Кэрри Вон - Китти и Полуночный час
— Не спорь со мной.
— Прости, Карл. Прости.
Так трудно унижаться без хвоста.
Скрестив руки и сгорбив плечи, Ти Джей стоял на расстоянии нескольких футов, прислонившись к стене.
— Это моя вина, — сказал он. — Я разрешил ей.
— Когда ты начал раздавать разрешения?
Ти Джей отвёл взгляд. Карл был единственным человеком, который мог заставить его выглядеть робким.
— Прости.
— Вы должны были позвонить мне.
Я всё ещё пыталась отдышаться.
— Как… как ты узнал, где нас найти?
Карл посмотрел на Ти Джея, который водил ботинком по асфальту.
— Я оставил ему сообщение, — ответил Ти Джей.
Я закрыла глаза, признавая своё поражение.
— Разве мы ничего не можем сделать, не доложив Карлу?
Карл зарычал. Человеческие голосовые связки могут породить рык. Парни из профессионального реслинга все время это делают. Но рычат они совсем не так как Карл. Карл рычит, словно волк сейчас выпрыгнет из горла и укусит меня за лицо.
— Нет, — сказал Ти Джей.
— Ти Джей, ступай домой. Мы с Китти немного поговорим. С тобой я позже разберусь.
— Да, сэр.
Ти Джей поймал мой пристальный взгляд на мгновение, широко улыбнулся и, кивнув Карлу, зашагал по улице. Между тем, Карл положил руку на мой загривок и развернул меня в противоположном направлении.
Это должна была быть моя ночь.
Обычно я льну к Альфе. Его личность такова, что он может подчинить всех вокруг себя — по крайней мере, всех в стае. Я лишь хочу сделать его счастливым, чтобы он любил меня. Но прямо сейчас я рассердилась.
Не могу вспомнить, когда была больше сердита, чем напугана. Это странное чувство, схватка эмоций и животного инстинкта, который выражал себя в действии: дерись или убегай. Я всегда убегала, скрывалась, унижалась. Волосы на моих руках и загривке встали дыбом, и проснулась глубинная память о густом мехе.
Грузовик Карла стоял за углом. Альфа усадил меня на пассажирское сидение, а сам сел за руль.
— Я навещал Артуро.
Артуро был господином местного клана вампиров. Он держал их в узде, как Карл — оборотней, и пока обе группировки оставались на своей территории и не беспокоили друг друга, между ними царил мир, по большой части. Если Артуро решил переговорить с Карлом, это означало, что у него жалоба.
— Что случилось?
— Он хочет, чтобы ты бросила шоу, — сказал Карл, устремив вперёд сердитый взгляд.
Я залилась краской. Надо было ожидать, что произойдёт нечто подобное. Дела ведь шли так хорошо.
— Я не могу бросить шоу. Мы расширяемся. Синдицируемся. Это огромная возможность, и я не могу отказаться от неё…
— Сможешь, если я прикажу.
Я устало потёрла лицо не в силах придумать решение, которое удовлетворило бы обе стороны. Я заставила себя не плакать и откашлялась.
— Значит, ты тоже считаешь, что я должна уйти.
— Артуро жалуется, что некоторые из его людей обращались за советом к тебе вместо того, чтобы идти к нему. Это вызов его власти, и он прав.
Ничего себе! Карл и Артуро договорились о чём-то. Великий день для сверхъестественной дипломатии.
— Тогда он должен отчитать своих людей и не возлагать ответственность на меня…
— Китти…
Я опустилась на место и надулась как маленький ребёнок.
— Его также волнует вопрос безопасности. По его мнению, ты привлекаешь к нам слишком много внимания. Какой-нибудь телепроповедник или ультраправый сенатор объявит охоту на ведьм, и люди начнут нас искать.
— Расслабься, девяносто процентов слушателей воспринимают передачу как шутку.
На секунду Кард отвлёкся от дороги и впился в меня взглядом.
— Мы держались друг друга и хранили тайну уже долгое время. Артуро дольше, чем большинство. Так что не жди, что он одобрит твоё шоу.
— Почему он говорил с тобой, а не со мной?
— Потому что моя работа держать тебя на поводке.
— Привязи или удавке? Прости.
Я принесла извинения прежде, чем у Карла появился бы шанс снова впиваться в меня взглядом.
— Ты должна бросить шоу, — сказал он и с силой сжал руль.
— Ты всегда исполняешь желания Артуро?
Печально, но мне не удалось придумать аргумента лучше. Карл не захочет осознавать, что он осчастливил Артуро.
— Это слишком опасно.
— Для кого? Для Артуро? Тебя? Стаи?
— Неужели нельзя поверить, что я ставлю твои интересы превыше всего? Артуро может слишком остро реагирует, но ты чертовски сильно светишься. Если какой-нибудь фанатик решит, что ты прислужница зла, и придёт в твою студию с ружьём...
— Ему понадобятся серебряные пули.
— Если он поверит, что шоу настоящее, то может и прихватить парочку.
— Этого не произойдёт, Карл. Я никому не скажу кто я.
— И сколько времени это продлится?
Карлу не нравилось шоу, потому что он его не контролировал. Оно всецело моё, а я, как предполагалось, принадлежу Карлу. Прежде я никогда не спорила с ним так яростно.
Я посмотрела в окно.
— Мне будут повышать зарплату с каждым новым рынком. Сейчас сумма небольшая, но если проект выстрелит, то я заработаю много денег. Половина — твоя.
Двигатель жужжал, за окнами текла ночь, и детали растворялись в темноте. Я не должна думать о торге, чтобы сохранить шоу. Вопрос о прибыли имел эффект божественного явления. Я отдам Карлу все бонусы синдикации, лишь бы сохранить шоу. Если он захочет, я буду валяться у него в ногах каждый день.
Я должна держаться за шоу. Оно моё. Я горжусь им. Это важно. Я никогда не делала ничего важного раньше.
Карлу потребовалось много времени на ответ. Каждую секунду надежда узлом завязывалась на моём горле. Конечно, если бы Карл собирался отказать, то не думал бы так долго.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Но я всё ещё могу передумать.
— Это справедливо.
Я так выдохлась, словно участвовала в гонке.
Путь из города к открытому пространству и частной зоне, которая окаймляла предгорья вдоль шоссе № 93 на западе, занял двадцать минут. Там располагалось сердце территории стаи. Некоторые волки купили себе здесь дома. Зона изолирована и безопасна, так что можно бегать без опаски. Никаких уличных фонарей. Небо затянуто тучами. Карл припарковался в конце грунтовой дороги. Мы взобрались на первый холм, уходя подальше от дороги и домов.
Если я думала, что разговор окончен, то ошиблась. Мы обсудили только половину проблемы. Человеческую половину.
— Обратись, — приказал Карл.
Полнолуние будет только через две недели, а в иных случаях мне не нравилось менять форму. Мне не нравилось поддаваться порыву. Я заколебалась, но Карл разделся и стал волком: выгнулась спина, вытянулись конечности, заколыхался мех.
