Gedzerath - Рождение легиона
Нечто можно было бы назвать существом. Нечто имело странное, распластанное по полу тело, словно лишенное большей части костей, напоминая тюленя, в теле которого не осталось ни одной целой кости, кроме черепа, скрытого под уродливыми, шишковатыми наростами на голове. Дергаясь и переваливаясь, оно ползло вперед, опираясь и подтягиваясь на жирных, искривленных лапах, опираясь почему-то на их среднюю часть, словно больное рахитом животное. Серая, в залысинах, шкура его была редкой и истертой, и лишь в задней части туловища, прямо перед тремя вздувшимися отростками, волочившимися за вползшей в комнату тушей, белели странные островки, подозрительно напоминающие… Напоминающие…
Метку.
«Что за хрень?!».
– «Да вы обалдели, что ли?!» – вновь заорала я, прыжком перемещаясь к двери, и принимаясь изо всех сил лягать ее задними ногами. Увы, выполненная неизвестными строителями по той же технологии, что и древний бункер, она была совершенно неотличима от обычной стены, и я даже не была уверена, что луплю по правильному месту. Единственным плюсом этого подземелья были размеры – я понимала, что могу свободно кружить вокруг одышливого чудища, не позволяя ему загнать себя в угол. Но сколько это могло бы продолжаться? Я не знала ответ на этот вопрос.
– «Помогите!!! Хулиганы зрения лишают!» – вновь завопила я. Однако, вползший в комнату монстр, отчего-то не спешил нападать. Он не тянул ко мне свои мерзкие тентакли, с сочащимися слизью отростками на их концах, в предназначении которых мой извращенный умишко уверился с первого взгляда, не пытался подползти ко мне поближе – вместо этого, чудище скукожилось и жалобно замычав, попятилось в угол, отворачивая уродливую башку – «Эй, зачем вы сюда еще и это приволокли? Всех порешу, слышите?! Извращенцы хреновы!».
– «Уыыыуууууу…».
– «Чего муууу?!» – кажется, я была уже на грани кобыльей истерики, и в панике начала орать на мычавшего что-то монстра – «Даже не думай протянуть ко мне свои йиффалки, гад – оторву вместе с башкой, или что ты там отрастил вместо нее, понял?!».
Что ж, угроза, крик или что-то другое, возымело свой эффект, и отворачивающееся от меня существо уволоклось в дальний угол, одышливо хрипя и жалобно постанывая. Периодически, оно вздергивало свою уродливую башку, и тогда, на меня устремлялся взгляд тускло светящихся глаз, выглядывающих из-под уродливых подушек опухолей, покрывавших голову зверя. То ли он хотел удостовериться, что жертва успокоилась и вскоре уснет, то ли…
– «Эй, ты меня хоть понимаешь?».
– «Уфффуууууу».
– «Ага. С тем же успехом я могла бы спросить, хочешь ли ты сидра» – буркнула я себе под нос. Немного успокоившись, я присела возле стены, подальше от бурно вздымавшей бока туши, и принялась внимательно оглядывать заползшего ко мне, нового сокамерника. В том, что он появился тут не просто так, я не сомневалась – уж слишком тихо открылся тот проход, а этот сухопутный кит явно не тянул на существо, способное управлять чем-то, кроме своих длинных, подрагивающих отростков.
«Тьфу-ты пропасть! Нет, если он двинется – завизжу! Честно-честно!».
– «Ладно, подними правую лапу, если понял».
Чудовище подчинилось.
– «Лапу, я сказала!» – в панике вскрикнула я, вскакивая на ноги, когда лежащий в углу мутировавший тюлень поднял одну из украшавших его спину конечностей, длинные «пальцы» которой незамедлительно вытянулись в мою сторону – «Лапу, а не эти свои… Н-не доводи до греха, слышишь?!».
– «Уммммуууууууффффф…».
– «Ладно, ты меня понимаешь. Но нафига ты тут?» – теперь чудовище все сделало правильно, и с трудом привалившись к стене, подняло левую ногу, гнущуюся, словно резинка – «Знаешь, я не большая гуманистка, ты не подумай, но… Лично я бы, на твоем месте, уже давно попросила бы себя прибить, хотя бы из чувства сострадания. Ты похож на тюленя, попавшего к сумасшедшим ученым, под рукой у которых оказалась целая бочка свежего, отборнейшего мутагена, и…».
– «Уууууаааааааааааааыыыыыыыыыыыыыыыыыыы!».
Громкий вой потряс камеру. Заволновавшись, чудище начало сокращаться в своем углу, бешено размахивая всеми конечностями, и громко трубить, зачем-то тыча в мою сторону своими растопыренными отростками, так напоминавших мне чудовищно искореженные руки.
Или крылья. Крылья летучих мышей.
– «Тихо! Заткнись, я сказала!» – теперь уже заволновалась я, вновь вскакивая на ноги, и осторожно, издалека, принимаясь осматривать замершего от моего окрика монстра. Да, тело напоминало вздувшуюся тушу какого-то животного, долгое время пролежавшего в воде; да, шерсть была редкой и свалявшейся, а лапы оканчивались какими-то плотными, расслаивающимися наростами, но странные пятна на задней части тела и какое-то непонятное чувство узнавания не давали мне просто так отмахнуться от пронзившей меня мысли – «Так, послушай меня очень внимательно. Сейчас, я подойду к тебе для того, чтобы осмотреть. Ты не против?».
– «Ууууумммм…».
– «Будем считать это положительным ответом» – криво хмыкнула я, ощущая, как мгновенно взмокает моя спина, по которой, щекоча шкурку, уже бегали стада мурашек – «Но учти – шевельнешь хоть одной тентаклей…».
– «Уыыыымммм!».
Пересилив себя, я сжала зубы и деревянной походкой направилась к замершей в углу туше. Вдвое больше обычного пони, вблизи она показалась мне просто огромной, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не убежать обратно, в дальний угол, спасаясь от плотно прижатых к телу рукощупалец. В любой момент монстр мог выбросить вперед свои мутировавшие конечности, обвивая мое тело и принимаясь…
«Так, уймись! Уймись, я сказала!» – заорала я сама себе, ощущая, как бешено колотится мое сердце. Уткнув голову в пол, чудовище не двигалось и казалось, даже стало реже дышать, чтобы не напугать приближающуюся к нему жертву, которая должна была стать для него… – «Да заткнешься ты или нет, идиотка истеричная?! Что ты тут развизжалась, как манекенщица? Можно подумать, пациенты с декомпенсированной хронической сердечной недостаточностью выглядят как-то по-другому! Думай о нем, как о пациенте, поняла? Вот начнет буйствовать – тогда и настанет наш черед заниматься членовредительством! Поэтому успокойся, поняла? Успокойся, спокойнее… Он боится нас больше, точно?».
Что ж, постоянный бубнеж одних и тех же фраз определенно помог, и вскоре, я уже склонилась над неприятно попахивающим существом. Уткнув уродливую голову в стальной пол, оно не двигалось, позволив моему дрожащему копыту дотронуться до своей шкуры. Сухая и теплая, она едва заметно вздрагивала и проминалась от моих прикосновений.
