Олаф Локнит - Корона Аквилонии
– Вот что, граф, - я побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла. Кертис взглянул на меня своими холодными голубоватыми глазами спокойного убийцы. - Скажи, тебе нравится наш король?
– Король не может нравиться или нет - он король, - верноподданно ответил Кертис, подумал и хладнокровно добавил: - Своими руками бы прирезал, без всяких оглядок на дворянскую честь. Никаких поединков, дуэлей… Как свинью на бойне, мясницким ножом по его священному горлышку. И чтобы кровь фонтаном.
– Как ты, однако… - тихо сказал я с мимолетной улыбкой. Иногда мы с графом позволяли себе (за толстыми стенами моего кабинета) высказываться напрямую и большинство наших речей непосредственно подпадало под уложения о наказаниях за государственную измену и оскорбление величества. - В нашем ремесле нельзя быть таким кровожадным, друг мой.
– А разве есть другой выход? - картинно поднял бровь Кертис. - Мы катимся в пропасть. Я готов видеть на троне кого угодно, только не Нумедидеса. Очень надеюсь, что Троцеро поднимет знамя Рокода, а дальше… Гори оно все синим пламенем. Уеду в Аргос или Офир, куплю ферму, буду выращивать капусту и издалека наблюдать, как земля моих предков превращается в выжженную пустыню.
– Очень патриотично, - недовольно фыркнул я. - Могу предложить более изящный выход - забудь про капусту и помоги мне устроить небольшой заговор против короля. Маленький. Я бы даже сказал - крохотный.
– Наконец-то, - усмехнулся Кертис. - Последние полгода я только и жду этих слов, сам уже хотел предложить. Есть конкретный план? Насколько я вас, господин барон, знаю, вы никогда не приступаете к действию, не обдумав все детали.
– Беда в том, что плана никакого нет, - я развел руками.
– Забавно… - кивнул Кертис и немедленно начал развивать мысль: - Убийством одного Нумедидеса здесь не обойдешься, надо убирать всех. До единого. Это самое сложное - конфидентов Латераны во дворце мало, а нашего королька оберегает сонмище гадюк из "Скрытой Башни", добавим сюда шамарские отряды гвардии, верные герцогу Даргену и его проклятущему сыночку, ликторы… Втихомолку мы не управимся, даже если привлечем все силы Латераны. И кого прикажете сажать на трон? Единственный из потомков Эпимитриуса, граф Дион, ничтожество почище Нумедидеса, лотосом балуется. Придется устранять и его тоже. Что тогда? Созывается дворянское собрание, обязанное выбрать нового короля. А это кончится сварой все герцогские и маркграфские династии в теории происходят от Первых Королей, каждый захочет получить венец! Результат прежний: смута. Лично я никакого выхода не вижу - как ни крути, мы в тупике.
– Оставь, зачем так мрачно! - приободрил я графа. - Уверен, мы подыщем подходящего короля. Не знаю, кто это будет, но явно не один из
Великих герцогов. Латерана обязана восстановить завещанное Сигибертом Великим равновесие. Кстати, чтоб не возникало сомнений и лишних вопросов: после переворота я собираюсь прибрать к рукам состояние канцлера Редрика. Денег из казны мы получаем мизерно мало, а тайная служба без золота - это воитель без меча. Ну, и себе немножко. Мы с тобой люди небогатые.
– Сколько оптимизма в этих словах, - насмешливо отозвался Кертис. - "Прибрать к
рукам"… После переворота? Чьими руками переворот-то делать будем? По старой традиции возмущать армию? Долго и сложно, обязательно провалимся, кто-нибудь да донесет.
– Зачем нам армия и тем более гвардия? У нас наготове отлично вооруженное войско Троцеро.
– Поддержать пуантенцев? - вяло спросил
Кертис. - Согласен, Тарантию они могут взять штурмом, но когда подойдут верные Нумедидесу и шамарской клике войска, случится бойня. И все прочие ввяжутся. Я же говорю - это тупик.
– Никакого тупика, - решительно сказал я.
– Кертис, ты сегодня же отправишься в форт Велитриум, ко двору герцога Троцеро. Покажешь ему мой перстень, он его узнает, мы с Троцеро знакомы. На словах передашь следующее: Латерана готова поддержать мятеж против Нумедидеса всеми доступными нам средствами, если будут выполнены два условия. Первое: начать мятеж можно только по моему личному сигналу, когда я проведу кое-какую подготовку в столице. А лучше бы вообще обойтись без Рокода, шума в стране будет поменьше. Второе: если Троцеро будет действовать вместе с нами, я твердо обещаю ему любой титул, вплоть до канцлера и вице-короля, но только не трон. Это же относится к его племяннику Просперо. Полагаю, герцог догадается, почему. Спроси, кого из незнатных и честных дворян Троцеро хотел бы видеть на престоле - многие дворянские династии могут похвалиться королевской кровью. И это должен быть достаточно известный в стране человек, никак не запятнавший себя в царствование Нумедидеса.
– В таком случае мы ищем призрака, фыркнул граф. - Что ж, если это все поручения - я выезжаю немедленно.
Кертис встал, подошел к двери кабинета и вдруг обернулся, хитро глянув на меня. Сказал шепотом: Какие же мы мерзавцы, барон. Заговор, переворот, убиение короля… Если наша авантюра выгорит, могу я надеяться на орден Большого Льва или мелких исполнителей как всегда обойдут милостями?
– Обойдешься "Золотым пером", - я хмыкнул, назвав самый мелкий орденок, предназначенный для скромных чиновников. - Езжай, буду ждать тебя через пять дней.
Кертис отбыл, а я позвонил в колокольчик и приказал явившемуся на зов секретарю принести мне все до единой бумаги, где хоть раз упоминается Конан Канах. Заодно попросил устроить мне встречу с графом Лорасом - немедийцем, представляющем в Тарантии Вертрауэн. Назрел интересный разговор с вечными соперниками.
Итак, Большая Игра начата. Остается достойно оную завершить.
Глава вторая
Граф Эган Кертис
"Разговоры на границе"
Сегодня мой двадцать девятый день рождения. Скажу откровенно, отметил я его более чем пышно. Изысканное общество сиволапых кметов и усатых детин из дорожной стражи, роскошный стол - подано темное пиво, жареная крольчатина, круглый черный хлеб с отрубями и соленые овощи, ибо свежих по ранней весне не найдешь. Слух благородного графа ублажал проезжий нищий менестрель такими вот песнопениями:
Кто красотой, кто знатностью гордится,
Много отличий, множество причин,
Шрамы на теле, ссадины на лицах -
Главная прелесть доблестных мужчин!
Сжато осады тесное кольцо,
Шрам рассекает графское лицо.
Может быть завтра будем мы убиты,
Может быть завтра, только б не сейчас!
К смерти попасть успеем в фавориты,
Нынче же штурмом мы возьмем Аргас.
Подлейший из шрамов графу нанесен,
Знают лишь дамы, где кончался он!
Милые деревенские развлечения. Не подумайте - я ничего не имею против старых песен о войне с Офиром или чуть подгоревшего, но еще теплого домашнего хлеба. Утонченность и брезгливость в нашем ремесле не приветствуются, а посему любой служащий Латераны чувствует себя привольно и в замке короля, и в занюханном вертепе. Впрочем, таверна в поселке Ситте, что стоит на закатном берегу Громовой реки, вовсе никакой не вертеп. Очень приличное заведение - жженым салом воняет в меру, столы протираются не реже двух раз в год, тараканы ведут себя скромно и в тарелку к гостям нелезут.
По сравнению с некоторыми придорожными кабаками Шема или Заморы, где я имел несчастье побывать, здесь просто очаровательно…
Именно такая невинная простота является предметом мечтаний любого путешественника, продрогшего под холодными весенними ветрами, попавшего по дороге в буран с метелью и голодного, как целая стая гандерландских белых волков.
Если повезет, завтра к полудню я окажусь в форте Велитриум, который уже довольно долгое время является военной ставкой его светлости Троцеро Пуантенского, так и не сложившего с себя полномочий командующего "армией Черной реки", как поименовали его бравое воинство в столичных салонах. За ночь лошадь отдохнет, я тоже попытаюсь выспаться (если, правда, в комнатах для проезжающих не обнаружится сонмища клопов), а затем придется вновь садиться в седло и нестись сломя голову на Полуночный Закат.
Смысл миссии возложенной на меня бароном Гленнором я понимаю далеко не в полной мере. Я передам Троцеро слова господина барона и дождусь ответа, но в глубине души зреет уверенность, что повелитель Гайарда не согласится на поставленные условия. Троцеро чересчур самостоятелен и самолюбив, чтобы подчиняться кому бы то ни было, а тем более презренным ищейкам Латераны. В его руках находится великолепный инструмент достижения власти - четыре тысячи гвардейских кавалеристов из Пуантена и аж восемь тысяч наемников, собранных по всей Аквилонии и Побережью. Эти-то как раз и представляют наиболее грозную силу - славой победителей Зогар Сага и добычей, взятой в Пуще они обязаны только Троцеро, который платил наемникам из своего кармана, кормил, вооружал и водил в бой. У Великого герцога теперь своя собственная, личная, частная и индивидуальная армия, которая будет выполнять только его приказы. А военному коллегиуму Таранти эти волчары откусят голову с удовольствием и рвением - нечего было обижать любимого командира!
