Владимир Кравченко - Клеймо Теней
Гирин еще раз улыбнулся стоящим, как два истукана, совсем еще юным шаманам, резко выдохнул, как перед прыжком в холодную воду, и откинул рукой ткань, закрывающую вход. Каждый разговор с отцом напоминал игру в кошки-мышки с тем, кто безмерно сильнее и мудрее тебя. В присутствии своего родителя хоть и молодой, но уже достаточно грозный шаман становился пятилетним ребенком, который делает исключительно глупости.
Войдя в просторный зал, наполненный мягким дневным светом вне зависимости от времени суток, Гирин сразу же направился к невысокой трибуне, на которой сидел его отец в простой зеленой накидке, без всяческих украшений, положенных его статусу. Седые длинные волосы, собранные в обычный хвост, начинающая седеть борода, заплетенная в три аккуратные косички до груди, мощный высокий лоб, через который была прочерчена одинокая морщинка. Рука, увитая жгутами мышц, подпирала подбородок, выказывая крайнюю степень скуки к тому, о чем ему рассказывал двоюродный брат, полноватый шаман с визгливым и тоненьким голосом, который так неприятно резал слух.
Своего двоюродного дядю Гирин не любил, как и все вокруг. Ценет слишком кичился своим положением, своим родством с верховным, своим богатством. Даже брюхом своим и тем пытался хвастать, пока его не подняли на смех. Шаманом он был посредственным. Гирин еще три года назад мог скрутить его в бараний рог, при этом совершенно не запыхавшись. Но все же отец держал его подле себя из-за его аналитических способностей. Человека, умнее своего дяди, он пока еще не встречал. Такая способность связывать несовместимые вещи в единую картинку, получая при этом максимально возможный результат, вот в чем была особенность этого полноватого человека. Хотя Гирину казалось, что отец включил Ценета в свою свиту, следуя древней поговорке, которая гласит, что врагов нужно держать ближе, чем самых верных друзей.
Заметив своего любимого сына, в голубых глазах Горона засветился интерес, и он, жестом прервав разошедшегося в тираде толстяка, обратился к молодому шаману, стоявшему перед ним.
— Гирин! Как быстро ты вернулся! Неужели в пути произошло что-то непредвиденное? — сказал Горон громким, утробным голосом.
— Можешь поздравить меня с успехом, шаман среди шаманов, — церемониально обратился к отцу Гирин, слегка кивая на двух парней позади себя, которые все это время несли мех куранчей.
Верховный шаман быстро окинул взглядом тюки, полностью заполненные шерстью, и удивленно вскинул брови. По его подсчетам, сын должен был вернуться в лучшем случае к завтрашнему вечеру.
— Только не говори, что ты угробил всех своих людей лишь для того, чтобы меня удивить? — в голосе отца появились грозные нотки.
— Все живы. Никто даже не ранен, — усмехнувшись, ответил Гирин.
— Тогда ты смог приятно удивить старика, — расплылся в улыбке Горон, — но как тебе это удалось? Ты, конечно, сильный шаман, но не настолько, чтобы справиться с двумя дюжинами куранчей.
— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — слегка посмурнел Гирин.
— Тогда рассказывай, — властно приказал ему отец.
— Мы преследовали куранчей уже достаточно длительное время. По стандартной тактике решили дождаться ночи и напасть на тварей, пока те спят, — начал рассказ Гирин.
Верховный шаман лишь молча кивнул, признавая целесообразность данного решения.
— Но тут наш следопыт услышал еле различимый крик одной из обезьян. Решив проверить, что могло произойти, мы прибавили ходу и через некоторое время стали свидетелями схватки между преследуемым нами стадом и тремя чужаками, по всей видимости, пришедшими из внешнего мира.
— В этом нет ничего удивительно. Ты забыл, что мы и сами когда-то были этими «чужаками». Время от времени здесь появляются люди, жаждущие лучшей жизни. — Горон выдал ироничный смешок.
— Я все это знаю, отец. Но вся странность в том, что эти трое практически сами справились со всеми монстрами!
— И как же это у них получилось? Трое людей из внешнего мира, которые даже не подозревают, что есть такие существа, как куранчи, смогли одолеть почти две дюжины? — Горон прищурился, пытаясь уличить сына во лжи.
— Один из них очень похож на шамана. Он заставлял корни деревьев подчиняться его воле, из обычной грязи создавал смертоносные снаряды, и что само главное, он смог раствориться в воздухе, а потом снова появиться в некотором отдалении от огромного монстра! — воскликнул под конец Гирин, надеясь, что отец ему поверит.
— Неужели маг? — обращаясь к самому себе тихо спросил верховный шаман.
— Маг? — переспросил того Гирин.
— Очень сильные шаманы из Союза. Им не нужны ни тотемы, ни изнуряющие ритуалы, которые должны использовать мы, — пояснил Горон, выйдя из задумчивости.
Гирин спокойно отнесся к этой новости. О чем-то подобном он и сам догадывался, а слова отца только подтвердили его мысли.
— Что произошло дальше?
— Дальше этот… маг не справился со своим тотемом, и со всего маху влетел лицом в дерево, потеряв сознание. К тому моменту мои горгоны уже проснулись, и мы с отрядом добили оставшихся.
— Что ж… Возблагодарим астральных духов за такое удачное стечение обстоятельств, — воскликнул верховный шаман, поднимаясь со своего места.
— Постой, отец, это еще не все, — слегка замявшись, остановил его Гирин.
— Произошло что-то еще?
— Да. Одному из внешних куранч разворотил половину спины, и тот потерял много крови. Так что для его спасения мне пришлось дать ему часть своей, — виновато склонил голову Гирин, ожидая вспышки гнева.
Гнев не заставил себя ждать, вот только не с той стороны, откуда ожидал его увидеть шаман. Вскочив со своего места, да так резво, что объемное брюхо колыхалось еще добрых полминуты, Ценет пронзительно завопил, разнося свой противный голос далеко за пределы астрального зала.
— Неслыханно! Теперь какой-то безымянный чужак из внешних является моим родственником?! — слюна из жирной пасти Ценета лишь чудом не долетала до стоящего на приличном расстоянии Гирина.
— Успокойся, брат! — властным тоном рявкнул Горон, и истерика тут же прекратилась. Лишь покрасневшее лицо, которое сейчас очень походило на свиное рыло, говорило об крайней степени раздражения советника верховного.
— Каково наше самое главное правило?! — спросил Горон у своего брата.
— Всегда отдавать свои долги, — слегка недовольно ответил толстяк, понимая, к чему ведет брат.
— Эти чужаки спасли жизни нашим людям. Чьим-то сыновьям. Возможно, даже моему сыну! Так что спасти жизнь одного из них, пусть и принятием его в нашу касту, это малая цена, которую я бы заплатил, не раздумывая, — сказал верховный шаман таким тоном, который на корню пресекает любые возражения.
