Эолин (ЛП) - Гастрейх Карин Рита

Вскоре, промокшие до нитки, они вдвоем отыскали большой валун, где они сели, солнце согревало их тела и высушивало одежду.

— Скоро мне придется идти домой, — объявила Эолин. — Отсюда около часа ходьбы, и в это время года ребенку нехорошо выходить на улицу в сумерках. Гемена говорит, что волки и медведи сейчас ужасно голодны.

— Кто такая Гемена? — спросил Акмаэль.

— Женщина, которая заботится обо мне. Она похожа на мою бабушку, но на самом деле она не такая. Она живет в домике неподалеку. Люди думают, что она ест детей, но это совсем не так. И дом не сделан из сладкого хлеба.

Акмаэль не знал, что с этим делать.

— Кто заботится о тебе, Ахим?

Он кашлянул.

— Мой отец и мои наставники.

— Где ты живешь?

— Далеко отсюда.

— Ну, если тебе потребуется больше часа, чтобы идти домой, ты должен остаться с нами до завтра.

— В этом не будет необходимости. Я… — он подыскивал подходящую фразу. — Я путешествую очень быстро.

Акмаэль отвернулся, не понимая, почему ему неуютно было сдерживаться вместе с ней. Вряд ли было бы благоразумно раскрывать истинное лицо простой девочке из Моэна.

— Расскажи мне о том, где ты живешь, — Эолин подтянула колени к груди. Рыжие кудри танцевали на розовых щеках. Карие глаза блестели из-под густых ресниц. — Это такой же лес, как этот?

— Ну… — он рассмотрел разбросанные вокруг них столбы стволов деревьев. — Да. Место похоже на лес, только сделано из камня.

— Каменный лес, — Эолин подняла лицо к лучу солнечного света. — Звучит красиво. В день летнего солнцестояния деревья должны быть наполнены изумрудными листьями, листья становятся рубиновыми и янтарными в Самайн. В канун Середины зимы ветви точно утяжелены алмазным льдом и снегом, а в Эостар, держу пари, цветы расцветают лепестками опала!

Девочка повернулась к Акмаэлю, словно желая, чтобы он подтвердил ее видение, но он мог только молча смотреть в ответ. Он никогда не слышал, чтобы о его доме говорили с такой поэзией. Он мог почти вообразить это именно так, как она описала.

Сев прямо, Акмаэль вытянул руку перед собой и сосредоточился на пространстве над ладонью. Через мгновение частицы света собрались над его рукой и закружились. Они собрались в ветвь полированного коричневого камня с изумрудными листьями и сапфировыми ягодами.

— Из твоего леса? — спросила Эолин, задыхаясь.

— Для тебя, — он подобрал предмет из воздуха и подарил ей.

Подарок исчезнет в течение часа. Акмаэль еще не научился продлевать свои визуализации. И все же он мог сказать, что Эолин получит столько же удовольствия от драгоценного камня за это короткое время, сколько дочь аристократа — за год.

Действительно, любой другой ребенок отреагировал бы на это волшебство со страхом и трепетом. Под руководством мастера Церемонда Акмаэль научился использовать страх как источник силы. Но Эолин не выказала ни удивления, ни опасения. Она излучала лишь странное приятное сияние, которое Акмаэль с некоторым трудом определил как признательность и зарождающуюся привязанность.

— Я хочу подарить тебе кое-что из моего леса, — объявила Эолин.

Затем девочка сделала то, что действительно поразило Акмаэля. Она села прямо и соединила ладоши чашей. Через мгновение над ее пальцами появился водоворот света, который собрался в маленькое растение с толстыми листьями и изысканным бело-золотым цветком.

— Это орхидея, — Эолин сорвала растение с воздуха. — Она растет на самых высоких ветвях самых старых дубов, и она для тебя.

Едва дыша, Акмаэль принял подарок и осмотрел его. То, что сделала Эолин, было невозможно. Запрещено.

— Где ты этому научилась? — спросил он. — Где ты научилась магии?

— Это не магия, — горячо возразила она. — Ты только что сделал это сам! Это…

Девочка остановилась и встала, выражение ее лица колебалось между негодованием и осознанием.

— Это магия? Ты уверен?

— Это, — Акмаэль прочно поставил растение между ними, — работа ученика, хорошо продвинутого в Средней Магии.

— Средняя магия?! — Эолин хлопнула в ладоши и поднесла пальцы к губам. Она пристально посмотрела на Акмаэля. — Что такое Средняя магия?

— Как ты можешь не знать? Ты должен знать, что такое Средняя Магия, чтобы практиковать ее.

— Это похоже на «Простую магию»?

— Нет, совсем нет. Простая магия — это просто еда и лекарства. Средняя Магия — это язык мира животных, камней и растений. Речь идет об интеграции элементов. Средняя Магия — это все, что нужно знать, прежде чем ты сможешь практиковать Высшую Магию.

— Высшая магия?

Ее невежество сбивало его с толку. Как она могла вызывать визуализацию, если ничего не знала о различных классах магии?

— Ты чувствуешь то же, что и я, когда достаешь землю из воздуха? — спросила она.

— О чем ты говоришь?

— Когда ты сделал ветвь из камня.

— Ты имеешь в виду, когда я визуализировал это, — сказал Акмаэль.

— У тебя покалывали подошвы ног? — настаивала Эолин. — Всякий раз, когда я черпаю землю из воздуха, возникает ощущение, что мне становится тепло внутри. Это случается с тобой? Это делает тебя счастливым, как когда светит солнце в весенний день или когда начинает падать первый зимний снег?

— Я не знаю, — Акмаэлю пришлось на мгновение задуматься. — Я испытываю не совсем счастье, это больше похоже на ощущение власти над большим движением, будто через мои руки течет река. Это немного напоминает мне, как ездить на энергичной лошади.

— Лошадь?

Акмаэль закатил глаза.

— Лошадь — это животное, которое…

— О, я знаю, что такое лошадь! — она нетерпеливо махнула рукой. — Раньше в моей деревне были лошади. Просто я никогда не ездила верхом. Хотя Эрнан ездил на них. Он много ездил на них, и это всегда делало его очень счастливым.

Взгляд Эолин дрогнул и оторвался от Акмаэля. Безошибочно узнаваемый цвет мерцал в ее ауре, почерк какого-то ужасного воспоминания. Прежде чем Акмаэль смог определить источник, она быстро тряхнула головой, подавив свои мысли.

— Значит, должно быть то же самое, — заключила она. — Если это работает так же и заставляет нас чувствовать то же самое, значит, все это волшебство — ты делаешь ветку, а я делаю цветок. И, конечно же, ты ездишь верхом.

Акмаэль открыл рот, чтобы поправить ее, но остановил себя. Если девочка была так запутана в этом вопросе, она не могла продвинуться дальше в магии, и это было лучше для всех.

— Я должна идти, — Эолин прыгнула вперед и испугала его объятиями. — Ты вернешься, да? Я снова буду у реки через четверть месяца.

Прежде чем он успел ответить, она ушла вглубь леса.

— Подожди, пока я поговорю с этой старой ведьмой! — крикнула она через плечо. — Она разыгрывает меня с того дня, как я пришла!

Как только девочка ушла далеко, Акмаэль достал свой амулет. Он глубоко вдохнул, покрутил серебряную паутину и запел песню своей матери. К его большому облегчению, серебряная паутина вернула его в его убежище в Основании Вортингена.

Закат окрасил небо багряным и фиолетовым. На востоке скоро засияют звезды над дальними землями дома его матери.

— Акмаэль! — крик Кедехена заставил принца подпрыгнуть. Король магов был рядом и был зол.

Акмаэль закрепил амулет над сердцем. Он осторожно выглянул из-за кустов.

Кедехен ходил среди длинных теней, отбрасываемых монолитами. Его рука покоилась на рукояти меча. Его закаленное войной лицо обрамляли каштановые волосы.

Рядом с ним были волшебник Церемонд и сэр Дростан, самый доверенный рыцарь Кедехена.

— Вы уверены, что люди видели, как он входил сюда? — спросил Кедехен.

— Его никто не видел, мой король, — ответил Дростан, — но путь его бегства ведет сюда.

— Боги знают, что мы искали везде. Акмаэль!

Несмотря на трепет, Акмаэль восхищался внушительным телосложением и силой своего отца. Когда-нибудь он надеялся стать таким же, как Кедехен, которого уважали и боялись все жители Мойсехена. До тех пор он был обязан повиноваться.