Андрей Астахов - Эльфийская кукла
– Превосходно, именно так я и сделаю.
– Еще раз благодарю милорда за услугу нашей коммуне. Этот валак нас сильно беспокоил. Из-за него торговцы с юга почти перестали к нам ездить. Но он был – увы! – не единственной головной болью. Вот если бы милорд согласился оказать нашему городу еще одну услугу, я бы не поскупился с наградой.
– О чем изволишь говорить, уважаемый?
– Об эльфах, – олдермен вздохнул. – Завелась, понимаешь, в окрестностях Корман-Эш банда форрестаэлей. С каждым днем наглеют все больше и больше. Не наши эльфы – пришлые, северяне. В прошлую пятницу они ограбили уважаемого человека, богатого купца из Вальгарда. Отобрали у него деньги, товару на триста дукатов и бросили на дороге совершенно голого. Несчастного от пережитого страха и унижения кондрашка схватила, лежит теперь, не встает. А еще, – тут олдермен понизил голос, – пишут они изменнические воззвания, направленные против власти.
– Воззвания?
Олдермен как-то странно глянул на меня, а потом решился – отпер шкатулку на своем столе и протянул мне грязный клочок пергамента, на котором эльфийскими рунами было написано следующее:
Уэссе – это древняя исконная земля эльфов.
Вон с нашей земли, гнусные пришельцы!
– Да уж, махровым расизмом попахивает, – сказал я. – Даже не верится, что это писали эльфы.
– Если слухи о происходящем дойдут туда, – и олдермен показал глазами на потолок, – мне несдобровать. С кого за все спросят? С меня. Я-то поручил стражникам задержать этих остроухих гаденышей, да куда им! В лес они ни за какие коврижки не сунутся, а эльфы-то как раз в лесу и прячутся, чтоб их разорвало.
– С чего ты решил, что я смогу справиться с бандой?
– Вид у милорда, не в обиду будет сказано, боевой. И потом, раз твоя милость валака пришибла, то и этих поганцев сможет.
– Неужто больше охотников не сыскалось для такой работы?
– У нас народ мирный, воевать не умеет, – сказал олдермен. – Пятьсот дукатов положу, если твоя милость проблему решит.
– Не выйдет, – сказал я твердо: у меня совершенно не было желания ввязываться в драку с эльфами, тем более что до сих пор у меня складывались с потомками Первого Народа отличные отношения. – У меня вообще-то другие планы.
– Семьсот дукатов.
– Не проси, приятель. Не могу.
– Жаль, – вздохнул олдермен, – Но я буду молить Бессмертных, чтобы милорд передумал…
Я только кивнул в ответ – мне не хотелось лишать почтенного градоначальника последней надежды, – и оставил его дальше разбираться с местными. Следующим местом, куда мне следовало зайти, был Имперский банк. Мне не терпелось обналичить найденный в пещере валака чек. Я нашел банк без долгих поисков – роскошное двухэтажное здание находилось прямо напротив храма Бессмертным.
Внутри банк оказался таким же нарядным, как и снаружи. Хотя чему я удивляюсь – у кого еще могут водиться деньги на роскошные интерьеры, как не у банкиров! Посетителей было совсем немного, и я, набравшись терпения, дождался, когда они сделают свои дела и уйдут, и только после этого подошел к клерку за стойкой.
– Я бы хотел обналичить вот этот чек, – я протянул клерку пергамент, найденный в рукояти Клафема. Клерк принял чек, заглянул в него и тут же поднял на меня округлившиеся глаза.
– Что, – сказал я, улыбаясь, – хотите сказать, что у вас нет такой суммы наличными?
– Нет-нет! – Клерк замахал руками и отшатнулся от меня, словно от призрака. – Прошу вас, сударь, подождите одну минуту. Я сейчас вернусь.
Он попятился к дверям, отвешивая мне торопливые поклоны, и все это показалось мне подозрительным. Появилось чувство, что меня собираются одурачить. Или я, сам того не желая, влип в криминал. Чек наверняка фальшивый. Сейчас служащий позовет охрану, меня задержат как афериста, и я опять окажусь в холодной ни за что ни про что.
– Слушай, камушек, – спросил я Эль-Шабу, – как ты думаешь, мы сегодня будем ночевать в гостинице, или я отправлюсь спать в камеру, а ты – в сундук для вещдоков?
Эль-Шаба мне не ответил, и это было плохим признаком. Впрочем, я напрасно волновался. Клерк появился очень скоро и с поклоном вручил мне запечатанный конверт и маленький кожаный мешочек.
– Хочешь сказать, тут уместилось десять тысяч золотом? – Я распустил шнур на горловине мешка и извлек на свет божий здоровенный изумруд, настоящий булыган весом, наверное, каратов в двести. – Ого, вот это камень! Надо понимать, любезный, эта штуковина стоит как раз десять тысяч?
– Прочтите письмо, сударь, – попросил меня клерк все с тем же испуганным выражением на лице.
Я спрятал изумруд, сломал печать на конверте и прочел эпистолу следующего содержания:
Ты получил оговоренный задаток.
Чтобы поговорить о деле, приходи в дом Домиция Черезы на Ольховой улице – я буду ждать тебя каждую ночь между третьей и четвертой стражей. Приходи один.
Я почувствовал сильное волнение. Так, похоже, ко мне по наследству перешли не только деньги Бургиньона и его меч, но и какие-то секретные дела этого парня. У меня появилось чувство, что это и есть именно та, связанная с Главным Квестом тайна, ради которой я и приехал в Корман-Эш. Отлично, попробуем разобраться, что к чему. Я сложил письмо и с самым независимым видом покинул банк. Теперь я мог отправляться в гостиницу, чтобы поесть, отдохнуть и подготовиться к встрече с автором письма, кто бы он ни был.
* * *
Заблудиться ночью в незнакомом городе проще простого. Но отыскать Ольховую улицу оказалось намного проще, чем я думал – она находилась всего в одном квартале на восток от моей гостиницы. Мой хозяин мне все так доходчиво объяснил, что через пять минут после того, как я покинул свой номер в «Дубовой ветви» я уже постучался в дверь дома Домиция Черезы.
Мне открыл какой-то амбал, обвешанный оружием, и мрачно осведомился, какого хрена мне не спится и как лучше скинуть меня с крыльца.
– Я пришел по письму, – сказал я и показал верзиле давешнюю записку. – Впустишь или как?
– А-а, – амбал не стал читать письмо (сомневаюсь, что он вообще умел читать даже по слогам), просто шагнул в сторону, освобождая мне дорогу. – Входите, хозяин ждет вас на втором этаже.
Я вошел в богатый холл, поднялся по лестнице наверх и оказался в огромном кабинете, освещенном пламенем большого камина и светильницами, подвешенными к лепному потолку на бронзовых цепях. Кабинет был убран в восточном духе – кругом дорогие ковры, большие и маленькие подушки, за исключением письменного стола, шкафчика и нескольких низких резных столиков никакой мебели. Хозяин сидел на подушках с массивным золотым кубком в руке. Одет он был впрочем, по местной моде – в узкие штаны и длинную бархатную куртку с капюшоном, который полностью скрывал его лицо. Завидев меня, он встал и жестом подозвал меня ближе.
