Марианна Алферова - След на воде
Роман вернул посетительнице сумочку, потом небрежно смахнул с ее плаща извивающихся червей, и на пол шлепнулись кляксы густой слизи. Последней упала гусеница, но она превращаться не пожелала, и ее пришлось раздавить. Роман сам распахнул дверь перед полумертвой красоткой, утратившей внезапно свою восхитительную наглость.
И тут он почуял едва уловимый смрад – лишь тонкое обоняние господина Вернона могло его ощутить. Не запах пота, а что-то нечеловеческое.
Колдун отдернул бархатную штору. Так и есть: кто-то с утра успел подложить крысиный трупик, облитый красной краской. Это означало, что на крыльце побывал приспешник Аглаи Всевидящей. Темногорск был известен своими колдунами, и если главная улица именовалась Темногорской, то боковая, змеей сползающая к речке Темной, испокон именовалась Ведьминской, хотя на табличке по-прежнему значилось “Героев труда”. Но при всей своей многочисленности колдуны в Темногорске обитали слабенькие, больше полагавшиеся на эффектность обрядов или вовсе на прямое шарлатанство. Роман со своими способностями был им как кость в горле.
Колдун совком сгреб крысу в мусорное ведро, потом полил трупик пустосвятовской водой из бутыли. Послышалось шипение, и из ведра повалил густой желтый дым; резкий, с примесью серы запах ударил в нос. Так и есть, Аглаин подарок, только ее наговор, улетучиваясь, источает подобный смрад.
Итак, день не задался. Во-первых, посещение “дамы в лиловом” оставило неприятный осадок. Что-то было не так, во время обряда колдун упустил какую-то мелочь, но какую – никак не удавалось вспомнить. И это раздражало. Во-вторых, вслед за первой посетительницей косяком пошли обманутые жены и брошенные невесты, и так до двух часов пополудни, когда Тина наконец соизволила выползти из постели и подать Роману кофе и бутерброды с ветчиной. Но едва господин Вернон сделал пару глотков и куснул бутерброд, как на крыльце поднялся истошный визг: глоток десять или пятнадцать старались вовсю, но голос Марфы, разумеется, доминировал. Пришлось отставить чашку и явиться на крыльце собственной персоной.
Марфа, как истинный страж порядка, забаррикадировала своим телом входную дверь и ни за что не желала пускать двух лезущих в дом подростков. Один – мальчишка лет двенадцати, щуплый и узкоплечий, второй – здоровячок-подросток с флегматичным и невыразительным лицом.
– Они без очереди! Без очереди! – вопила Марфа, бия себя кулаком в грудь, как будто кто-то посмел покуситься на ее честь.
– У нас срочное дело, – отвечал щуплый мальчонка.
– Совсем обнаглели! – возмущалась старуха, та самая, что собирала яблоки в авоську.
Вернон поднял руку, и все замолкли, хотя и не сразу. Обычно посетители были Роману глубоко безразличны, но этот пацан его заинтересовал. Ни у кого прежде он не встречал ауры такой прозрачности. Ее отсвет ложился даже на внешность мальчишки, и потому волосы его казались совершенно белыми, а кожа – прозрачной. Роман даже подумал, что эта аура может помешать сеансу и дать наводку на его собственное поле. Но если он колебался, то лишь мгновение. Потом решительно взял пацана за руку и увел в кабинет, тем самым нарушив собственное правило: не касаться клиента, пока не налита в тарелку чистая влага. И за свое отступничество тут же поплатился: почудилось, что невидимая рука накинула ему на шею веревку и принялась затягивать петлю. Силы колдуна, конечно, хватило, чтобы скинуть удавку и даже в отместку ею же хлестнуть парня. Теперь сделалось ясно, что утреннее предчувствие относилось именно к этому гостю. Тот испуганно вскинул руку к щеке.
– За что? – выдохнул изумленно.
– А ты не понял?
Мальчишка отрицательно мотнул головой.
Скорее всего, он говорил правду. Даже на расстоянии колдун чувствовал, что ненависть в нем так и кипела. И накинутая на шею петля была всего лишь материализацией этого чувства, и водная нить ожерелья послужила прекрасным проводником.
О, Вода– царица, кто же он такой?
Колдун усадил мальчишку, как обычно, за стол, но сам в этот раз отодвинулся подальше. Не то чтобы мальчишка внушал ему страх. Но… За этим “но” могло таиться что угодно. Та дверь, которую невыносимо хочется открыть, а благоразумие приказывает навесить на нее замок и уйти подальше. Роман с содроганием подумал, что сейчас ему вновь придется коснуться гостя.
Тарелка с водой была как пограничный столб между ними.
– Я хочу знать, почему убили отца, – сказал Юл.
– Когда это случилось?
– Вчера вечером. Застрелили в собственном подъезде вместе с телохранителем… И он… он знал о том, что его убьют.
– Обратись мысленно к воде с вопросом.
Ладонь мальчика и ладонь колдуна коснулись зеркала воды, и тут же на дне тарелки появились светлая машина и парень лет тридцати, стоящий подле. Он курил, нетерпеливо поглядывая на часы, – кого-то дожидался. Юлу показалось пижонством, что незнакомец одет в светлый, по-летнему легкий плащ, да еще делает вид, что ему жарко – потому как расстегнут был не только плащ, но и верхняя пуговица рубашки. Разумеется, Юл тут же возненавидел незнакомца и мысленно окрестил “красавчиком” за эту нарядную, не по погоде одежду и за манеру держать голову откинутой назад и глядеть на прохожих сверху вниз. У незнакомца были светло-русые волосы, высокий лоб и темные брови. На скуле белая черточка шрама. Юл был уверен, что узнает киллера при встрече с первого взгляда.
Юл хотел спросить, где искать убийцу, но Роман предостерегающе поднял руку и сам слегка повернул тарелку так, что теперь можно было разглядеть красное трехэтажное здание за спиной стоящего и покосившуюся церквушку с нахлобученным на макушку новеньким блестящим неподъемным куполом, отчего старинушка грозилась вот-вот завалиться набок. Юл вглядывался в картинку изо всех сил, но, хоть убей, не мог догадаться, где искать киллера в светлом плаще.
– Я не знаю этого места! – крикнул пацан, и изображение пропало.
Роман пожал плечами. Он свое дело сделал, остальное его не касалось. Обычно. Но в этот раз ничего обычного не было. Как раз наоборот.
– Можешь поспрашивать у знакомых, – предложил колдун, – кто-то мог видеть.
Роман чувствовал, что говорит совсем не то. Язык бормотал банальности, лишь бы не намекнуть на важность происходящего. Увиденное на дне тарелки поразило колдуна больше, чем его гостя.
Юл растерянно кивнул и выложил на стол двадцать баксов – те самые, что дал ему отец. Юл шел к двери, а Роман испытывал непреодолимое желание его остановить. И все же колдун сделал над собой усилие и промолчал. Но лишь мальчишка перенес ногу через порог, как Роман громовым голосом крикнул – нет, не крикнул, а рыкнул по-звериному:
