Александр Пташкин - Хранители кристаллов
Парангон послушно отправился в сарай инженера-самоучки, пока, по мнению Линса, друзья высыпались. Утро с игривыми лучами приглашало пройтись по округе, что Джереми собственно и сделал.
Далеко идти не пришлось. Заваленная всяким хламом и покосившаяся черепичная крыша сарая, давно нуждавшаяся в ремонте, возвышалась над лавкой и больше походила на вздернутый к верху гигантский железный нос. Стены же были и вовсе деревянные, обитые листами проржавевшего железа. Выглядело все как детский на скорую руку построенный шалаш. Не зря говорят, первое впечатление обманчиво. Заглянув внутрь, Парангон так и застыл в изумлении. С виду небольшое помещение на правду оказалось очень даже приличным, да еще и с компьютерами и прочей техникой, так и шумевшей то в одном углу, то в другом. Создавалось впечатление, что живут эти загадочные роботы своей собственной жизнью и совершенно не требуется им вмешательство кого-либо извне.
— Проходите, не стойте в проходе, они вам ничего дурного не сделают, здесь стационарные системы, — замялся Бирли. — Ну, не всегда конечно, бывает, допущу пару промашек в расчетах, и один из них вырывается на просторы Карсвила. Но они безобидные, еще никто не пострадал.
Парангон спустился по лесенке, встречавшей любого посетителя у самого порога. В центре лаборатории шумел широкорукий стальной монстр без нижней части туловища, он механически выполнял привычные для робота действия, сшивая по заданной программе куски серой материи.
— Вот над чем я сейчас активно работаю. Через пять минут наступит долгожданный момент и шедевр будет готов. Так сказать, последние штрихи. А знаете что это такое?
"Смешной он какой-то, ведь знает, что я ошибусь, и все равно задает вопрос этот", подумал Парангон, поглядывая на металлический стол, по которому туда и обратно ерзал робот, сплетая нити серебристого цвета между собой.
— Что-то похоже на коврик, у нас на Земле такие называются восточными. Замысловатый орнамент, несколько цветов. В данном случае красный, синий, коричневый преобладает. Да и кисточки по углам тоже вещь прелестная. У нас больше делают ковры без них, хотя я могу ошибаться — поведал Парангон.
— Ха, коврик, да знаешь, как я это чудо долго шил?! Ведь центральную часть робот не сможет повторить, я вплетал специальные нити, а руки у железного дуболома не приспособлены к такой ювелирной работе, — проговаривал Бирли, посматривая на трудившегося без остановки железного друга.
— И в чем необыкновенность куска шерсти хоть и крупного, можно в туалете кинуть, да? — смеялся от души Джереми.
— Он из шерсти единорога.
— Ого, ни больше ни меньше. Где ж ты столько их наловил-то?
— Молодой человек, в стародавние времена разводил я единорогов, каждую осень, когда с деревьев слетают листья, я остригал им всем гриву. Ох, и тяжелое дело, они, знаете ли, с характером.
Железный работник остановился, еще раз взвизгнул и убрал руки. Бирли сдернул со стола коврик.
— А почему сейчас не разводите их?
— Единороги стали дешевыми, и я продал всех до единого, — сообщил Бирли, поглядывая весело на Парангона.
— А знаете, как им пользоваться? — продолжал Бирли. — Он ведь необыкновенный, как все в моем доме.
Вредный старик, все ему так и хочется поиграть в вопрос-ответ, взялся объяснять, так действуй, нет, ему надо выкрутасы эти выполнять, сердился про себя Парангон. Бирли вертел перед собой ковер и никак не мог нарадоваться.
— Вы, молодой человек, сохраняете спокойствие, а вот сейчас вы разделите и мой триумф. Итак, ковер летающий, помните, как в тех сказках про ковер-самолет, так вот я сделал подобное, — эмоции в голосе Бирли нарастали. — А еще он все понимает и с ним нужно разговаривать и даже уговаривать, но пока он бодрый, думаю, будет достаточно взять его за кисть, попробуйте.
Бирли протянул один из концов с кистью Парангону. В воздухе лишь раздался свист, напоминающий звук сдувшегося шарика и в помещении остался только Бирли со своими железными трудягами. Входная дверь, в которую недавно вошли Парангон и лавочник, лишь поскрипывала, чуть приоткрывшись.
— Господи, он действует, только вот как я смогу поймать летающего мустанга?!
На лице Бирли значились непередаваемое удивление и испуг. Вылетев на ковре из мастерской, словно пуля, Парангон, крепко уцепился в шедевр местного мастерства, и лишь кричал от испуга. Он взметнулся над самым городом и там, на высоте, изобретение горе-выдумщика Бирли стало совершать немыслимые круги в воздухе.
Метавшиеся в поисках землянина Гилбор и Лурк удивленно посмотрели вверх.
— А вот кажется и безрассудный наш спаситель мира, чтоб его… — проговорил себе под нос Гилбор. Ругаться маг не стал, вовремя себя остановил, а лишь поглядывал за учеником, болтавшимся в воздухе из стороны в сторону, не решаясь отцепиться от летучего коврика.
— А мне нравится, может, он из Парангона всю дурь выбьет? — спросил Лурк.
— О чем ты?! О нем, ха, может, будет спокойным. Лучше поспоминай заклинание, ворка спасти надо, но чтоб не навредить. Ты же знаешь, ковры-самолеты редкость в наши то времена. Я вот подзабыл заговор, усмиряющий такое чудесное явление. Прям так бы и смотрел как он мотыляется. Туда. Сюда. Туда. Сюда, — произносил Гилбор, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, там, где находился Парангон.
Из гаража выскочил с криками очнувшийся от некого заторможенного состояния Бирли.
— Погладь коврик и скажи, что он хороший, успокой его, — пытался донести до Парангона Бирли.
— Господи, да как я поглажу, если он меня дергает из стороны в сторону, — визжал Парангон.
— И не кричи на него и возле него. Тогда скажи ему, что он красивый, придумай, только спокойно.
Парангон, чуть подрагивая на воздушных волнах, отрывисто произнес:
— Кра-си-си-вы-вы-й-й-й-й.
Коврик взметнулся еще выше.
— Хо-ро-ший. — сказал Джереми более спокойным тоном, сдерживая свой страх высоты.
С каждым новым произнесенным словом шерстяной самолет снижал высоту, пока не приземлился во дворе дома Ариана. Подоспел и Бирли, размахивая руками в разные стороны.
— Ой, господи молодой человек, вы живы?
Парангон не отвечал, поправлял взъерошенные волосы, которые никак не укладывались, сидя на траве. Коврик лежал неподвижно. А Бирли еще долго крутился вокруг Парангона, пока инженера-самоучку не забрала жена вместе с действующим изобретением. Бомба, проводивший все время за завтраком, теперь тоже участвовал. Он присел рядом с Парангоном, а вскоре к нему присоединились и все остальные. Им неожиданно захотелось поговорить по душам. Тишину солнечного дня первым нарушил Джереми:
