Тени школы Кейбл - Гиббс Эбигейл

— Боюсь, что погода у нас не сравнится с той, к которой вы привыкли в Австралии, Ваше Высочество. На будущее я порекомендовал бы вам надевать пальто, — заметил мистер Силайа.

— Прошу вас, называйте меня Фэллон, — ответил принц, не сводя с меня взгляда.

Мой мозг тем временем безуспешно пытался осознать происходящее. Я пристально смотрела мимо него на мистера Силайа, приоткрыв свои ментальные барьеры ровно настолько, чтобы мы с ним могли поговорить в моей голове. Мистер Силайа был наполовину Сейдж, и, хотя у него не было шрамов, он обладал многими способностями нашего народа.

— Ты понимаешь, что происходит, — сказал он, и это был не вопрос.

— Почему? — ответила я, выпуская страх, который сидел в груди, сжимая ребра и мешая дышать.

— Его родители захотели, чтобы он провел один год хранителем в британской школе. Он попросил, чтобы школа была государственной, а не частной.

— Но ведь государственных школ тысячи, и в сотнях из них нет ни одного хранителя.

Мистер Силайа выдержал мой взгляд, и его молчание дало мне понять, что он знает что-то еще, но меня в это посвящать не собирается.

— Отэмн, Фэллон будет учиться у нас год, готовясь к сдаче выпускных экзаменов [2]. Я хотел бы, чтобы вы помогли ему первые несколько недель, дабы он почувствовал себя в нашей школе как дома, — сказал директор.

Я не могу сделать этого, — подумала я про себя, но коротко кивнула, плотно сжав губы, чтобы не выпалить другой ответ.

— Простите меня, директор, но, думаю, все ученики уже собрались на классный час. Отэмн, Фэллон, прошу вас.

Мистер Силайа указал в сторону трехэтажного здания, в котором проводились уроки по английскому языку. Я ускорила шаг и обогнала их обоих, чувствуя, как меняется выражение моего лица, — на нем отразилось отчаянье. Я подошла к слабо­освещенной лестнице, которая вела к классу, и, будто во сне, стала подниматься по ступенькам, не обращая внимания на то, куда ставлю ногу. Я не могла поверить, что происходящее может быть чем-то иным, кроме как кошмаром.

Но такова была реальность: член Сейджеанской королевской семьи, принц Атенеа, приехал учиться сюда, в Кейбл.

С первого этажа послышалось хихиканье Кристи, Гвен, Тэмми и Ти, которые шли за нами. Догадаться о причине их веселья мог даже ребенок. Тот факт, что именно этот представитель Атенеа постоянно появлялся на страницах журналов, объяснялся очень просто.

Я быстро прошла через класс, игнорируя пораженных семиклассников [3], которые переводили испуганные взгляды с меня на принца. А одна крохотная девочка, которой, казалось, еще рано было ходить в среднюю школу, даже переставила свой стул на другой конец стола, поближе к своей подруге.

Девочки постарше реагировали совсем по-иному. Я видела, как их глаза скользили по его бордово-красным шрамам, по футболке с короткими рукавами, которые плотно облегали мускулистые руки. А потом они переводили взгляд на меня. Я опустилась на свое обычное место, жестом приглашая принца сделать то же самое. Он сел напротив, лицом ко мне. Не упуская возможности, Кристи устроилась рядом с ним, а Тэмми присела возле меня. Не желая оставаться в стороне, Гвен взяла стул у другого стола и подсела сбоку. Еще через минуту Ти пригласила присоединиться к нам свою лучшую подругу. Так за рассчитанным на четверых столом нас оказалось семеро. Я немного удивилась и разозлилась — обычно они не прилагали такого количества усилий, чтобы быть рядом со мной.

Поначалу их интерес, как и интерес остальных учеников, был скрытым и выражался лишь в рассказах о прошедших летних каникулах. Но скоро они стали представляться и, перебивая друг друга, задавать принцу вопросы.

— Так, значит, вы из Канады? — спросила Кристи. — Ваше Высочество, — добавила она.

— Пожалуйста, называйте меня просто Фэллон. Не совсем. Моя страна, Атенеа, является частью острова Ванкувер, но мы — независимая нация и не принадлежим Канаде.

— Так вы что, говорите по-канадски? — спросила Гвен, накручивая на палец прядь темных крашеных волос.

Его глаза расширились, и я не смогла сдержать улыбку, в которую растянулись мои губы. Желая скрыть ее, я принялась вертеть в руках кольцо с ключами, которое было зацеплено за петлю в моем кармане, пытаясь найти ключ от шкафчика.

— Ну нет, мы говорим на сейджеанском и на английском. А те, кто родился восточнее, говорят на французском, — услышала я ответ принца, пробираясь между столами к рядам квадратных шкафчиков в углу класса.

В жизни важно оставаться терпеливым с теми, кто не благословлен умом.

Но, бабушка, они задают такие элементарные вопросы! Уверена, что умру от скуки, если это не прекратится.

— А я никогда не слышала сейджеанского, — не унималась Гвен, хотя голос ее стал кротким и из него совсем исчезли нотки флирта.

— So’yea tol ton shir yeari mother ithan entha, герцогиня?

Я замерла, впервые за долгие месяцы услышав родной язык, и, открывая дверцу шкафчика, обернулась. Он смотрел мне в спину, прижимая согнутый палец к губам, словно раздумывая над чем-то.

Почему он об этом спросил? Разве он ничего не знает об этом регионе? Я почти не говорю на родном языке, потому что мне не с кем говорить.

Снова отвернувшись к шкафчику, я ответила:

— Arna ar faw hla shir arn mother ithan entha, Ваше Высочество.

Я договорила отрывисто, понимая, что мои слова не перетекают одно в другое, как должны. Сейджеанский сейчас давался мне с трудом, как будто из-под моего языка рос еще один.

— Конечно, — ответил он, когда я достала рюкзак из шкафчика и закрыла дверцу.

Я повернулась, но его холодные кобальтово-синие глаза продолжали смотреть на меня. Поставив рюкзак на стул, я встретила его взгляд, одновременно возводя еще более высокие стены вокруг своего сознания, чтобы он не смог прочитать мои мысли.

Я знаю, что ты знаешь, — подумала я, — знаю, что тебе известно что-то о ней. И за это я ненавижу тебя.

Повинуясь просьбе мистера Силайа, я принялась помогать ему раздавать новые расписания, удалившись от места, где девочки взмахивали волосами и просили перевод с сейджеанского. Они хихикали и комментировали его акцент, и тот факт, что он — Сейдж, а Сейдж они боятся, был благополучно забыт.

Я раздавала листки, и группы друзей сразу принимались сравнивать свое расписание. Они вскрикивали от восторга или хмурились, а те, кто попал в классы непопулярных учителей, даже озвучивали свое раздражение. Двое мальчишек из десятого класса [4] ликовали, празднуя тот факт, что им больше не нужно учить историю. А три девочки из одиннадцатого [5] сравнивали «окна» в своем расписании, оживленно обсуждая, как вместо подготовки к урокам будут вместе ездить в город, когда старшая из них научится водить машину.

Ближе к концу стопки я увидела листок с плотным расписанием «Дома Атенеа, принца Фэллона», за чем следовал целый список регалий и титулов, первым из которых был «Е. К. А. В.» — Его Королевское Атенеанское Высочество.

Почему никто не сообщил мне, что он будет здесь учиться? — подумала я, но сразу же и ответила на свой вопрос: — Потому что тогда я ни за что не вернулась бы в школу. Они ведь знают, что моя посещаемость и так хромает…

В его расписании почти не было «окон», что было весьма необычно для ученика тринадцатого класса [6]. Сосчитав все его предметы, я поняла почему.

Английская литература, французский язык, история, математика, химия. Пять. Но никто не учит пять предметов для сдачи выпускных экзаменов. Одно из двух: или он сошел с ума, или собирается безумно усердно учиться.

Зная, что остальные ждут своих расписаний, я положила листок перед принцем. Следом было мое собственное расписание, которое я собиралась оставить на столе, пока раздавала оставшиеся. Но прежде, чем лист моего расписания коснулся деревянной поверхности, Тэмми выхватила его и стала сравнивать со своим.