Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон. Эпизод II
— Знаешь что это такое?
— Магия…
— Умница, — мурлыкнул Ри, подтверждая кивком головы верное направление мыслей испуганного мальчишки. — А теперь представь, что с ее помощью я могу с тобой сделать…
— Не надо!
— Не надо? Хм… — покачав головой, словно раздумывая, Ри отвел руку в сторону. — Тогда рассказывай, солнышко мое, откуда у тебя это оружие.
— Нет! — воришка начал пытаться вырваться, только хватка у аронта была сильной. Да и отпускать свою жертву он не собирался. Во всяком случае пока. — Я не могу! Я обещал! Азар не простит!
— Тихо! — уже громче рыкнул Танорион и слегка встряхнул мальчишку. — Рассказывай. И никто ничего тебе не сделает!
Замерев на месте, воришка посмотрел на него недоверчиво. Сглотнув, тихо спросил:
— Обещаешь?!
— Клянусь, — утвердительно кивнув, он разжал пальцы, тем самым показывая, что бояться не стоит и полукровка частично ему доверяет. Не настолько, чтобы не поставить небольшой щит вокруг них, гарантирующих провальность попытки побега. Но достаточно для попытки услышать правду от мальца.
Недоверчиво покачав головой, вор скорбно вздохнул и опустил глаза. Спустя минуты три, он нехотя начал рассказывать.
По его словам выходило, что этого самого Азара он толком не знает. Видел пару раз на рынке, с какими — то сумками и склянками. Потом заметил его рядом с оружейными лавками, парень что — то показывал хозяину и в ответ на вопросы оного лишь пожимал плечами.
Пересекаться специально не стал, просто подгадал время и столкнулся, якобы случайно, за одним стянув какой — то кулон, болтавшийся на запястье у Азара. Правда, далеко уйти не вышло. Он сам налетел на него спустя пару минут и хорошо приложил, так, что потом пришлось проситься к лекарю в ученики, что бы подлатал. Разговор состоялся неприятный, зато достаточно информативный. Во всяком случае, воровать больше у конкретно этого человека мальчишка точно не собирался.
— Тогда откуда у тебя этот клинок? — задумчиво поинтересовался Ри, склонив голову набок. Коли верить чутью, паренек не врал. Да и вряд ли стал бы это делать, степень опасности для собственной шкуры он оценил совершенно верно.
Тогда не понятно, откуда у него все — таки этот клинок. Раз у Азара он не крал у него.
— Я ж рассказываю, — буркнул парень, нахмурившись и шмыгая носом. — Он сбывает краденое. Иногда, под настроение, приносит оружие. Этот он отдал мне, сказал, что сам не может его продать. А потом его забрал тот эрхан, из стражи. А вы его у него отобрали, да?
— Можно сказать и так, — уклонился от прямого ответа Ри, пытаясь заново осмыслить ситуацию, в соответствии с новыми данными. — А ты можешь связаться с ним?
— Могу. Но ему это не понравится…
— А кому — нибудь из тех посетителей понравится отсутствие кошелька или еще каких мелочей? — хитро прищурился аронт, прекрасно понимая, что загнал мальчишку в ловушку.
— Хорошо, я позову его…
Подавленный вид вора не вызвал сочувствия. Мальчик сам выбрал свою судьбу. Возможно свою роль в выборе жизненного пути у него сыграла целая куча самых разных факторов… Кем нам быть и что делать мы выбираем сами, как не крути.
Глава 2
День не предвещал ничего плохого. Обычный, как и сотни, тысячи до него. Проснувшись рано утром, как от толчка, в который раз перебрала в памяти обрывки липкого кошмара, который и сном — то назвать язык не поворачивался. Сплошное кровавое месиво и полнейшая сумятица в чувствах. Знаю только, что основным была жажда чужой крови и смерти.
Тряхнув головой, собрала волосы в хвост, переоделась и приступила к привычным обязанностям многодетной матери, опекающей не самых легких в воспитании подростков.
Погрузившись с головой в заботы, не заметила, как прошло практически пол дня и только когда настало время обеда, в голове всплыли вчерашние воспоминания и намерения относительно одного из приемышей. Так что стоя на кухне, перед плитой, я старалась сосредоточиться на том, что делала сейчас, одновременно ведя неспешную беседу с провинившимся мальчишкой.
— Азар, мне не нравится, что ты снова взялся за воровство. Это, во — первых. А во — вторых, мне не нравится, что ты продаешь мои изделия, а деньги тратишь на всякую ерунду, — мой голос звучал совершенно спокойно, даже слегка деланно, словно разговор шел на совершенно постороннюю тему и не касался чего — то серьезного.
С детьми, особенно с теми, кто вкусил прелести уличной жизни и скитания по миру, бессмысленно ругаться. Кричать — тем более. Доказывать свою правоту и настаивать на том, что он снова нарушил нормы морали и читать нравоучения?
Фыркнула про себя. Это даже не смешно. Его не пронять, он не услышит ничего, если начнешь пытаться доказать ему хоть что — то. Единственный способ донести до него свои мысли… Просто поговорить.
Чем я и пытаюсь заняться, попутно помешивая картошку с мясом в чугунной кастрюле, стоящей на плите. Магический огонь, поддерживаемый парочкой саламандр, греющих бока на качественных поленьях и крупных угольках, сохранял необходимую температуру, поэтому беспокоиться о том, что обед подгорит, смысла не было. Мешаю, скорее что бы себя в руках держать. Азар четвертый приемный ребенок у меня, и самый, пожалуй, трудный.
Впрочем, стоит признать, что никто силком этих детишек не впихивал в мой дом. Так что и винить — то особо некого.
Искоса посмотрела на приемыша. Худой как тростинка, нескладный, с милой подростковой угловатостью. Взъерошенные жесткие черные волосы, уже изрядно отросшие. Острый подбородок, упрямо сжатые губы, вздернутый нос и холодные серые глаза. Руки спрятаны в карманах штанов. На коленке дырка, рубашку успел где — то порвать. Общий диагноз — ходячая неприятность. И ведь чувствует себя виноватым, губы нет — нет, но начинают подрагивать от сдерживаемых слез.
А признаваться не станет, характер не тот. Полукровки вообще на редкость упрямы. Вдвойне, если от них отказались родители и оставили на улице умирать.
Вздохнув, вытерла руки о фартук, шикнула на высунувшую мордочку саламандру и повернулась к сыну, скрестив руки на груди:
— Азар, я не собираюсь тебя отчитывать и тем более требовать вернуть кинжал. И не буду ругаться, потому что это мы уже тоже проходили. Помниться, потом пришлось вылавливать тебя из пруда и выковыривать пиявок из твоих штанов.
Уши мальчишки явственно покраснели. Он опустил голову, пряча взгляд. Это хороший признак, значит, я для него не пустой звук и смогу все — таки достучаться. Был бы тут Шенти, старший из приемных детей, его бы Азар без каких — либо возражений выслушал.
Сжала пальцы так, что побелели костяшки. Шенти настоял на том, что должен решить свои проблемы самостоятельно. Пришлось отпустить, не смотря на собственное нежелание и предчувствие беды. Что бы хоть как — то меня успокоить, он обещал всегда поддерживать связь и, пока что, не нарушал своего слова.
Правда, волноваться за него меньше никто не стал. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы дракончик мой не влезал ни в какие игры. Особенно с Гильдией Игроков.
Запрятав свои опасения и страхи как можно глубже, вернулась мыслями к насущным проблемам.
— Хорошо. Тебе стыдно, я это вижу и это значительный прогресс. Но ты можешь мне сказать, зачем украл клинок, вместо того, что бы просто попросить то, что тебе нужно? — чуть повысила голос, вынуждая ребенка сконцентрировать свое внимание только на мне. Только пришлось точно контролировать дозировку строгости и нежности в голосе. Не нужно заставлять его нервничать еще сильнее, Азар и так кусал нижнюю губу. Еще немного и окончательно прокусит.
Подошла к буфету и открыла дверцу, задумчивая почесывая нос. Сегодня этот орган чесался просто невыносимо, вызывая опасения, что его обладательница где — то умудрилась простыть.
Встала на носочки и дотянулась до небольшого глиняного горшочка. Там я прятала сладости от мелкоты. Без стула добраться до них не получится. А взять нужный можно только у меня в кабинете. Вытащив несколько леденцов, снова повернулась к Азару, в очередной раз поведя носом. Чувствую, что в этот раз возможна интерпретация, любимая Хаосом. Кажется, она звучит следующим образом: «Хороший нос за неделю кулак чует». Не знаю, насколько верно данное замечание и проверять, в общем — то, не сильно тянет.
— Азар, я жду ответ, — бросила ему леденцы, отметив, с какой легкостью и ловкостью сын поймал угощение. И улыбнулся, нервно и робко. Словно пока еще не разобрался, как именно стоит реагировать. — Почему ты не попросил этот ремень у меня?
— Ты бы не дала, — наконец выдавил из себя сын, опустив голову и с преувеличенным интересом рассматривая свои кожаные ботинки.
Тяжело вздохнула. Что — то в этом роде я и ожидала услышать. Сколько раз такое бывало? Сколько раз я доказывала приемышам, что не собираюсь ни в чем их ограничивать? Бесполезно. Они как дикие зверьки, попавшие в руки жестокого человека: каждый раз ждут удара, даже по самому ничтожному поводу.
