akchisko_san1 - Рики Макарони и Клуб Единства
С Лео теперь можно было говорить только об учебе, возобновленных после квиддича метаниях бумеранга и – любимая тема, от которой он не в силах был отказаться – подозрения насчет случаев в школе.
— Определенно, это мог быть любой, — в раздумье повторял он. – Но все‑таки странно, чего ради Уизли так часто бывает у Лонгботтома. и почему Боунс сказал тебе, что тоже видел их вместе, когда ты сказал, а до этого молчал? И почему Филипс так быстро поправился, а Эйвери совсем не высовывается? Подозрительно!
Он намеренно никогда не упоминал Дейвиса, ибо не желал обвинений в необъективности.
А для Дика подготовка к экзаменам стала единственной отдушиной. Неизвестно, проговорилась Дора или же старосты, но вся школа узнала, что автор столь популярной сатиры на комментатора – именно он. Эта новость была воспринята хоть и неоднозначно, но в основном отрицательно.
Однажды вечером в спальню вбежал Френк Эйвери и, вместо того, чтоб идти спать, подбежал к Рики и Лео.
— Почему мне не сказали, что это сочинил ваш приятель из «Равенкло»? Ни за что бы не выучил!
— Это потому, что у тебя дурной вкус, — сообщил Рики.
— Нет, потому что Френк получил от него по шее, — пояснил Лео.
— Считай как знаешь, Макарони, и ты, Нигеллус, тоже, — Эйвери сузил глаза, — но я больше вашу компанию терпеть не буду. Вы больше ничего такого в «Слизерине» не организуете. Я буду следить.
«Кто тебя спросит. Еще как будешь, это я верю», — подумал Рики.
Гриффиндорцы, за исключением Артура, Ральфа и Сирила, однозначно Дика возненавидели. Отдельные энтузиасты даже пытались отплатить ему той же монетой, но поскольку он не реагировал, а они не дотягивали до уровня прилипчивой дразнилки, отступали. Кстати, сам пострадавший Ники почему‑то ни разу не выразил претензии, и непонятно, чье заступничество тут сыграло большую роль – Эдгара или Артура с Ральфом.
Почти все одноклассники Дика были возмущены тем, что он, по выражению Виктора Чайнсби, «поработал на «Слизерин»». Но он изобрел возможность заставить Чайнсби отвалить на целый день – предположив за завтраком, что тот попросту завидует. Поскольку столы «Слизерина» и «Равенкло» располагались рядом, вся дискуссия не ускользнула от внимания Рики. Только на следующий день Виктор догадался пренебрежительно заметить, что, по крайней мере, не продавался врагам. Без лишних эмоций и не меняясь в лице, Дик ровным голосом вызвал его на дуэль. Все основательно перепугались, и старосты «Равенкло» долго разводили шухер.
Кстати, относительно темы последнего замечания Виктора у Дика тоже возникли почти романтические приключения. Как‑то он явился на копание червей весь бледный и с трясущимися руками.
— Это ужасно, — начал он, вопреки обыкновению не дожидаясь, когда из него начнут тянуть клещами. – Ко мне сейчас подошла одна третьеклассница и сказала…Говорит, я так разбогател, что если б мне было можно, она бы согласилась погулять со мной в Хогсмиде. Представляете?
— Это ж комплимент! Не каждому такое скажут, — рассудительно заметил Ральф.
— Это комплимент моей копилке! Отвратительно! – Дика передернуло.
— Согласен! – важно кивнул Эди.
— А она хоть симпатичная? – поинтересовался Артур.
— А ты не спросил, зачем она тебе, такая старая? – предложил Рики.
Дик помотал головой.
— Вот дура. Тоньше надо быть. Я бы на ее месте попросила сочинить для меня серенаду.
Только этого не хватало! В нескольких шагах от них стояла Дора Нотт.
— А что это вы тут делаете? – спросила она.
— Профессор Снейп попросил собрать некоторые компоненты для зелий, — бровью не поведя, солгал Лео.
Дора понадоедала для приличия и ушла.
— Как твой брат? – спросил Рики у Эдгара. Эта история кровно волновала его: столько хлопот, усилий, риска, и все зря – это не по–слизерински!
— Готовится к сдаче ТРИТОНов, — сказал Эди.
— Я бы на его месте встал в позу и ждал, когда эта воображала сделает первый шаг. Пусть извиняется, — сказал Ральф.
— Исключено. У тетки Пэнси на этот счет строгая позиция, — просветил Артур.
— Так! Опять все те же лица! И что, позвольте спросить, вы на этот раз тут копаете?
Мысленно обругав Дору, Рики поднял глаза на завуча и четко произнес:
— Это для рыбалки. Директор Дамблдор разрешил.
— Спасибо, Макарони, я помню, кто директор в этой школе, — мягко промолвил профессор.
Естественно, Снейп не удовольствовался столь кратким объяснением. Глядя то на червей, то на небольшую рощицу у озера, он неопределенно покачивал головой.
— Я спрошу Дамблдора, — пригрозил он на прощание. – Привидения ладно, но если вы еще директора обработали! Чтоб в понедельник рефераты сдали вовремя, — и удалился.
— Вот никогда не обойдется без нравоучений, — заметил Эди.
Накопленные черви предполагали рыбалку в скором времени, а между тем в ближайшую субботу должен был состояться последний квиддичный матч в году между «Гриффиндором» и «Хуффульпуффом». Рики, ни секунды не колеблясь, отдал предпочтение рыбалке. Он считал, что за год его успехи в рыбной ловле значительно продвинулись, к тому же когда еще выпадет случай – скоро сессия, а там и каникулы. Квиддичем же он был сыт по горло. Именно так открытым текстом сказал он на собрании в штабе, вызвав тем самым недовольство Миртл, которая после матча с Филипсом постоянно возмущалась, что они занимаются ерундой, и напоминала, что Гарри никогда ее не беспокоил по пустякам. Честно говоря, упоминанием о Гарри она допекла даже Артура.
К удивлению Рики, с ним согласились.
— Я все равно играю лучше, чем наша команда, хоть не придется разочаровываться в них, — скромно заметил Ральф.
Эди был с ним полностью солидарен.
Несколько часов Рики и Лео изощрялись в изобретательности, как бы так спрятать банку с червями, чтоб их не нашла и не съела Моргана. Конечно, она не могла залезть в закрытую банку, но начинала мяукать и выпрашивать, а Рики трудно было ей отказать. В итоге догадавшись, они передали ценность на хранение Дику. Тот использовал ее на все сто. Одного показа содержимого одноклассникам хватило, чтоб его оставили в покое.
Последним уроком в пятницу была защита от темных искусств. Рики закончил конспектировать раньше и в ожидании сигнала к началу практики стал приглядываться к Лонгботтому. Тот выглядел вполне безобидно и даже вызывал симпатию, однако подозрительность Рики за год так и не рассеялась. Гадая, по какому поводу с ним часто общается Артур, он стал пристально наблюдать за преподавателем, в данный момент объясняющим что‑то мисс Нотт. Предусмотрительно Рики делал вид, будто смотрит в другую сторону. И почто сразу профессор мельком – в этом невозможно ошибиться – глянул именно на него. Рики окаменел, стараясь поймать и расшифровать то, чего не успел уловить; сильно стараться ему не пришлось – взгляд повторился довольно скоро. Рики будто обожгло горечью и гневом; непонятно почему, но в тот момент он ясно понял: Лонгботтом ненавидел и боялся его, хоть притворялся очень искусно. Весь год он находился в этой школе, и весь год с Рики что‑то происходило. А ведь они еще встречались несколько раз в неделю; да что там, несколько раз в день в Большом зале. Лонботтом был сильным колдуном, уж это‑то за время учебы дошло до Рики. И он в открытую уставился на преподавателя, не сомневаясь, что взгляд повторится еще раз.
