Марфа Метель - Мастер (СИ)
Он тяжело и жарко дышал ей в затылок… хотел отругать её за безрассудство…
Несколько вспышек боли, он уже на земле. Остолоп, за волнением забыл, с кем имеет дело.
Её ладонь, поцелуй, пусть в нос, и «прости».
Негодяйка, скрутила его моментом, ну, он ещё отомстит. О-О-О-О, как он ей отомстит… руки сначала свяжет… и ноги тоже… вообще к кровати на несколько дней привяжет. Он-то знает такие сладкие пытки, от которых женщины умоляют о пощаде… требуя ещё и ещё.
Это Тигран брал женщин страстно, без изысков, грубо, властно. Не один раз они делили одновременно женщин, и все приёмы брата Илиан знал. Без прелюдий. Илиан же любил изощрённо и долго, страстно и нежно, когда женщина сама молила…
Всё это крутилось в его мыслях, пока он вынимал из сапога кинжал, перерезал связанные руки, вынимал изо рта кляп, отплёвываясь от нитей.
Беги, Манон. Беги… иду за тобой.
Илиан почти на сто процентов был уверен, куда она направилась… на улицу Модисток…
Илиан убрал кинжал в сапог, заправил остатки рубашки в брюки, оправил куртку и растворился в предрассветных сумерках…
Манон Авье — Палач
Манон бежала по знакомым улицам, переулкам, протискивалась меж домов. Она знала этот город отлично, успела изучить за четыре года. Те дни и ночи, что Тигран уезжал по делам, Манон использовала по полной. Она расширила круг информаторов.
Отказ Илиана Аландер от должности начальника Тайной Стражи стал хорошим поводом продвинуться по службе Маркусу Солер. Манон не имела к этому отношения, вернее, почти никакого. Когда братья искали информации о ней, в списке участников операции по расследованию и захвату «проклятого замка» обнаружилось имя Маркуса. Герцог узнал, что он долгое время работал с бароном Перрэ. Маркус был подвергнут тщательному опросу о том деле, в частности, о безымянной девушке, якобы умершей впоследствии. Маркус рассказал официальную версию, что он участвовал в захвате помещений гарнизона замка и о девушке ничего не знает, слышал краем уха, но и только.
Герцог и граф приметили его, присмотрелись, и со временем предложили сменить должность заместителя начальника Городской Стражи, на должность заместителя начальника Тайной Стражи. А когда Илиан уехал, Маркус занял его место.
Ему-то скучающая Манон и передавала добытые сведения от своих информаторов.
У неё не было жажды убийства, она спокойно обходилась без этого. Но иногда так хотелось настучать нехорошим людям по репе… Поэтому она сосредоточилась на добыче информации.
Будь она ПЛОХОЙ девочкой, она бы стала королевой шантажа и заработала весьма солидное состояние. Но Манон использовала информацию с умом. Раскрытие дел в обоих управлениях подскочило в разы.
Грязное же бельё, не имеющее отношения к преступлениям, она не рассматривала.
Она вынырнула из подворотни на свою улочку. Как же она соскучилась! Наконец она сможет пожить здесь, отдохнуть, подумать о будущем.
Манон открыла своим ключом калитку в воротах, проскользнула во двор. Дарк бросился к ней навстречу, норовя лизнуть в нос. Манон обняла, потрепала по холке.
— Какой ты у меня умничка, — пёс завилял обрубком и чуть заскулил, — пойдём в дом, накормлю, напою самого лучшего и преданного мужика в моей жизни.
Манон вошла в ещё спящий дом. Кухарка проснётся через час. Пошурудила в леднике, в шкафах. Из найденной ветчины, хлеба и сыра соорудила пару бутербродов для себя. Дарку нашла хороший шмат свежего мяса. Сидели чавкали, Манон на столе, болтая ногами, Дарк под столом.
Спать не хотелось совершенно, давно она не ощущала себя такой свободной и счастливой. Хороший секс — это, конечно, очень и очень, но зачем он нужен, если при этом теряешь себя… Спать или не спать, может, пойти потренироваться, умотать себя до бесчувствия — и баиньки?
Манон сбегала на чердак в тренировочную комнату, взяла старые тренировочные плети. Дарк, лентяище, остался доедать мясо на кухне.
Вышла в сад, заря занималась, расплескавшись розовым по горизонту. Выпавшая роса блестела на траве. Манон зашла в небольшую беседку, сняла пояс с оружием, куртку, сапоги. Положила всё на скамью. Закатала рукава рубашки. Взяла в руки плети, вышла босыми ногами в мокрую траву… удовлетворённо вздохнула полной грудью… ВОТ ОНО — СЧАСТЬЕ…
Илиан Аландер
Илиан вскарабкался по стене, замер на ней. Манон вышла в сад. Проследил, как она прошла в беседку. Соскользнул со стены и затаился в кустах. Она не задержалась там, вышла босая, в рубашке навыпуск с закатанными рукавами, встряхнула короткими волосами, такая трогательная… но тут взмахнула одной рукой — и в воздух взмыла двухметровая чёрная змея, потом вторая… и Манон начала двигаться…
Если бы он не любил её, то влюбился бы сейчас… чёрная тень скользила в первых лучах солнца, её тело словно танцевало в окружении двух черных кожаных змей, руки двигались синхронно, тело словно жило своей жизнью, а плети своей, но не было никакого противоречия в этом движении. Сливалось всё в единый и прекрасный танец смерти…
Илиан знал, что может сделать эта «змея» в опытных руках. А то, что руки Манон опытны, он видел вживую сейчас и когда они обнаружили её над телом Мясника. Сначала он не мог понять, каким образом Манон удалось так истерзать матёрого убийцу.
У неё была короткая дага, он сражался шпагой. Она бы не смогла к нему подойти. Увидев в её руках окровавленную плеть с вплетённым лезвием, стало понятно.
Но окончательно до него дошло, насколько опасно это «оружие пастухов и конюхов», после забега по поляне от Манон с этой самой плёточкой. Одежда в клочья, а на нём ни царапины, Илиан оценил её мастерство.
Движения изменились, исчезла плавность и текучесть.
Плети резко рубили пространство с характерным звуком, словно вспарывали и обнажали, трескучий свист наполнил утренний воздух.
И выражение лица изменилось — ушла расслабленность и довольство. Губы кривила усмешка, злость сквозила в каждом движении. Не останавливаясь ни на секунду, она подошла к стене и стала вдалбливать в неё плети, словно яростный хищник, терзающий свою добычу, от стены, сделанной из непрочного известняка, летела каменная крошка. На шум из дома выскочил молодой парень, побежал в сторону Манон, увидев её, замер, попятился.
Кто это? Что он делает в её доме? Любовник? Мысли мелькали, а глаза, не отрываясь, пожирали фигуру в чёрном, плети уже измочаленные и распускающиеся на полосы, хлестали не только стену, но и Манон. Казалось, что она совершенно не замечает и не чувствует этого. Остервенело вбиваясь в камень, на руках появилась кровь от летящих осколков, на лице тоже.
