Вероника Мелан - Рыжая клякса (СИ)
— У Лейлы индекс 86, у Ани и того меньше. Только ты способна определить ложь с вероятностью в сто процентов.
— Девяносто девять и восемь десятых. — Равнодушно поправила Марта, глядя на палас.
— Не важно. У тебя выше всех. А я не могу рисковать.
— Конечно, не можешь.
Впервые в жизни Марта почувствовала эмоции Дилана, как свои собственные: нервозность, неуверенность, вечно надетые поверх одежды из ткани невидимые, напоминающие ее собственные, железные латы. Значит, они ему тоже нужны — какая ирония.
Все это время она полагала, что существует лишь один человек на свете, входящий в эти чертовы две десятые процента, которого она не может расколоть, а теперь, оказывается, может — дело было лишь в эмоциях. Шоры на глазах, сотканная иллюзия — слишком долго и слишком отчаянно она желала видеть то, что хотела, и поэтому не видела правды.
Что ж, теперь видит.
— И чем же ты готов заплатить мне за эти несколько часов помощи? Ты ведь понимаешь, что деньги мне не нужны?
Бранниган сглотнул; хвостик на макушке смотрел на картину со штормовыми волнами и будто говорил: «вы там сами разбирайтесь, а меня здесь нет»
— Ну… Ты сама мне скажешь, чем, так? Все что попросишь, я для тебя сделаю.
Напряжения в маленькой комнатке достигло апогея.
Скованный, почти оцепеневший в ожидании решения мужчина и холодная змея, глядящая на него немигающими зрачками. Рыжая змея — маленькая хрупкая женщина в прошлом.
Так чего этот мужчина — такой нужный в прошлом и совершенно безразличный ей теперь — не хочет больше всего на свете? Что пугает его так, как ни одна другая вещь? Что может заставить Дилана взвыть от отчаяния?
Спустя минуту Марта улыбнулась одними губами. Ненакрашенными губами; пошевелила босыми пальцами в разношенных тапках.
— Мои условия таковы: ты одеваешь меня для этой вечеринки — я не собираюсь тратиться на наряды, оплачиваешь стилиста и визажиста, присылаешь машину…
— Конечно, согласен. Это спра…
Справедливо, он хотел договорить, но не успел, потому что Марта продолжила.
— …а после того, как вечеринка завершится, ты отвезешь меня в самый дорогой отель и займешься со мной сексом.
Она намеренно не сказала «любовью» — сексом. Такое ударит еще больше.
— Займешься так нежно, будто всю жизнь любил и желал только меня. Ясно?
Он покрылся не только испариной, но и пятнами. Кое-как отставил в сторону чашку — медленно, чтобы не разлить. Долго смотрел на нее взглядом приговоренного к казни узника, а в глазах замер упрек: «Да мне же никакие таблетки не помогут, чтобы встал…»
Марта смотрела ровно. Смотрела и улыбалась.
*****Этой ночью она долго лежала в постели без сна.
Убрала коробочку с кольцами в шкаф — на дальнюю полку, к самой стене, — чтобы больше не доставать, лежала и думала о том, что невидимую броню она тоже больше не достанет. Не нужна. Сложит, как и кольца, к самой стене, задвинет в угол и забудет. Научится жить без страха, не ожидая ударов в спину, научится с радостью смотреть в лицо будущему. В мире много хороших людей, и среди них обязательно найдется один, кому понравится бледная кожа, карие глаза и кудряшки. А ожог… Каждый имеет свои особенности, ведь так?
Слушая доносящийся сквозь прикрытые окна шум улицы, Марта думала о том, что каждому в этой жизни дается плохое и хорошее. Плохое — она частично пережила, а хорошее? Его еще предстоит отыскать.
Но главное уже свершилось — она вдруг почувствовала себя свободной. От сомнений, иллюзий, от прежней самой себя. Иногда будущее не нужно пытаться предугадать — для него нужно просто отворить двери и пригласить войти.
Завтра она так и сделает — примет душ, накрасится, сделает прическу, оденется и пригласит его войти. А в порядок себя приведет для того, чтобы видя красивую женщину, и будущее вошло красивое.
Этой ночью Дилан тоже не спал.
Сидя перед выключенным телевизором в тишине, он пил — не кофе, виски. Как получилось, что именно Марта — эта примитивная нервная дамочка — взяла над ним верх?
Отказаться? Да, конечно, он мог бы просто отказаться, но тогда под удар встанет все, к чему он шел последние два года — собственное дело.
Нет, он сможет. Сможет переспать с тем, кого не хочет — это всего лишь секс — всего лишь вставший член, погруженный в чье-то тело. Работы максимум на час, не больше.
Кубики льда таяли в стакане; виски из крепкого превращался в водянистый.
Работа? Да, она иногда выводила из себя. Жизнь одиночки? Почти никогда. Денег хватало, женского внимания тоже — встречались, конечно, дуры, но редко. И уж точно никогда Дилан не считал обузой секс — ведь это лишь игра, флирт, физическое удовольствие двоих — никакой эмоциональной нагрузки.
А теперь он чувствовал себя самой настоящей проституткой, которой предстояло переспать с жирным волосатым мужиком, который вставит тебе в зад.
Как можно наслаждаться сексом с женщиной, которая не способна расслабиться? Которая ходит прямо, как палка, смотрит волком, вечно поджимает губы и вздрагивает при звуках его голоса? Которая вечно ищет одобрения в его взгляде, а если не находит, то взвивает в воздух ракетой — противной, свистящей ракетой, что разбрызгивает вокруг сотни вонючих искр.
— Мда, попал ты, Дилан. Вот незадача…
Через пять минут мужчина со стаканом в руке задремал прямо в кресле.
Глава 3
— С нашей стороны уже почти все готово — документы передадим тебе завтра, убедишься, что наш юрист не напихал в них ловушек. Хотя читать там много!
Стоящий напротив них мужчина в сером костюме расхохотался — его голова запрокинулась назад, стало видно подгнившие изнутри зубы.
Марта надавила кончиками пальцев на мужской локоть дважды — врет, ловушки есть и много; ее руку накрыли теплые пальцы — мол, понял тебя.
— Если найду ловушки, подписи ты не получишь, Юджин. Надеюсь, это понятно. Смотри, у тебя есть еще часов восемь, чтобы это исправить.
Тот перестал смеяться; сузил глаза, вытер тыльной стороной ладони тонкие усы — будто подправил линию, — и чуть сильнее сдавил пальцами стакан.
— Ты ведь не думаешь, что я уйду с такой вечеринки, чтобы сидеть над документами? Я же сказал — почти все готово. Нехорошо начинать бизнес с подозрений, Бранниган.
— Как нехорошо начинать и с уловок, ведь так?
Пока мужчины сверлили друг друга взглядами, Марта принюхивалась — откуда-то изумительно пахло сладким. Она принялась оглядываться.
Столы здесь тянулись по всему периметру просторной лужайки до самого бассейна, но многочисленные гости постоянно перекрывали обзор — она даже вытянула голову, чтобы увидеть больше. Ну, отойди же, мужик в бабочке, убери свой торс. У-у-у, а теперь эта тетка в черно-белом, похожим на цирковой наряд, платье. Принесли что-то жареное и сахарное? Куда это поставили?
