Стив Виттон - «Sacred: Кровь ангела»
И затем, как будто она только и ждала этих слов, внезапно за ней на скале появилась бестия. Зара даже не смогла определить, откуда столь внезапно появилось чудовище. Лошади перепугались, и для этого были веские причины. То, что предстало их взору, было настолько причудливо, что даже у Зары перехватило дыхание.
Медленными, величественными шагами она приближалась к сосне на краю Чертовой скалы – массивное, внушающее страх чудовище размером с бурого медведя, такое же грузное и с мощным черепом льва, только шкура без шерсти. Да, первое, что бросилось в глаза Заре,- это то, что у твари нет шерсти. Массивное тело было целиком бесшерстным, и неровная, покрытая шрамами и язвами кожа была бледно-пепельного цвета. В сравнении с огромным телом лапы казались короткими, но мощными, с длинными, изогнутыми когтями. Передние ноги твари были более длинными, чем задние, и, кажется, имели больше сочленений, что, вопреки сходству с медведем, странным образом придавало ей нечто обезьяноподобное. Кроме того, у нее был длинный хвост, которым она била по земле, такой же бесшерстный, как и все тело. Вопреки массивному виду, острые контуры плеч, ребер и суставов выделялись под голой серой кожей так, словно бестия была на самом деле всего лишь скелетом, на который кто-то, как брезент, натянул кожу. Но самым страшным в чудовище, без сомнения, был череп – огромный, полновесный череп с длинной, плоской мордой, с короткими желтыми неровными клыками по бокам. Жутко выпученные глаза без зрачков, уродливые и отвратительные, так были изборождены кровеносными сосудами, что казались пылающими кроваво-красным светом. Каждый раз, когда мощная грудная клетка вздымалась и опадала, облако дыхания, как дым, вырывалось из ноздрей зверя, подошедшего к самому края скалы, словно предлагая себя на обозрение. Чудовище оскалило расположенные в три ряда острые как кинжалы зубы. Заре показалось, что оно насмешливо осклабилось на нее и других всадников у подножия скалы.
– О боги, – растерянно пробормотал Фальк. – Что это?
Ему никто не ответил.
Наверху, на скале бестия извергала пренебрежительное фырканье, словно пришла к выводу, что всадники не представляют никакой опасности. Затем развернулась и медленно направилась к дереву с дрожащей Ваньей.
Когда девушка увидела тяжело ступающую к ней бестию, она начала кричать так истерически, что у Зары заболели уши, но на зверя это не произвело никакого впечатления, и спокойным шагом он приближался к привязанной жертве, которая отпрянула от нее, насколько позволяли путы. Между Ваньей и чудовищем оставалось не более пяти-шести шагов. Ян первый пришел в себя и подал голос.
– Ванья! – кричал он. – Ванья, держись! Я иду!
Подталкиваемый яростью и страхом за возлюбленную, он поспешно одолел последние два метра, не обращая внимания на острые камни, царапающие пальцы, и повис на краю скалы. Какое-то мгновение он висел всей тяжестью тела на кончиках пальцев, пока не собрался с силами. Затем плавным движением подтянулся, забросил ногу за край скалы и оказался на маленькой площадке, тяжело переводя дыхание, встал на ноги и схватил ветку толщиной в руку, валявшуюся рядом. Затем, направив горящий ненавистью взгляд на чудовище, которое теперь стояло прямо перед Ваньей и с любопытством обнюхивало связанную молодую женщину, он бросился вперед, обеими руками держа палку.
– Так получи же, черт! – заорал Ян вне себя от ярости и со всей силы ударил бестию, которая была ростом почти с него.
Только с таким же успехом он мог бы попытаться ранить булавкой слона – по зверю было незаметно, почувствовал ли он вообще удар. Все внимание бестии было сосредоточено на Ванье фон дер Вер, которая отчаянно пыталась отодвинуться как можно дальше, но веревки крепко держали ее, и все, что ей оставалось, – это надеяться на то, что возлюбленный Ян спасет ее, что ему удастся избавить ее от ужасной участи, на которую обрек родной отец…
– Проклятое чудовище! – кричал Ян и снова и снова молотил палкой бестию, стоявшую перед ним, как стена из мышц и мяса. – Оставь ее в покое, изверг! Я убью тебя!
Он бил палкой зверя сначала сбоку, затем начал наносить удары по черепу, не обращая внимания на собственную безопасность. При этом он угодил, скорее случайно, по морде монстра, который изверг неожиданно злобное шипение и теперь обернулся к нему. Зверь пристально смотрел на него горящими глазами в красных прожилках, рыча, приподнял черные толстые губы, обнажив три ряда острых как бритва зубов, проблескивающих от вонючей слюны. Какой-то момент ни Ян, ни зверь не двигались – они просто стояли на самом верху скалы и пристально смотрели друг на друга. Затем внезапно ожил Ян и вскинул свою дубину. Орудие просвистело вниз и с такой силой ударило по черепу, что треснуло. Зверь сердито зарычал и отступил на шаг. Воодушевленный Ян ударил еще раз, но на этот раз бестия элегантным, неуловимым движением уклонилась от удара и схватила его!
Ян закричал от боли, когда мощные зубы сомкнулись на его предплечье. Ткань, кожа и мышцы были разорваны, брызнула кровь. С яростью бестия мотнула головой, затем еще раз. Ян, как матерчатая кукла, висел, зажатый ее челюстями.
Но он не сдавался. Не останавливаясь, вне себя от боли, он не переставал молотить мощный череп до тех пор, пока палка не раскололась на мелкие куски. Бестия не оставляла его, продолжая трясти, пока не сбросила, наконец, со скалы.
К счастью, кусты и ветки смягчили падение Яна, иначе он переломал бы себе на промерзшей земле все кости.
Ванья завизжала от ужаса.
– Ради всех богов! – прошептал испуганный Фальк.
С тех пор как Ян схватил палку и бросился на бестию, не прошло, наверное, и полминуты.
– Позаботьтесь о нем! – крикнула Зара, спрыгнула с лошади и побежала к Чертовой скале, на которой бестия спокойно снова занялась жертвой.
Ванья была бледной от ужаса, и чем ближе подходила бестия, тем слабее становились ее крики, пока, наконец, сквозь пелену слез Ванья не начала умолять наполовину отчаявшимся, наполовину успокаивающим тоном чудовище.
– О, пожалуйста, не делай мне ничего плохого, – просила она бестию, которая размеренным шагом приближалась к ней, ни на секунду не спуская глаз с жертвы.
Морда бестии была испачкана кровью, зубы оскалены. Глухое, низкое рычание шло из пасти чудовища, которое остановилось, не доходя двух шагов до Ваньи, и принялось разглядывать молодую женщину. Ноздри бестии трепетали, когда она втягивала запах жертвы, плача умолявшей о пощаде.
– О, пожалуйста, пощади меня! – жалобно стонала Ванья. – Ну что я тебе сделала? Что я…
Дальше она не договорила, так как мускулы под пепельной кожей чудовища сразу напряглись, мощные челюсти щелкнули, и Ванья замолкла.
