Лис и Александра (СИ) - Янышева Ольга

– Не сметь. – Успела крикнуть принцесса, прежде, чем меня начали рубить.

Оба бодигарда, смотрели на меня бешеными глазами, сжимая в руках мечи. Хотя нет, это были не мечи, а что-то типа тяжелых шпаг.

Я, ухмыляясь, смотрел на них. Потом поискал глазами палача, – эй толстяк, давай сюда, устрой мадемуазель сеанс развлечения!

– Когда говоришь о принцессе Аквитании смерд, нужно говорить Ее Высочество! – встрял расфуфыринный вояка.

– Да пошел в задницу, клоун. Ты со своими буратинами, нарушили инструкцию, вы – зашли с оружием в камеру, где содержаться особо опасные, государственные преступники – я правильно, солнышко, сказал? И тем самым вы подвергли опасности жизнь и здоровье своей будущей королевы. Да вас, уродов, прямо сейчас нужно на дыбу, может вы заговорщики?

Принцесса удивленно посмотрела на вояку. Тот побелел.

– Это ложь, ты, мразь! – это уже мне.

– Серьезно? Хочешь я докажу это в течении пяти минут? Если мне освободят руки. Я, в отличие от ваших дилетантов палачей, умею проводить очень быстрый экспресс-допрос. Мало кто его сможет выдержать!

– Так значит ты тоже палач? – с презрением протянула принцесса.

– Ничего не значит. Просто в условиях военного времени, когда находишься на территории противника, захватываешь языка, то есть пленного для получения информации о враге. А так как во времени ограничен, а пленник еще начинает играть в героя, то проводишь допрос по жесткому. И получаешь необходимую информацию. Правда от пленного в этом случае, мало что остается. Ну, так это издержки войны дорогая!

Девушка вздрогнула. Посмотрела мне в глаза, – кто ты?

– А тебе, зачем это?.. Хотя, если тебе так это необходимо, зови меня просто – Лис.

– Это твое имя?

– Нет. Это мой позывной. И тебе этого достаточно будет.

– Ваше Высочество, – кланяясь, обратился к девушке палач, – разрешите, и я вытащу из него все, что вы пожелаете – как его зовут и откуда он.

– А пыль глотать не устанешь? – ухмыляясь, спросил я.

– Нет, не устану. Но ты у меня запоешь очень быстро.

– Ну, давай. Вот только учти такую вещь толстячок, чтобы не попасть к врагу в плен и не выдать секретную информацию, нас учили убивать себя. Например, я откушу себе язык и умру либо от болевого шока, либо просто захлебнусь кровью. Или разобью себе голову об стену. А если это будет невозможно, остановлю себе сердце. И все толстячок. А с трупом ты можешь развлекаться сколько угодно. – Насчет остановки сердца, я конечно погорячился, но им то это не известно.

Вся толпа, смотрела на меня пораженно.

– А вы что думали, что я боюсь умереть? Я давно уже не боюсь смерти. Это не так страшно, как кажется.

Александра глядя на меня, сказала: – нет Лис, ты умрешь не сейчас. С твоей головы не упадет ни один волос. Смерти ты не боишься, я верю в это. Но знаешь, что для тебя будет страшнее всего?

– И что же?

– Для тебя страшнее всего будет, ползать у моих ног и молить о прощении.

– Какая ты догадливая. Молодец, значит, точно истинная принцесса и в тебе точно течет кровь богини зари. – Мой сарказм заметила только Александра, остальные приняли все за чистую монету.

– Так вот, ты отсюда никогда не выйдешь, скоро обрастешь как зверь, твоя одежда превратится в лохмотья, на тебе будут кишеть насекомые. Свет ты будешь видеть только тогда, когда к тебе будут приходить тюремщики, приносить еду. Все остальное время ты будешь сидеть в темноте. Этот факел, когда догорит, менять не будут. И ты сломаешься Лис. Пусть не сейчас, пусть не через пять или даже десять лет, но это произойдет. И я дождусь этого Лис, поверь. Ты не сказал своего имени, что ж, пусть так. Его никто не узнает. И ты сам его забудешь. Находиться ты будешь здесь один. Этого, – она кивнула на второго арестанта, – завтра сожгут на костре. Так что у тебя есть еще полдня и ночь, что бы пообщаться с человеком. После чего, тебе будут только приносить еду. Разговаривать с тобой будет запрещено. И так же сегодня вечером на твое лицо, оденут железную маску. Прощай Лис. Мы увидимся с тобой тогда, когда ты захочешь поползать передо мной на своем брюхе. Или, если ты такой смелый, откуси себе язык и разбей голову.

– Ух ты какие страсти! Прямо как у Дюма, настоящий узник замка Ив. Потрясающе. А ты на самом деле добрая! – Я засмеялся. – Прямо мать Тереза!

Но принцесса никак не отреагировала и со своей свитой пошла к выходу. Перед тем как, она скрылась за тюремной дверью, я ее окликнул:

– Александра! – она оглянулась удивленно, – никогда не говори никогда! – моя физиономия опять расплылась в издевательской улыбке.

Палач, что-то бурча себе под нос, собрал свои причиндалы и ушел, бросив напоследок взгляд, полный сожаления.

– Давай, катись отседова, колобок!– пожелал я ему попутного ветра.

Наконец лязгнул засов тюремной двери, отрезав меня от свободы. И если верить принцессе, то на долго. Вот только верить я ей не собирался. Эти клоуны не сняли с меня мою одежду. Даже кобуру с запасным магазином для «Стечкина» не тронули. Я криво усмехнулся. Ну-ну Сашенька. Они даже длину цепи у рук не уменьшили! Я вытащил из пояса брюк вшитое туда тонкое полотно по металлу. У меня в поясе всех моих штанов было вшито такое полотно, на всякий пожарный. Может я и маньяк, но береженого бог бережет, а не береженого конвой стережет. Хорошее полотно, можно распилить легированную сталь. А здесь кандалы из сырого железа. На раз плюнуть.

– Эй, – обратился я к своему сокамернику, – ты что, реально маг?

Тот сначала просто таращился на меня, потом кивнул: – не совсем маг, меня выгнали из академии.

– За что, за неуспеваемость? Небось, днями пьянствовал, да с продажными женщинами зависал? – засмеялся я.

– Нет, господин. Наоборот, я очень хорошо учился. Именно жажда знаний заставила меня, обманом пробрался в закрытый фонд библиотеки академии. Там лежат свитки с древними заклинаниями. Меня поймали. В тюрьму отправлять тогда не стали, так как я ничего прочитать не успел. Но с позором выгнали из академии. Мне не на что было жить и я стал делать разные амулеты. Небольшие. Но, так как я не имел разрешения от короны на изготовление амулетов, то был, в конце концов, пойман и осужден на казнь.

– Так значит, ты делал не фальшивые?

– Нет, господин. Но если нет разрешения, то это считается фальшивкой, так же как и поделка монет. Только за поделку монет четвертуют, а за незаконные амулеты сжигают.

– Весело вы живете! И как, ты уже готов поджариться?

Сокамерник всхлипнул. Я понял, что он еще совсем мальчишка. Боже, вот уроды.

– Если ты маг, пусть и не доучившийся, что тебе стоит – поколдуй и дело в шляпе, точнее и ты уже на свободе!

– Нет, господин. Здесь стоит магическая защита. И кандалы тоже магические. Отсюда еще ни один маг не сбегал.

– Да? Ну-ну. – Усмехнулся я и начал пилить браслет. Магические там кандалы или нет, я не знаю, но полотно пилило железо очень даже хорошо. Мне хватило двадцати минут, что бы сбросить один браслет, столько же ушло на второй.

Маг-недоучка, смотрел на меня огромными, как два чайных блюдца, глазами.

– Ну, вот и все. – Прогресс рулит, Хоттабыч!

– Я не Хоттабыч, – отреагировал на автомате маг, глядя пораженно на распиленные половинки моих кандалов.

– Да нет, ты именно Хоттабыч. Маг? Маг! Значит Хоттабыч. А борода у тебя с возрастом вырастет. Будешь из нее волоски дергать, трах тибидох и у тебя полный кошелек золотых. Не жизнь, а сказка!

Подошел к нему, посмотрел сверху вниз. Он сидел на каменном полу, его руки были разведены в стороны, длина цепи была очень маленькой, фактически его руки были прижаты к стене.

– Ты как, со мной на рывок пойдешь? Или предпочтешь на аутодафе?

– А вы господин меня возьмете?

– Первое – я не господин, я Лис. Второе – как я буду выглядеть в собственных глазах, если не помогу товарищу по несчастью? Я же себя уважать перестану!

На кандалы Хоттабыча, я так стал звать своего сокамерника, ушло, примерно полчаса.