Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
- Подъем! Вставай! Поднимайся!
Гарри вздрогнул и проснулся. Тетя продолжала барабанить в дверь.
- Живо! - провизжала она.
Гарри услышал ее удаляющиеся шаги, а затем до него донесся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был хороший сон. В этом сне он летел по воздуху на мопеде. У него было странное ощущение, что когда-то он уже видел этот сон.
Тетя вернулась к его двери.
- Ты что, еще не встал? - настойчиво поинтересовалась она.
- Почти, - уклончиво ответил Гарри.
- Шевелись побыстрее, я хочу, чтобы ты присмотрел за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, - сегодня день рождения Дадли, и все должно быть идеально.
В ответ Гарри застонал.
- Что ты там говоришь? - рявкнула тетя из-за двери.
- Нет, ничего. Ничего…
День рождения Дадли - как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью и, надевая, стряхнул ползающего по ним паука. Гарри привык к паукам - их было много в чулане под лестницей, а именно в чулане было его место.
Одевшись, он пошел на кухню. Весь стол был завален приготовленными для Дадли подарками. Похоже, что Дадли подарили новый компьютер, который тот так хотел, еще один телевизор и гоночный велосипед - это не говоря обо всем прочем. Для Гарри оставалось загадкой, почему Дадли хотел гоночный велосипед, ведь кузен был очень толстым и ненавидел физические упражнения - хотя отлупить кого-нибудь он был совсем не против. Любимой «грушей» Дадли был Гарри, но Дадли далеко не всегда удавалось поймать кузена. Хотя поверить в то, что Гарри мог быстро бегать, было довольно сложно.
Возможно, именно жизнь в темном чулане привела к тому, что Гарри выглядел меньше и слабее своих сверстников. К тому же он казался еще меньше и тоньше, чем был на самом деле, потому что ему приходилось донашивать старые вещи Дадли, а Дадли был раза в четыре крупнее его, так что одежда висела на Гарри мешком. У Гарри было худое лицо, острые коленки, черные волосы и ярко-зеленые глаза. Он носил круглые очки, заклеенные скотчем и только благодаря этому не разваливающиеся - Дадли сломал их, ударив Гарри по носу.
Единственное, что Гарри нравилось в собственной внешности - это тонкий шрам на лбу, напоминавший молнию. Шрам был у него с самого детства, и первый осмысленный вопрос, который он задал тете Петунье, был как раз о том, откуда у него взялся этот шрам.
- Ты получил его в автокатастрофе, в которой погибли твои родители, - отрезала тетя. - И не приставай ко мне со своими вопросами.
«Не приставай ко мне со своими вопросами» - это было первое правило, которому он должен был следовать, чтобы жить в мире с Дурслями.
Когда Гарри переворачивал подрумянившиеся ломтики бекона, в кухню вошел дядя Вернон.
- Причешись! - рявкнул он вместо утреннего приветствия.
Примерно раз в неделю дядя Вернон смотрел на Гарри поверх газеты и кричал, что племянника надо подстричь. Наверное, Гарри стригли чаще, чем остальных его одноклассников, но это не давало никакого результата, потому что его волосы так и торчали во все стороны, к тому же они очень быстро отрастали.
К моменту когда на кухне появились Дадли и его мать, Гарри уже вылил на сковородку яйца и готовил яичницу с беконом. Дадли как две капли воды походил на своего папашу. У него было крупное розовое лицо, почти полностью отсутствовала шея, маленькие глаза были водянисто-голубыми, а густые светлые волосы аккуратно лежали на большой жирной голове. Тетя Петунья часто твердила, что Дадли похож на маленького ангела, а Гарри говорил про себя, что Дадли похож на свинью в парике.
Гарри с трудом расставил на столе тарелки с яйцами и беконом - там почти не было свободного места. Дадли в это время считал свои подарки. А когда закончил, лицо его вытянулось.
- Тридцать шесть, - произнес он грустным голосом, укоризненно глядя на отца и мать. - Это на два меньше, чем в прошлом году.
- Дорогой, ты забыл о подарке от тетушки Мардж, он здесь, под большим подарком от мамы и папы! - поспешно затараторила тетя Петунья.
- Ладно, но тогда получается всего тридцать семь. - Лицо Дадли покраснело.
Гарри, сразу заметив, что у Дадли вот-вот приключится очередной приступ ярости, начал поспешно поглощать бекон, опасаясь, как бы кузен не перевернул стол.
Тетя Петунья, очевидно, тоже почувствовала опасность.
- Мы купим тебе еще два подарка, сегодня в городе. Как тебе это, малыш? Еще два подарочка. Ты доволен?
Дадли задумался. Похоже, в голове его шла какая-то очень серьезная и сложная работа. Наконец он открыл рот.
- Значит… - медленно выговорил он. - Значит, их у меня будет тридцать… тридцать…
- Тридцать девять, мой сладенький, - поспешно вставила тетя Петунья.
- А-а-а! - Уже привставший было Дадли тяжело плюхнулся обратно на стул. - Тогда ладно…
Дядя Вернон выдавил из себя смешок.
- Этот малыш своего не упустит - прямо как его отец. Вот это парень! - Он взъерошил волосы на голове Дадли.
Тут зазвонил телефон, и тетя Петунья метнулась к аппарату. А Гарри и дядя Вернон наблюдали, как Дадли разворачивает тщательно упакованный гоночный велосипед, видеокамеру, самолет с дистанционным управлением, коробочки с шестнадцатью новыми компьютерными играми и видеомагнитофон.
Дадли срывал упаковку с золотых наручных часов, когда тетя Петунья вернулась к столу. Вид у нее был разозленный и вместе с тем озабоченный.
- Плохие новости, Вернон, - сказала она. - Миссис Фигг сломала ногу. Она не сможет взять этого.
Тетя махнула рукой в сторону Гарри.
Рот Дадли раскрылся от ужаса, а Гарри ощутил, как сердце радостно подпрыгнуло у него в груди. Каждый год в день рождения Дадли Дурсли на целый день отвозили сына и его друга в Лондон, а там водили их на аттракционы, в кафе и в кино. Гарри же оставляли с миссис Фигг, сумасшедшей старухой, жившей в двух кварталах от Дурслей. Гарри ненавидел этот день. Весь дом миссис Фигг насквозь пропах кабачками, а его хозяйка заставляла Гарри любоваться фотографиями многочисленных кошек, живших у нее в разные годы.
- И что теперь? - злобно спросила тетя Петунья, с ненавистью глядя на Гарри, словно это он все подстроил.
Гарри знал, что ему следует пожалеть миссис Фигг и ее сломанную ногу, но это было непросто, потому что теперь целый год отделял его от того дня, когда ему снова придется рассматривать снимки Снежинки, мистера Лапки и Хохолка.
- Мы можем позвонить Мардж, - предложил дядя.
- Не говори ерунды, Вернон. Мардж ненавидит мальчишку.
