Маргарита Блинова - Одиночка
Все, Яблокова, никакой больше благотворительности! Все равно эти монстры не заслуживают хорошего обращения.
И только набрав приличную высоту, кидаю последний взгляд вниз, туда, где, раскинув крылья, валяется обездвиженный демон.
Черт! По ходу, уже не валяется, а сидит!
Да как такое возможно, я же всадила в этого жлоба две пули! Две!!
Ругнувшись нехорошим словом на чрезмерно быстро перерабатывающего транквилизатор демона, я пользуюсь воздушным потоком и быстро теряюсь среди высоток города.
Склоны
Покружив по городу, я рванула в сторону невысокого серого здания НИИ цитологии и генетики (только не надо путать с тем, что в Новосибирске).
За стареньким облезшим от времени фасадом еще с советских времен скрывался большой современный комплекс, умело «загримированный» под развалины.
Здесь располагается головной офис УНЗД (управление по надзору за демонами), и здесь же находится отдел контроля над демонической сущностью, где я, собственно, и значусь оперативником.
Приземлившись у входа, трансформирую крылья, чтобы не пугать посреди ночи охрану, и смело направляюсь к пропускному пункту.
— Агент девять-семь, позывной — Одиночка, — торопливо оттараторила я и запрыгала с ноги на ногу, в ожидании, пока охранники проверят данные.
Сквозь порванную куртку задувал ветер, проникая аж до кожи на лопатках, но я мужественно стучала зубами и ждала.
Обычно оперативники пользовались чипованными пропусками, которые вживляли им под кожу на указательном пальце, но в моем случае микросхемы растворялись в теле по истечении недели. Забавный бонус, не правда ли? Но почему-то начальство такая особенность моего полулаэрдовского тела бесила.
В конечном итоге всем надоело тратить на штатную лаэру бюджет учреждения и меня перевели на «особый статус прохода», в результате чего я сейчас и мерзну перед постом пропускного пункта в рваной куртке, тихонько ненавидя весь мир.
Нырнув в открывшуюся в воротах дверь, бегом преодолеваю расстояние до входа в здание, чтобы хоть немного согреться. Сейчас быстро доложусь об успехе операции и можно полчасика поспать…
— Какого хрена? Одиночка, я спрашиваю, какого лысого пехотинца ты полезла к Дамиру одна? — орет на меня куратор.
Быстро доложусь об успехе операции и можно полчасика поспать? Яблокова, когда ты уже вырастешь и перестанешь быть такой наивной?
Ковырнув носком кроссовки трещину в досках пола, поднимаю голову и с вызовом смотрю на босса.
— Такого хрена, Вениамин Георгиевич, что Кряк в больнице, а кроме меня, вас и охраны, в управлении трезвых людей 1 января не нашлось! — срываюсь я. — Вот вы бы полезли со мной в вентиляционную шахту?
Невысокий мужчина с пузиком и большими мясистыми ушами злобно смотрит из-под кустистых бровей.
Вот бли-и-ин!
Яблокова, ты уже полгода в управлении, а все никак не отучишься хамить руководству. Теперь же этот зануда лекцию о соблюдении субординации закатит, а потом еще пятнадцать минут будет вспоминать, как во времена его молодости к старшим оперативникам относились с почетом и уважением.
— Вот во времена моей молодости…
Я закатываю глаза, и куратор смолкает.
— Эвелина, ты невоспитанная хамка! — миновав часовое ворчание, подводит итог Вениамин Георгиевич.
Согласно киваю. Хамка, это да, это вот прям в точку. Но у меня целых три оправдания — я гормонально нестабильная женщина, меня отверг напарник и… кажется, у меня похмелье!
— Вениамин Георгиевич, а давайте, вы меня отругаете послезавтра с утра?
Куратор недовольно кривится, протягивает руку, чтобы забрать коробочку с данными, и молча указывает пальцем на дверь. Типа, давай, вали уже и на глаза не попадайся.
Ух ты! Никак новогоднее чудо!
Облегченно выдохнув, я быстро покидаю негостеприимный кабинет руководителя, спускаюсь вниз к раздевалкам, вытаскиваю телефон из кармана джинсов и набираю номер Димаса.
— Утро к нам приходит, утро к нам приходит! — радостно голосит брат в трубку. Хмурюсь, искренне не догоняя, как, поднявшись с постели второго января в семь часов утра, можно испытывать столько бодрости и оптимизма. Его же такими темпами до вечера не хватит.
— Вы скоро? — спрашиваю я у брата в надежде услышать про пробки, которые задержат ребят на полчаса, в течение которых я буду отсыпаться без задних ног и изредка бегать пить холодненькую водичку из кулера, стоящего в коридоре.
В динамике мобильника слышится приглушенный смех и музыка.
— Мы забираем Бандита, — кричит Димас и уточняет: — Ты на квартире?
И вот что странно, непонятно как, но брату удается заразить меня своим веселым настроем и оптимизмом. Накатившее было похмелье отступает на второй план, и я поспешно встаю со скамейки.
Придерживая телефон плечом, тяну из шкафчика объемную сумку со снарягой, которую выиграла на одном из конкурсов.
— Не-а, забери меня по адресу… — называю ближайший выход метро и отключаюсь.
Моей семье не надо знать, где и кем я теперь работаю. Про мой срыв и первую неудачную попытку обернуться демоном, чтобы порвать Анастасию Александровну на мелкие кусочки, никто из близких не знал. Для всех, после выпуска моей блестящей статьи с эксклюзивным интервью с Мариусом Буркхардом, Стерва дала мне повышение, и теперь я пишу для иностранного журнала «People and Facts».
Врать любимым братьям и папуле, конечно, неприятно, но и сказать правду я тоже не могу. Нет, управление не запрещало мне распространяться о своих особенностях, но…
Просто, как они себе это представляют?
Собираю я семейный совет за столом на кухне и такая:
— Димас, Бандит, папуля, только не ржать, но я демон.
Да это же бред крупномасштабных размеров!
Стянув порванный на спине свитер с новогодними оленями и черные джинсы, в которых была на задании, быстро надеваю термобелье, основная функция которого не греть, а впитывать влагу и пот. Одним движением открываю пачку с носками.
Братья подарили мне на праздники новые ботинки, поэтому вероятность натереть ноги очень большая, а кровоточащие мозоли — это не то, что украшает девушку.
Поверх нательного белья натягиваю ярко-голубые штаны, черную толстовку с капюшоном, накидываю сверху черную куртку, но пока не спешу застегивать.
Переложив вещи из сумки в рюкзак, иду на выход.
Черные кроссы немного не вписываются в общую картинку райдера, готового к покорению склонов. Но новые боты и борд — в машине у братьев, так что потерпим до склона.
Постояв у метро пару минут в ожидании Бандита и Димаса, я покупаю себе большой стакан латте и вдруг понимаю, что жизнь не такая уж и жестянка…
