Сергей Шкенев - Джонни Оклахома, или Магия массового поражения
— Ну же. Серёга, вспоминай! — Иван решил придти на помощь однокласснику. — Мы с тобой стаканы из школьной столовой воровали!
— И портвейн из них в сквере за Дворцом Пионеров пили, — совсем не к месту прокомментировала Ирка.
— Стаканы не считаются, — возразил Вова. — Только профессиональная деятельность.
Участковый побледнел, и в который раз пожалел об оставленном в сейфе пистолете. Не факт, что против потустороннего существа поможет, но всё равно как‑то спокойнее.
— Есть! — появившаяся в голове мысль наполнила радостью и позволила с оптимизмом смотреть в будущее. — Я помог двум гастарбайтерам прописку получить. За взятку. Разумеется.
О том, что взятка состояла из двух дынь и пяти килограммов винограда. Серёга предпочёл умолчать.
— Врёшь, — не поверила Ирка. — Я же тебя с третьего класса знаю.
— И не вру! Они ещё мне каждую неделю машину моют. Бесплатно, между прочим.
А что грязная машина оскорбляет эстетические чувства бывших искусствоведов из Ташкента, устроившихся дворниками, тоже говорить не стоит. Это самая что ни на есть коррупция! Использование служебного положения в личных целях! Нет никакого неподкупного стража! Фигу вам!
— Да, старлей тоже отпадает, — согласился боксёр — демон. — Это что же получается… меня обманули?
— Как лоха развели, — блеснул знанием соответствующей терминологии Лаврентий Борисович. — Вы лох кудрявый, Володенька.
Повисла неловкая пауза, напоминающая тиканье будильника в самодельном взрывном устройстве — вот — вот рванёт. А прятаться уже поздно. И не прилетит Сергей Кужугетович в голубом вертолёте, не разрулит чрезвычайную ситуацию по понятиям.
— Развели, — согласился Вова. — Но так как договор всё равно заключён, я обязан выполнить его условия.
Рыжая крепко сжала ручку сковородки:
— Только попробуй.
— Я не в том смысле, — демон встал с пола и прошёлся по кухне, оставляя глубокие царапины на новом линолеуме. — Формально — должен. Иначе меня просто разорвёт к чертям собачьим.
— Вот и хорошо, — чугунная сковородка пришла в боевую готовность. — Всегда говорила, что утреннее пьянство до добра не доводит.
— Ничего хорошего, — покачал головой Вова. — Тебе нужен взрыв в пару мегатонн в центре города?
— Да? — оживился Кац. — Могу купить билет до Вашингтона или Лондона. В один конец, разумеется.
— За двадцать минут не успею, а с телепортацией я ещё не разобрался. Даже из города за это время не выехать.
— И что делать?
Вова нервно облизнул губы раздвоенным языком:
— Могу переместить всех в другой мир.
— Грохнуть, что ли? Вот этого делать не нужно.
— В другой, а не иной мир, — уточнил демон. — В параллельный. Там мой договор признаётся недействительным в связи с форс — мажорными обстоятельствами. Аллес капут!
— Что с собой брать? — Иван, в своих книгах многократно описывавший перемещения в другие миры, остался спокоен и деловит. Попаданство? Значит будет попаданство. — Ограничения по весу и количеству существуют?
— Вроде бы нет. Если только атомную бомбу нельзя.
— А гранаты?
— Какие гранаты?
— Осколочные. Ф-1. Знаешь такие?
— Формально…
— К чёрту формализм — что не запрещено, то разрешено! Ирочка, солнышко моё, помоги собрать сумки.
Рыжая, услышав такое обращение, не поверила своим ушам, но это не помешало ей с энтузиазмом взяться за работу. Клетчатые сумки, известные под названием «мечта оккупанта», стали наполняться всем, до чего дотянулись очаровательные девичьи ручки. И даже сверх того…
— Милый, ноутбук брать?
Иван на многозначительную оговорку внимание не обратил, и лишь кивнул:
— Конечно брать. Правильный попаданец без ноутбука как без рук.
— Соль, спички, зажигалки? — Ирка требовательно посмотрела на демона. — Там вообще что за мир?
— А какой нужен?
— Есть выбор?
— Небольшой, но есть. Я же ещё неопытный демон.
— Ну и..?
— Три мира после ядерной войны, четыре после нашествия инопланетян и орбитальных бомбардировок, шесть миров эпохи космической экспансии, два населены негуманоидными расами космического происхождения, и один немного похож на наше средневековье. Правда, немного модифицированное.
— И это ты называешь выбором?
— Не, а чо? — Вова взял со стола приготовленный к упаковке напильник, и пару раз провёл им по когтям на левой руке. — Я бы инопланетян пошёл мочить.
— Ксенофоб!
— Ага!
Рыжая оглянулась на Ивана:
— Нам куда?
— Осталось пять минут, — предупредил демон.
— В средневековье, — решился писатель.
Ирка радостно захлопала в ладоши. В будущем, где космические корабли бороздят просторы вселенной, студентке — заочнице политехнического института делать явно нечего, а среди отсталых аборигенов с копьями и мечами она будет самой умной! Или одной из самых умных!
— Лаврентий Борисович, Серёжа… помогите слабой девушке с багажом.
— Сам захвачу! — рявкнул демон и увеличился в размерах чуть ли не вчетверо, благо высота потолков позволяла. Одежда, кстати, тоже увеличилась. Резиновая? — Приготовились? Поехали!
Как именно нужно приготовиться, он не уточнил, и Иван просто закрыл глаза, ожидая грохота и световых эффектов. Ни того ни другого не было.
— Вова, так мы перемещаемся, или как?
— Уже прибыли, — довольно мерзко захихикал демон. — Зенки разуй!
Писатель последовал совету, и обомлел…
— Гном, твою мать!
Самый настоящий гном с заплетённой в косички бородой, в шикарном пластинчатом доспехе, крутил перед собой огромный боевой топор и многообещающе поблёскивал глубоко посаженными глазами из‑под шлема.
— Оскорблять противника словом во время поединка неблагородно, сэр Джонни! Исключительно действием! Возьмите, сэр!
Повернул голову на голос — человек в расшитом золотом камзоле, шляпе с пером и прочей, явно старинного покроя одежде, протягивал рукоятью вперёд длинный узкий меч. Это против гномьего топора?
Глава 3
«Вот это влип!» — подумал Иван, на подгибающихся ногах выходя навстречу злобно ухмыляющемуся бородачу.
Постойте… на ногах? А где костыли? Зрители спёрли?
— Эй, недомерок, сейчас тебя благородный сэр своей зубочисткой до смерти защекочет!
Да, зрителей много. Целая толпа, причём одна половина этой толпы отдаёт симпатии гному, а вторая просто не любит Ивана. А почему?
Свистят, улюлюкают…
— Этот благородный уже в штаны наложил! — бородатый коротышка прекратил размахивать топором, и презрительно сплюнул под ноги. — И сам он на кусок дерьма похож.
