Антон Антонов - Священный сезон
И в следующую секунду тугие струи красного града ударили в набегающую цепь одетых в бронекостюмы антропоксенов.
Глава 44
Это было похоже на раздвоение личности, но, к своему счастью, принц Гамлет ничего не знал об этой болезни, кроме разве что любимых стихов своей матери, которые гласили, что «шизофрения – это не болезнь, а просто состояние души».
Как должно выглядеть это состояние души, Гамлет понятия не имел. И о том, что делают в мозгу у людей пресловутые мозгоеды, у него тоже были весьма смутные представления.
Так что когда Хозяин вступил в контакт с его мозгом, мальчику показалось, будто у него в голове поселился какой-то бесплотный дух.
Когда прошел экстаз слияния с высшим существом, и Гамлет снова начал соображать, что происходит вокруг, его первым побуждением было вырваться из аквариума и, разбросав всех врагов устремиться прочь из этого страшного места, где на людей натравливают мозгоедов.
Он понятия не имел, что Хозяин трансформировал это его желание в короткую однозначную команду, мгновенно переданную по телепатическим каналам.
Команда была выполнена не сразу, так как требовалось какое-то время, чтобы спустить воду и обсушить мальчика горячим воздухом. Но Гамлет был нетерпелив и у него в мозгу как-то сами собой нарисовались слова:
– Я, благородный тан Гамлет Аривераман Тен-тави, требую открыть дверь и развязать мне руки.
Только закончив фразу он вдруг осознал, что говорит не по-русски, и крайне поразился этому обстоятельству.
Тут-то он и почувствовал присутствие бесплотного духа в голове. Так ясно почувствовал, что даже спросил у него:
– Ты кто?
– Я высшее существо Тен-тави из гнезда Тен-но, потомок Тави-ру в седьмом поколении младшей линии Тен, – ответил Хозяин.
– Чего?! – опешил Гамлет.
– Я – часть Высшего Разума, и ты теперь – тоже его часть, потому что отныне мы с тобой – единое целое.
И он сбросил в мозг мальчика обзорную информацию о цивилизации антропоксенов и о благотворном симбиозе Хозяев с гуманоидами.
– Так ты – мозгоед?! – переспросил пораженный Гамлет, переварив эту информацию.
Тут Хозяин был озадачен. До сих пор все складывалось на удивление удачно. В теле этого мальчика ксену Тен-тави было так хорошо, как не бывало уже давно, и в этой мысленной беседе с ним тоже не было ничего странного. Со стороны Хозяина это выглядело, как обычный обмен информацией – такой же, как и с любым другим носителем.
Ксен даже не заметил, что они с носителем поменялись ролями.
Обычно носитель не замечал ничего необычного, когда в его сознание внедрялся Хозяин. Ему казалось, что та информация, которую Хозяин сбрасывал в его память, зародилась в мозгу сама собой – как будто он всегда это знал, но на время забыл. А теперь вдруг вспомнил, и ничего странного в этом нет.
Любой благородный тан ощущал себя цельной личностью. У носителя с Хозяином были общие мысли, общие желания и общая память.
Только Хозяин мог отделить свое сознание от разума носителя и всегда точно знал, какие мысли принадлежат ему, а какие – низшему существу.
А носитель даже не понимал, что им управляют, что его сознанием манипулируют. Все происходящее казалось ему само собой разумеющимся. Даже то, что карьера, уровень жизни, права и возможности каждого антропоксена во многом предопределены заранее. Вернее, определяются в тот момент, когда ребенок, вступив в Священный 49-й сезон своей жизни, обретает Хозяина.
Однако на этот раз все было наоборот.
Носитель не только ощущал присутствие Хозяина, но и общался с ним, как с собеседником. А Хозяину казалось, будто он получает и сбрасывает информацию обычным путем, и ничего странного не происходит.
То есть носитель мог отделить свое сознание от разума Хозяина, а у высшего существа с этим были проблемы.
Все перевернулось с ног на голову, но Хозяин этого не замечал – точно так же, как обычные носители не замечали, что их сознанием манипулируют.
Даже слово «мозгоед», заставившее Хозяина насторожиться, было отнесено на счет дикости носителя, и ксен поспешил благосклонно объяснить:
– Мы не питаемся мозгом, а помогаем ему справляться с задачами, которые непосильны для низшего разума. Иногда нас называют Хозяевами, но только потому, что в варварских языках нет более подходящего слова для обозначения высокого покровительства.
В действительности антропоксенское слово «мунг» можно было перевести и как «покровитель», но так получилось, что группа по переводу и разработке терминологии для землян, которая входила в экспедицию первичной разведки и состояла в основном из обращенных в прах, а также людей, похищенных с Земли, предпочла слово «хозяин». Причем сначала – в английском варианте, где оно более многозначно.
С точки зрения пленных землян это слово больше подходило к высшим существам, которые управляют сознанием гуманоидов, а в деле перевода терминологии на языки аборигенов слово самих аборигенов было решающим.
Однако принцу Гамлету было плевать, как эти мозгоеды на самом деле называются.
Он прямо так и сказал непрошенному гостю:
– Плевать мне, чем ты питаешься! Зачем ты забрался в мою башку?!
– Чтобы помочь тебе справиться с задачами: которые твой слабый разум решить не в силах.
– Да ну! И что ты можешь? Можешь, например, вытащить меня отсюда?
– Откуда?
– А из этого долбаного космоса!
Гамлет жил в окружении партизан и, несмотря на старания матери облагородить его речь, в выражениях, когда надо, не стеснялся.
Но после этой резкой фразы он, как маленький мальчик, добавил почти жалобно:
– Я домой хочу.
Для Хозяина это прозвучало, как задача, требующая скорейшего исполнения. Он вдруг ощутил неодолимую потребность помочь носителю вернуться домой. Или даже точнее – он сам захотел вернуться домой. Потому что дом Гамлета был теперь и его домом.
Ведь носитель и Хозяин – единое целое. Даже если они вдруг поменялись ролями.
Глава 45
Специальная боевая группа военной разведки так и не добралась до командного центра морского порта.
Тех, кто уцелел под огненными струями, разметал телепатический удар небывалой силы. И на этот раз Алиса Мин Хено-нои вряд ли могла сказать о нем: «Это не я».
Носитель и Хозяин – единое целое, и Алиса уже поняла, что сила удара в немалой степени зависит от нее самой.
Перед ударом она сжалась, как для броска, и как будто физически метнула в наступающих врагов нечто невидимое, но очень мощное.
Против этой силы были бесполезны любые бронекостюмы. Элитные солдаты военной разведки, словно контуженные, теряли ориентацию в пространстве, хватались за голову и катались по земле.
