Александр Клыгин - Приключения Джона Дебри
Дебри почесал затылок.
– Ну, ладно, мне-то куда вставать? – спросил он еще через некоторое время.
– Ты выглядишь так, будто что-то понял, – сказал Эльдорадо, глядя на Дебри.
– Я понял, что у вас, ребята, ничего не поймешь, – ответил Дебри. – Ну, а раз уж мне все равно надо куда-то встать, скажите, куда, и я встану.
– Молодец! – воскликнул Альф, когда стих очередной взрыв хохота, вызванный репликой Джона Дебри. – Пойдем к процессии. Сейчас Солнце окажется там, где надо.
– Дебри, задержись на минутку, – сказал Эльдорадо. – Пара слов.
Нильс Лэссен, Альф и Маклауд отошли.
– В чем дело, сэр Эльдорадо? – спросил Дебри.
– Сегодня ты увидишь, как уходит из этого мира настоящий просветленный, можно сказать, Будда Лэссен, – сказал Эльдорадо. – Запомни хорошенько эту церемонию, Джонатан Себастьян Дебри. Кто знает, вдруг это знание тебе пригодится. По крайней мере, когда придет моя очередь уходить из этого мира, я тоже хочу уйти именно так. И если случится, что ты в этот момент будешь рядом со мной, обещай, что сделаешь все как надо. Обещаешь? – спросил Эльдорадо, устремив на Джона Дебри пронзительный взгляд.
Дебри нерешительно кивнул.
– Обещаю, – сказал он. – Сделаю все, что в моих силах.
– Ну ладно, пошли к процессии, – сказал Эльдорадо, ведя за собой Дебри. – Встанешь рядом с лордом Moonlionом, в ряду полных идиотов.
– Я с лордом Moonlionом? – удивился Джон Дебри. – Но ведь он такой… – как раз в этот момент в поле зрения Дебри оказался лорд Moonlion. – Ведь, если подумать, где я, а где лорд Moonlion!
– Да ладно тебе! – усмехнулся Эльдорадо. – Знал бы ты, каким идиотом этот лорд Moonlion был лет тридцать назад!
– Что, таким же, как я? – спросил Дебри.
– Он перебивался случайными заработками – подрабатывал грузчиком, строителем, официантом, мотался по свету, пока не встретил моего учителя, – сказал Эльдорадо. – А мой учитель быстро сообразил, что такой пустой ум нам очень даже пригодится.
Дебри снова посмотрел на лорда Moonlionа, который был больше известен всему миру как просто Moonlion. Легендарный Лунный Лев, один из глобальных воротил шоу-бизнеса, постоянно напяливающий на себя несусветные костюмы и одеяния… Дебри, пересмотревший все клипы Moonlionа после визита к индейскому шаману, помнил его в роскошном одеянии арабского шейха. Moonlion смотрелся как настоящий бог, свалившийся с Луны. А сейчас, стоя в процессии, Moonlion был одет в золотой плащ, под которым можно было разглядеть дорогой, расшитый золотом и украшенный драгоценными камнями костюм, похожий на те, что носили когда-то французские короли. Дебри просто не мог поверить, что этот человек был обыкновенным придурком, таскающим на свалку строительный мусор.
– Невероятно! – произнес Джон Дебри.
– Видишь, что с людьми просветление делает? – спросил Эльдорадо. – Может быть, когда-нибудь и ты сумеешь как следует выпендриться. Ведь мы все когда-то были полными придурками. Поэтому мы и здесь.
– И вы тоже, сэр Эльдорадо? – спросил Дебри. – А с чего вы тогда начинали?
– Когда-то я был набором единиц и нулей в бестолковой компьютерной игре с хорошей графикой, – ответил сэр Эльдорадо.
– Да ладно! – воскликнул Дебри.
– Видишь, как много можно достичь за десять тысяч жизней? – рассмеялся Эльдорадо. – Ну, ладно, вставай на свое место. Сейчас начнется.
Смерть – повод для праздника!
Дебри, встав рядом с лордом Moonlionом, видел, как сэр Эльдорадо занял свое место справа от Маклауда и Альфа, рядом с человеком в белой мантии, которого Дебри не знал. Нильс Лэссен стоял впереди.
Все смотрели точно на заходящее солнце. Человек в белой мантии начал говорить что-то на незнакомом языке, судя по всему, очень древнем, так как язык не был похож ни на один из известных Джону Дебри. Кажется, присутствовало какое-то арабское звучание…
Затем заговорил сэр Эльдорадо. Дебри снова ничего не понял, но Эльдорадо сказал следующее:
– Сегодня великий день, когда великий владыка Нильс Лэссен, проживший с нами необычайно долгую жизнь, наставлявший нас на путь истинный и обучавший нас вселенской премудрости через свои веселые комедии и анекдоты, должен покинуть этот мир и уйти в нирвану. По правилам этого мира мы должны бы погрустить, но мы знаем, что там, по ту сторону Великой Преграды, разделяющей два мира и называемой нами Смертью, нет ничего, что было бы ужаснее этого мира, в котором нам всем приходится проводить какое-то время. За Великой Преградой лежит бесконечное царство света и счастья. Некоторые называют его нирваной, некоторые – астралом, некоторые – иным миром, а отдельные заблуждающиеся даже называют это место раем. Однако какие бы ярлыки мы ни навешивали на то, что лежит По Другую Сторону Жизни и Смерти, тот, кто входит туда, неизменно обретает великое счастье, радость, успокоение и забвение всех земных забот и тревог. Мы от всего сердца поздравляем нашего любимого наставника Нильса Лэссена с тем, что наконец-то пришла и его очередь удалиться в край счастья и радости, и желаем ему всего наилучшего, что можно пожелать существу, отправляющемуся туда. Будь счастлив, Нильс!
Затем слово взял кто-то еще, потом Альф высказался по-английски, практически повторив речь Эльдорадо с незначительными изменениями, зато Дебри, наконец-то, понял, о чем вообще идет речь. Желающих высказаться было очень много, и под конец Дебри уже начал зевать, когда процессия двинулась вниз, к океану, катящему свои волны под золотым светом звезды по имени Солнце.
Теперь Дебри уверенно ступал по красной дорожке, будучи уверен, что так просто его отсюда не выгонят, ибо справа от Дебри шел лорд Moonlion, а слева – один из известных комедийных актеров, чье имя Джон Дебри никак не мог вспомнить. Музыканты, заранее расставленные по сторонам от красной дорожки, начали играть. В составе музыкантов оказался целый хор, который начал подпевать что-то нечленораздельное. В целом создавалось очень интересное впечатление от музыки и слов – вроде бы торжественное, праздничное, и вместе с тем спокойное, мелодичное звучание, может быть, даже немного грустное.
Джон Дебри подумал о том, что смерть – это всегда и грусть, и радость, если понимать ее так, как понимают смерть Эльдорадо и его друзья.
«Мы грустим потому, что наш друг покидает нас, если не навсегда, то надолго, – подумал Дебри. – И вместе с тем, мы радуемся, потому что знаем, что там ему будет лучше, чем здесь. Поразительно, как же эгоистична религия святого Бонда, которой я поклонялся раньше. Там по поводу смерти все плачут. Еще бы – их поддерживает научный атеизм, который учит, что после смерти человек исчезает, просто исчезает – вот был он, и нет его. Или, что еще хуже, как верят служители святого Бонда, после смерти человек может попасть в ад, – ну, в смысле, в царство Саддама Бен-Ладена, где его будут день и ночь заставлять рыть окопы и кормить скудным сухим пайком (никаких гамбургеров и „Кока-колы“, которая за жизнь вызывает наркотическую зависимость). Да, замкнутый круг получается…
