Плоды мести (СИ) - Болотов Андрей Тимофеевич
Невысокий и стройный красавчик-эльф с соломенными волосами в потертом коричневом камзоле и легкой кожаной куртке поверх него то поправлял спадающий с плеча ремешок лютни, то теребил края холщовой котомки, то клал руку на рукоять меча на поясе, успевая при этом еще и жестикулировать. Он все время размахивал руками, указывал в сторону города и картинно хватался за сердце. С виду этот типчик походил на бродячего барда, но какая нелегкая судьба могла свести его с таким спутником?
Второй — совершенно зеленомордый верзила на полторы головы выше ушастика — орк с квадратной клыкастой нижней челюстью. Этот чужак яростно зыркал глазами цвета столь любимого местными гномами темного эля в сторону стражи и всем своим свирепым видом показывал, что в город идти не намерен. Тоже при оружии: пара мечей покоилась в богатых ножнах, украшенных драгоценными камнями и рунами явно волшебного происхождения. Ограбил кого-то, похоже. В самой середине кожаного нагрудника здоровяка зияла внушительная дыра, сквозь которую можно было рассмотреть кольчугу.
— Интересно, чем это можно такую дырищу пробить и еще выжить после этого? — спросил страж у коллеги.
— Я почем знаю? — недовольно пробурчал тот, присасываясь к глиняной бутыли с водой. — Ходют тут всякие по жаре. Им хорошо, они-то не в железе. Может, он ее сам пробил, а потом снял с того, на ком пробил.
Первый стражник не нашелся, что на это ответить.
Орк и эльф, добровольно идущие вместе в одном направлении. Без драки. Прям странствующий цирк какой-то.
Тем временем одному «шпиону», похоже, удалось в чем-то убедить второго, и они вместе с поднятыми руками пошли к воротам. Стражник сразу нахмурился и покрепче взялся за копье. Они-то, конечно, там внизу и в руках оружия не держат, а он на стене, но мало ли. А ну как колдуны?
— С миром или войной бу-пришли? — буркнул страж на всеобщем традиционное местное приветствие, сдобренное крепким словечком на кутарском,
В данном случае это следовало трактовать как «за каким лешим приперлись, недоделки ручной работы?».
— Пускай пиво не пересыхает в ваших кубках! Мы хотели поинтересоваться, проживал ли в этом городе когда-нибудь славный капитан по имени Каввель Исс-Брестон.
Добило стражника не упоминание пропавшего чуть больше года назад наследника и даже не личность задавшего вопрос. У гнома отвисла челюсть, потому что орк разговаривал на чистейшем литературном цвергском, также именуемым среди невежд подгорным, — языке гномов. Да, некоторые звуки звучали чересчур мягко, иные слова не соответствовали местному диалекту, который изобиловал заимствованиями из кутарского, но это все равно был самый настоящий цвергский. Который дикарю-орку знать не положено!
От изумления латник даже не сразу подобрал слова для ответа. Стоящая внизу странная парочка терпеливо ждала, но мрачная шрамированная рожа зеленокожего с приподнятым в полуулыбке уголком верхней губы предвещала неприятности.
Орку с виду все было ни по чем. Он деловито разглядывал каменную кладку стены и что-то насвистывал, грозя нашествием дворфов, если бы эти ярые противники свиста водились на острове. Эльф же напротив очень напряженно ждал ответа, задрав голову вверх, хотя этот-то наверняка гномьего наречия разуметь не должен.
— Д-да, — смог выдавить из себя страж. — Был такой.
— Чудесно, — чуть прищурил глаза орк. — А здравствуют ли нынче родители принца?
— В добром здравии, — сообщил стражник.
— Отлично, — просветлел лицом верзила. — Тогда у меня к вам просьба передать им, что их сын тоже жив и здоров. И, если они захотят услышать подробности его недавних приключений, то мы пока никуда не уходим.
***
Нежданных гостей очень скоро проводили во дворец по нешироким извилистым улочкам Брестона. Аггрх и Адинук ожидали, что папаша Каввеля лично примчится их встречать, памятуя об импульсивности рогатого компаньона. Только они не знали о многочисленных местных кодексах, расписывающих поведение всего населения от монарших особ до простолюдинов с рождения и до смерти. И воинский кодекс, о котором друзья что-то слышали от Каввеля, был лишь одним из многих.
Владыке острова не пристало бегать галопом для встречи каких-то неизвестных голодранцев. Даже если те принесли важные сведения о пропавшем любимом ребенке, который не перестал быть любимым даже после жестокого убийства брата и проклятия богов. Церемониальный кодекс велел в таких случаях дожидаться вестей, сидя на опостылевшем троне.
Сам предмет мебели гномы некогда переделали из медной части тарана первого флагмана Турона и установили на постаменте. Трон изготовили в форме бычьей головы так, чтобы рога служили подлокотниками, а приоткрытая пасть сидением. Возвышение обеспечивало занимавшему его королю, которого здесь чаще именовали Сыном неба или Дланью богов, отличный вид на тронный зал.
— Бу, — выругался Турон, топая копытом по пробковому полу, положенному тут специально для приглушения таких звуков.
Темпераментом Каввель в отличие от покойного брата пошел в отца, который терпением никогда не отличался. В усталых глазах монарха светилась надежда. Наследник жив! Где же носит этих проклятых вестников?
Супруга венценосца — необъятных размеров дама — топталась возле своего места по левую руку от трона и время от времени шумно вздыхала. Присесть ей не позволяла тревога, а броситься навстречу нежданным гостям дворцовый кодекс. Полный грусти взгляд вкупе с бычьей мордой, делали ее похожей на буренку, отбившуюся от стада и решившую встать на задние копыта, чтобы осмотреться. Однако внушительная грудь, плохо скрываемая складками традиционного женского халата тауросу нежного персикового цвета с вышитыми синими цветами, высоко вздымалась и не давала шансов спутать ее с домашним животным. Жемчужная диадема в пышных смоляных волосах только подчеркивала различие.
Наконец после соблюдения всех положенных процедур безопасности гномы-привратники распахнули двери, и глашатай объявил прибытие «досточтимых лейтенантов его королевского высочества принца Каввеля, путешествовавших с ним на протяжении долгих месяцев мучительных испытаний и невзгод». Турон едва не привстал с места, вызвав шепотки среди придворных. Так ведь можно и лицо уронить! Впрочем, когда головы остальных повернулись от трона в сторону дверей, многим из присутствующих стало не до кодексов.
— Не понял! — нахмурил косматые седые брови король, и его серые глаза стали наливаться кровью.
Ничего не поняли и придворные. Они ожидали увидеть минотавра с гномом или в крайнем случае пару гномов. Как-то в общей суматохе посыльные не удосужились подробно описать внешность прибывших чужаков. Да и сама новость затмила подробности, которые теперь вошли в тронный зал во всей своей неприглядности.
— Я ж говорил, он на маму больше похож! — толкнул Адинук локтем в бок Аггрха. — Два щелбана после аудиенции.
Орк в ответ шикнул на эльфа. Церемониймейстер старательно объяснил гостям правила поведения, но его слова бард, похоже, в своей обычной манере попросту пропустил мимо остроконечных ушей как несущественные.
Сейчас Адинук несмотря на запреты вовсю рассматривал Сына неба, пока они с орком шли по мраморному полу через коридор из придворных. Минотавр как минотавр, только в короне. Голова бычья с широко расставленными рогами и рыжей бородой, торс человечий, в плечах фута три будет, ноги рыжие, мохнатые, огромные, как колоды, и с копытами. Убери бороду с короной и одень в доспехи — вылитый Каввель будет. Только этот в отличие от сына то ли халат какой-то на себя напялил, то ли вовсе ковер, судя по пестрой расцветке. Тоже мне король. Вот слегка изогнутый клинок с приделанным к нему длинным древком в крепких мускулистых руках, тот внушает уважение. Наверное, символ власти такой.
Быстро дав оценку монарху и его жене, эльф переключился на остальных. Кроме их величеств, в зале присутствовало множество разодетых в шелка, бархат, кружева и парчу гномов и гномих. Местные гномы ростом и комплекцией превосходили сородичей, которых компаньонам уже доводилось видеть на материке в эльфийском Льонасе. На головах придворных торчали нелепые белые парики почему-то с косичками сзади, а шеи украшали такие же несуразные воротники из белых кружев.
