в лес без ведома Граспля при всём желании. Даже самый сильный маг на это не способен, — непререкаемым тоном возразил старый гоблин.
— Я просто думаю, — вдруг сказал леший в своей обычной манере, глядя куда-то в даль, — что истина кроется в самом проклятии Агандара.
Все вдруг утихли. Тарфельд, который снова собирался что-то сказать, открыл, а потом опять закрыл рот, не выдав ни звука.
— С тех пор осталось очень много неясного и неоднозначного, — продолжил Граспль. Его и без того угрюмый голос стал и вовсе печальным, будто он готов был расплакаться. Этим он мне напомнил одного призрака.
— Мне тогда было всего девяносто шесть. И я хорошо помню, как мой дядя (он жил тогда в этих местах) говорил с магом, решившим защищать город, как раз перед самым проклятием: "Почему ты можешь уйти? Ты ведь всё равно не можешь изменить!". А тот отвечает: "Я буду ждать того, кто сможет".
— Что меня всегда изумляло в людях, так это их упрямство, — рассмеялся кто-то в полной тишине. — И ты хочешь сказать, что он говорил именно про этого?
— Так что, люди снова будут править? — испугано пискнул какой-то маленький гоблин.
Атмосфера немного разрядилась, и все посмеялись над беднягой. Но громче всех, тем не менее, смеялся Тарфельд.
— Фини, ты когда-нибудь вообще видел человека? — спросил эльф.
— Ну, кроме того, вообще-то, нет…
— Не следует воспринимать всерьёз всё, что рассказывают о людях. Ведь те, кто правил Тёмной Империей, по существу, не были людьми. К тому же, я, например, не слышал, чтобы люди приходили ночью и крали маленьких непослушных гоблинов.
Тут почему-то смеялись только гномы.
— Тебя, в принципе, не в чем винить, — в конце концов смягчился Тарфельд. — Риндол далеко отсюда, а с остальных мест их оттеснили сразу же после крушения империи. Да и люди все разные, почти как гоблины, — на эту шутку эльфа снова почему-то смеялись только гномы.
— А вот я что-то не верю, Тарфельд, что ты был в самом Риндоле. Неужели люди просто так тебя пропустили? — насмеявшись спросил старый седой гном.
— Между прочим, ко мне там относились с большим почтением, чем к вам. Единственное просили держаться подальше от таверн и кабаков, а то какой-нибудь пьяный охотник спутает меня с проклятым и подумает, что он ещё в рейде. К тому же сколько раз повторять, что путь в Риндол для нас никогда не был закрыт.
— Хватит препирательств, — вдруг посуровел Граспль. — Ссор нам тут ещё не хватало.
— Так ты решил, что всё-таки с ним делать? — спросил старый гном.
— Всему своё время.
— Ладно. Тогда, ребята, нашу, родную — запевай! — вскрикнул гном подымаясь.
— Пора спать, — спохватился Тарфельд и в следующую секунду на поляне не осталось ни одного гоблина.
Я вернулся в жилище лешего. А тем временем над лесом разносился стройный гномий рев:
"В глуби самой высокой из гор
Руду рыли мы на подбор…"
— Граспль! Иди сюда! Я уверен, ты такого точно никогда не видел, старый хлыщ!
Мы все подошли к дозорному отряду.
— Смотри какой у нас трофей!
Гном пнул нечто замотанное в старые плащи. Когда мы подошли ближе, он усмехнулся и с омерзением стал разворачивать. Внутри было замотано нечто, даже НЕЧТО, несколько похожее на громадную собаку. Даже не так. В моём мире даже самые большие собаки раза в полтора-два меньше. Читатель, в твоём мире вообще нет собак? Что же, представь себе большое, сплюснутое с боков тело, длинную морду, на вытянутой вперёд шее, громадную пасть со громадными страшными клыками. Что отличало мертвое чудище, так это лапы. Они были значительно мощнее и толще. А когти были таких размеров, чтобы наверно даже лазить по горам.
— Должен признать, не видел.
— В последнее время даже мертвяки ОТТУДА не вылазили. Мы даже беспокоиться начали. А теперь вот эта дрянь! — гном сплюнул.
— Они теперь постоянно будут лезть?
— Граспль, откуда оно могло взяться?
— Походу, кто-то просто не закрыл за собой двери, — сказал леший.
— Какие ещё двери?
— Граспль, ответь, такое теперь постоянно будет вылазить?
— Мы с этим только чудом управились!
— Должен вас успокоить, прорваться могло не больше двух-трёх.
— Граспль, эта тварь точно не из Проклятого Города. Оттуда приходят только мертвяки. Эта тварь точно из ада! А если он — Предвестник!? — кивнул стоящий напротив меня гном. В первый момент я не совсем понял, меня он имел в виду или чудище.
— Панику разводить не стоит, — тихо сказал Граспль. — Никаких Последних Дней не будет. Если кому и стоит бояться — то это малышу. Адские гончие всегда преследуют тех, чей запах улавливают при проникновении через щели.
— Ты знаешь об этих тварях?
— Наслышан, — уклончиво вздохнул леший.
Собравшиеся зашумели.
— Тихо! — грякнул Граспль. Я даже вздрогнул, на столько неожиданным казалось, что леший столь маленького роста, предпочитавший говорить почти шёпотом, может так громко крикнуть, — Если вы мне не верите, что же давайте посмотрим. Проведём испытание. Малыш, идём со мной.
К этому времени я уже успел привыкнуть, что все гномы, которых я был в два раза выше, и сам Граспль, который был в два раза ниже гномов, все называли меня малышом. Без лишних споров, я пошёл за лешим. Остальные следовали за нами чуть на расстоянии, то и дело поглядывая на меня с опаской. Мы прошли через хащи, пока не углубились в самый старый и дремучий лес. Чем дальше мы шли, тем тише и спокойнее становилось. Наконец, мы вышли на поляну, где стояла полная тишина. Даже гномы не решались прервать её своими разговорами и будто затаили дыхание. Тишина была столь всеобъемлющей, что деревья, казалось, издавали еле слышный шёпот, будто переговариваясь между собой и обсуждая незваных гостей.
Граспль вопросительно посмотрел на меня из под бровей.
— Что я должен делать? — попытался спросить я как можно тише. Тем не менее, мой голос прозвучал необычайно громко и эхом разнёсся по лесу.
— Для начала, — еле слышно начал Граспль, — попытайся услышать шёпот леса.
— Я и так его слышу, — теперь мне удалось сказать это еле слышно.
— Так чего же ты ждёшь? — Граспль снова вопросительно на меня посмотрел.
Я попытался изобразить на лице максимальное недоумение.
— Сделай же как они просят, в конце концов, — Граспль выглядел почти рассерженным.
Тут-то меня и осенило. Деревья только засмеялись.
— Та нет, он только прикидывается и игнорирует нас, — сказала Берёза.
