Владимир Холкин - Авгур
Юргис аккуратно подкатил к остановке. На лавке сидела девочка лет тринадцати - худая, нескладная, с жидкими светлыми волосами. Да к тому же, кажется, конопатая. Может, конечно, из утенка вырастет лебедь, но пока это было не очевидно. Наряд у пейзанки тоже был явно не от кутюр - дешевые джинсы, простая белая майка и стоптанные кроссовки.
Увидев микроавтобус, она радостно вскочила на ноги и спросила:
- Вы в Гуняево едете?
- Вообще-то, мы дальше, - сказал Михалыч. - Но тебя подбросим, если хочешь. Дорогу знаешь?
- А то ж! Сто раз тут каталась.
- Ладно, садись впереди тогда. Шоферу будешь показывать.
Михалыч с кряхтением вылез наружу, а девчонка заняла его место. Сомнений насчет того, можно ли садиться в машину с незнакомыми мужиками, у нее, похоже, не возникало. Дикий народ, глубокомысленно подумал Андрей.
Рома вопросительно посмотрел на Михалыча, который перебрался назад. Тот развел руками. Мол - а что еще было делать? Километра через два девица сказала:
- Теперь налево.
Дорога петляла между деревьев, потом пошла через поле. Михалыч спросил:
- Далеко ты забралась, я смотрю. Как тебя родители отпускают?
- Я здесь всю местность знаю. А родители... - девчонка пренебрежительно махнула рукой.
- Понятно. Как тебя зовут, путешественница?
- Настя.
- Долго еще ехать?
- Не, вон за тем пригорком.
За поворотом, действительно, обнаружился городок. Или поселок городского типа - Андрей не разбирался в подобных тонкостях. Сначала попадались одноэтажные домики с аккуратным штакетником, потом мелькнула пара пятиэтажек - куда ж без них. На площади понуро стоял Ильич с неизменной кепкой. Горели фонари, но было почти безлюдно. Андрей подивился этому обстоятельству. Вроде бы, лето, вечер - самое время для гуляний и посиделок. Впрочем, мало ли - может, все тусовки на другом конце города?
- Ну, где тебя высаживать, Настя?
- А вот там, хотя бы, на перекрестке. Мне тут недалеко.
- Ладно уж, подбросим прямо до места. Повезло тебе сегодня. Давай, говори куда.
Дом, где жила девчонка, был, на взгляд Андрея, если не богатым, то уж точно зажиточным - с широким фасадом из белого кирпича и с красной черепицей на крыше. Из-за забора не доносилось ни звука. Юргис посигналил. Настя, тем временем, выбралась из машины и затараторила:
- Ой, спасибо! А то я уже думала, пешком придется идти. Так классно получилось, вообще!..
Ворота открылись, и вышел хозяин - небольшого роста, в очках, с холеным лицом. Чем-то он напомнил Андрею последнего докризисного премьера, прозванного в народе киндер-сюрпризом.
- Папа, - сказала Настя, - меня до дому довезли, представляешь?
- Да? Спасибо, мужики, - степенно сказал отец. Не похоже было, чтобы он испытывал особое беспокойство.
- Ой, а давай на ужин всех пригласим? Они аж из Москвы едут!
- Из Москвы? Действительно, заходите. Жена на стол собирает.
- Ну, если приглашаете... - сразу согласился Михалыч. У Андрея возникло стойкое ощущение, что именно ради этого они сюда и заехали.
Девчонка ускакала во двор. Юргис, дождавшись, пока все вылезут, запер машину и теперь с сомнением озирался вокруг. Хозяин правильно истолковал его взгляд:
- Не волнуйтесь, у нас спокойно. Я бы во двор предложил заехать, но там сейчас места мало.
- Нет, нет, не стоит, - сказал Михалыч. - Пускай здесь побудет, на улице. Тем более, сигнализация включена.
Они зашли во двор. Из конуры выбрался крупный лохматый пес, подошел к Михалычу, обнюхал его ботинки и задумчиво сказал:
- Гав.
После чего вернулся обратно в будку.
- Сторож - зверь, ёпта, - поделился Рома с Андреем.
На пороге их встретила миловидная женщина в шортах и легкой маечке. Она улыбнулась (как показалось Андрею, слегка устало) и показала в сторону кухни:
- Проходите. Вы как раз вовремя.
Они расселись за широким столом. В углу работал маленький телевизор. С камеры, установленной, похоже, на вертолете, показывали Щелковское шоссе. Скелеты машин тянулись нескончаемой вереницей. Диктор что-то трещал с пулеметной скоростью, но звук был приглушен почти до нуля, и Андрей ничего не смог разобрать.
- Ужас, что в Москве творится, - заметил хозяин спокойным тоном. - Вы на этой улице не были?
- Нет, - сказал Михалыч, - и вообще, мы раньше уехали. Уже потом, по радио все услышали. Действительно, ужас.
Хозяйка поставила на стол огромное блюдо с ломтями розовой ветчины, потом копченую курицу. Сказала извиняющимся тоном:
- Только все холодное, к сожалению. С газом перебои, ничего сготовить нельзя. Паштет вот еще берите.
- Ничего страшного, - бодро произнес Рома. - А мясо вкусное - объеденье.
Возникла пауза. Могли бы и налить по полтинничку, укоризненно подумал Андрей. Люди с дороги, хотят расслабиться...
Но хозяину это в голову не пришло. Похоже, он был не склонен к излишним увеселениям. И вообще, производил впечатление флегматичного человека. Задумчиво прожевал кусочек куриной грудки, потом спросил о ценах на бензин и солярку. Михалыч принялся объяснять.
Андрей, тем временем, искоса разглядывал женщину. Она к еде вообще не притронулась и сейчас сидела с отрешенной улыбкой, уставившись в телевизор и поглаживая бледно-зеленый, словно выцветший узор на предплечье. При этом он готов был поспорить, что кадры на экране проходят мимо ее сознания - с таким выражением люди глядят на огонь в камине.
Настя что-то спросила у матери, но та явно ответила невпопад. Конопатая надулась было, но, поймав взгляд Андрея, снова заулыбалась. Похоже, новые лица в доме очень ее порадовали. Андрей позавидовал подобному жизнелюбию. Сам он чувствовал, как наваливается усталость. Потер глаза, потом спросил у девчонки:
- Слушай, где у вас тут умыться можно?
- Пойдем, покажу, - ответила та с готовностью.
Андрей сполоснул лицо и поглядел на отражение в зеркале. Там торчал мрачноватый тип, совсем не похожий на развеселого хорошиста с выпускной фотографии. Вертикальная морщина появилась над переносицей, словно Андрей в последние полгода только и делал, что хмурил брови. Он вздохнул и вышел из ванной комнаты. Настя дожидалась под дверью.
- Ты сюда? - он посторонился.
- Нет, я тебя ждала.
- Да? А что такое?
- Ничего. Так просто. А куда вы едете?
- В Могилев, - без запинки сказал Андрей.
- Врешь ты все, - неожиданно грустно сказала Настя. - Я же вижу. Сейчас, только что придумал. И остальные врут...
Он несколько растерялся. Слева вдруг раздался приглушенный хлопок, потом треск и нечто похожее на сдавленный визг. Андрей напрягся:
- Это что было?
- Что? А, это брат мой, Костик. В приставку режется.
