Василий Блюм - Возвращение в Гильдию
— Шестерня, ноги! — не раздумывая, вершинник прыгнул назад.
Внутри на мгновение похолодело, Шестерня мог не услышать, или банально не успеть. Но полет прервался, на щиколотках сомкнулись стальные ладони, а тело болезненно дернувшись, замерло. Подняв глаза, Мычка наткнулся на пустой взгляд болотника, что уже не шевелился, безвольно сползая все глубже. Вершинник задергался, пытаясь дотянуться до ускользающего тела, но тщетно. Он зарычал, в бессилии сжимая кулаки, когда, вздымая пыль, с яростным воплем мимо пронеслось светлое. Узнав в бесформенном предмете Золу, Мычка в последний момент перехватил друга. Тощие ноги взбрыкнули, взметнув фонтанчик песка, снизу донесся радостный крик. Приподняв голову, вершинник с облегчением увидел, что Зола остановил движение Дерна, крепко вцепившись руками в недвижимое тело.
Установилось хрупкое равновесие. Шестерня намертво влип в землю, удерживая тела товарищей от падения, но едва пытался шевельнуться, как вся цепочка сдвигалась в прожорливую пасть воронки. Пещерник сосредоточился, несколько раз глубоко вздохнул, и, что было сил, дернулся назад. Плечи скрутило судорогой, а запястья застонали от напряжения, но он смог выиграть крохотное расстояние. Вбив носки сапог глубже в грязь, Шестерня вновь дернулся. В глазах заплясали разноцветные мухи, а в спине подозрительно хрустнуло, но ноша вновь подалась. Зафиксировал тело, он замер, приходя в себя.
Снизу что-то ободряюще кричал Зола, ему вторил Мычка, когда вдруг наступило молчание, а разрывающее тело тяжесть исчезла. Подняв глаза, Шестерня обнаружил в руках лишь старые охотничьи сапоги. Челюсть пещерника отвисла, а глаза остекленели, пока чудовищное понимание не пронзило мозг. Зарычав от невыносимой муки, Шестерня поднялся на ноги и, закрыв глаза, шагнул в пропасть.
ГЛАВА 4
Мысли вяло ворочались в черепе, уши заложило, а перед глазами в кромешной тьме плавали зеленые мухи. Дерн с трудом шевельнулся. Тело отозвалось тупой болью, словно пропущенное через мельничные жернова. Болотник полежал, прислушиваясь к ощущениям, рывком сел. В спине громко хрустнуло. Оперевшись на руки, Дерн потряс головой, закрыл и открыл глаза, но зеленоватые огоньки не исчезли, наоборот, вспыхнули ярче, прибавились в количестве.
Мелькнула смутная догадка. Поддавшись порыву, Дерн протянул руку к ближайшему огоньку, пальцы дотронулись до скользкого, поддели. Болотник поднес находку к глазам, некоторое время смотрел. На ладони, поводя тоненькими рожками, слабо светился громадный слизень. Отбросив существо, Дерн пробормотал:
— Пещерные светляки… Откуда они здесь?
Неподалеку зашуршало. Невидимый в темноте, кто-то закряхтел, коротко выругался. Негромко хлопнуло, в воздухе возникла россыпь бледных огней, осветив недовольное лицо Золы. Маг сидел на песчаном откосе и сокрушенно качал головой, глядя на лежащие тут же обломки посоха. Покосившись на болотника, он сказал с досадой:
— И дернуло же меня. Не узнать простейший зыбун… Не иначе дурные испарения повлияли.
Дерн с сочувствием посмотрел на товарища:
— Не починить?
Зола подобрал один из обломков, горестно погладил отполированное дерево, вздохнул тяжко:
— Где уж там. Теперь только на костер и сгодится.
Дерн попытался встать, но навалившийся на ноги песок держал крепко. Размяв кисти, болотник принялся разгребать завал, и вскоре в освобожденные ноги хлынула кровь, возвращая чувствительность. По мышцам разошлось приятное тепло, а занемевшие пальцы шевельнулись. Согнув и разогнув ноги, Дерн осторожно встал, вздохнул с облегчением:
— Что ж, ноги целы, займемся поисками.
Дерн осмотрелся. Вокруг, сразу за границей светлого пятна, кромешная тьма, под ногами испещренная выбоинами каменная поверхность, тут же, золотистый песчаный склон, что в свете магических огней кажется мертвенно белым. Ни стен, ни свода, словно и не пещера вовсе, а сам мир навсегда погрузился в беспросветную черноту, прорезаемую лишь тусклыми блуждающими огнями.
Дерн двинулся вдоль песчаного холма. Высоту не определить, вершина теряется во мгле, а край закругляется настолько плавно, что и без света ясно — холм велик, быстро не обойти. Зола остался сзади, а слабый свет магического огня вскоре сошел на нет. Замедлив шаг, болотник вытянул руки, побрел медленнее. Левая нога каждым шагом взбивает фонтанчик песка, не очень удобно, но лучше так, чем потеряться в непроглядной мгле пещеры. Сапог уткнулся в твердое. Ощупав препятствие ногой, Дерн наклонился, пытаясь определить точнее, когда рядом молодецки ухнуло. Над головой пронеслось тяжелое, с гулом вспоров воздух. В темноте взревело, исполненный ярости голос прорычал:
— Подходи ближе, секиру тебе в печень, отведай честной стали, тварь подземелий!
Упав ничком, Дерн избежал следующего удара. Откатившись в сторону, заорал не своим голосом:
— Шестерня, твою душу мать, уймись, угробишь!
Во тьме охнуло. Повисла тишина, но тут же сменилась ликующим воплем. Подбежало гремящее, облапило жарко. Болотник ощутил, как его поднимают, куда-то волокут. Насилу отбившись, Дерн рявкнул, стараясь не выдать охватившей радости:
— Да уймись же ты, пещерное семя. Споткнусь — костей не соберу на камнях.
Шестерня ослабил хватку, спросил с удивлением:
— Здесь песок под ногами, дальше камни, а там мой щит лежит, разве не видно?
Дерн усмехнулся:
— Вот и я думаю — светло, как днем… И как ты промахнулся?
Пещерник тяжело вздохнул, чешуйки доспеха жалобно скрипнули, сказал виновато:
— Не обвыкся. Да и боязно, все же место незнакомое. Мало ли что…
— Раз видишь — веди, — Дерн повел тяжелой дланью, нащупав плечо приятеля, взялся крепче. — Я ведь сейчас, как слепой.
Шестерня потоптался на месте, спросил недоуменно:
— Куда вести-то?
Болотник рассудительно произнес:
— Зола упомянул зыбун. Значит нужно копать песок.
— Зачем? — тупенько поинтересовался пещерник. — Полагаешь, здесь может оказаться что-то ценное?
Не отвечая, Дерн легонько подтолкнул Шестерню:
— Веди вдоль песчаной кучи. Если что увидишь, или почувствуешь — скажи. А то с той стороны копает один жадный маг, найдет первым — не поделится…
Уставшие руки налились металлом, а спина занемела. Дерн прекратил копать, отплевываясь, присел на мягкое, застыл, вслушиваясь в долетающие звуки. Из темноты доносилось размеренное шлепанье и хруст, словно гигантский крот рыл тоннель в поисках пищи. Болотник покачал головой, он уже дважды прерывался на короткий отдых, а неутомимый пещерник без устали отбрасывает песок, не выказывая признаков усталости.
Прикоснувшись к иссеченным камнями подушечкам пальцев, Дерн поморщился, громко произнес:
— Шестерня, ты уверен, что верно выбрал место, ведь мы не прошли и пары шагов?
На мгновение шум прекратился, раздался удивленный голос пещерника:
— Конечно. Зачем идти далеко, ежели земля под руками?
Шорох возобновился, а Дерн покачал головой, пробормотал сокрушенно:
— Действительно, и как я сам не догадался?
Он с силой взмахнул руками, нагнетая кровь, но едва вновь углубился в податливую породу, как раздался ликующий крик. Во тьме завозилось с утроенной силой. Болотник бросился на звук, прикрывая глаза от летящего во все стороны песка.
— Здесь я, здесь! — донеслось из тьмы раздраженное. — Куда прешь, зеленая твоя душа, да вернись же!
Дерн послушно шагнул на голос. Шестерня возбужденно сопел, яростно разгребая песок, словно оголодавший секач в поисках сладких кореньев.
— Да не стой столбом, болотная сыть, помогай! — за плечо схватила невидимая рука, дернула вниз, пригибая.
Не ожидая такого напора, Дерн согнулся пополам, с трудом удержавшись от падения. Пальцы коснулись холодного, пробежались, ощупывая. Тонкое запястье, скрюченные похолодевшие пальцы, кожаный рукав… Забыв про усталость, Дерн начал отбрасывать песок с утроенной скоростью. Рядом уважительно крякнуло, завозилось яростнее. Вдвоем они в считанные мгновения извлекли тело. Не останавливаясь, Дерн взвалил вершинника, за это время как будто ставшего еще легче, на плечо, и коротко произнес:
— Веди.
Пещерник спросил растеряно:
— Куда вести-то?
— Откуда пришел! — раздраженно рявкнул болотник. — Я пришел, не ты.
Шестерня суетливо завозился, определяясь с направлением, деловито произнес:
— Топай за мной, да не бойся. Если что под ноги попадется, скажу загодя.
Ориентируясь на звук, Дерн двинулся следом, в нужный момент перешагивая трещины и обходя камни, едва лишь пещерник твердым голосом отдавал команды, указывая опасные места. Тьма поредела. На блестящих от влаги камнях замерцали оранжевые всполохи, приятно потянуло дымком. Мгновение, и напарники вышли к костру. Сидящий у огня нахохлившийся человек вскочил испуганно, едва заслышав шаги, но оглядев пришельцев, успокоился, деловито спросил:
