Мишель Харрисон - 13 сокровищ
— А Мизхог?
Шляпа-с-Пером презрительно улыбнулся.
— Скажем так, твоя бабушка много лет назад спасла Мизхога от примерно такой же жалкой участи, какая постигла обитателя водостока. С тех пор он предан ей.
— Если они меня защищают, то почему не приходят?
— Потому что они в меньшинстве. И потому что уже слишком поздно, — ответила Морвенна. — Через минуту я буду свободна, а ты займешь мое место. Шляпа-с-Пером останется здесь, чтобы удостовериться, что ты не сбежала. В конце концов я обрету свободу, на которую имею полное право.
Ослепительная, раскаленная добела ярость захлестнула Таню с такой силой, как никогда прежде.
— Ты не заслуживаешь свободы!
— Что ты сказала? — обманчиво спокойно спросила Морвенна, но Тане уже было все равно.
— Ты эгоистичная и жестокая, ты не заслуживаешь свободы! — закричала она, дрожа всем телом. — Все эти годы тебя терзала ненависть. Ты обвиняешь мою бабушку, а ведь на самом деле ты сама во всем виновата. У тебя был выбор — и ты его сделала. И моя бабушка сделала выбор. Ты ушла, она осталась. Она свободна поступать так, как считает правильным. И она выстрадала свой выбор.
— Меня это не волнует! — взвизгнула Морвенна. — Мы заключили соглашение! Флоренс предала меня, струсила — и заслуживает того, чтобы быть здесь. Не я! Не я!
— Тебя это не волнует! — с отвращением воскликнула Таня. — Конечно! Почему тебя должно волновать, что за твою ошибку расплачиваются другие? Не только моя бабушка, но и Амос. То, что ты сделала, сгубило его. Но тебя это не волнует!
Морвенна тронулась с места, мелькая среди деревьев, словно призрак.
— Обмен уже начался.
Таня забилась в путах, бессильно глядя, как Морвенна исчезает из виду… и слушая, как Шляпа-с-Пером злобно высмеивает ее попытки освободиться. Ужас поглотил ее. Горячие слезы хлынули по щекам. Оберон подпрыгивал, подвывая от ужаса и смятения. Перед внутренним взором возник образ — ее фотография на объявлениях и внизу одно жуткое слово: РАЗЫСКИВАЕТСЯ.
«Не хочу быть девушкой, исчезнувшей в этом лесу. Не хочу быть очередной без вести пропавшей Тикиэнда».
Что-то зашевелилось во тьме, приближаясь неясным, расплывчатым пятном. Шляпа-с-Пером заметил его чуть раньше Тани.
Рэд.
Шляпа-с-Пером отвлекся всего на мгновение, но Оберону хватило и этого — он совершил прекрасно рассчитанный прыжок, и Шляпа-с-Пером умолк навсегда.
Лендровер со скрежетом остановился у ручья. Уорик и Фабиан выскочили из машины, перешли ручей и помчались в лес. Ночную тишину разорвал пронзительный писк.
Фабиан припустил еще быстрее.
— Что это? — задыхаясь, спросил Уорик.
— Сигнал моих часов. Я установил его на полночь!
Уорик пошарил в кармане и дрожащими руками вытащил локон.
— Подержи! У меня есть спички… мы должны сжечь его.
Фабиан протянул руку, но волосы проскользнули между пальцев и упали на землю.
— Где он? — закричал Уорик и зажег спичку. — Фабиан, ты полный идиот!
Фабиан в отчаянии рухнул на землю и принялся искать локон.
Часы продолжали пронзительно вопить, словно баньши, оплакивающий чью-то смерть.
Рэд яростно кромсала Танины путы ножницами, которые достала из ее заднего кармана. Медленно, но верно они поддавались, одна за другой пряди падали на землю и распадались. Ее руки потемнели и увлажнились от крови: скрученная паутина сильно порезала их, пока она расправлялась с ней.
— Как ты оказалась здесь… откуда узнала? — спросила Таня сквозь рыдания. — Где малыш?
— В безопасности. — Рэд продолжала кромсать, тяжело дыша. — Я совершила обмен, но цирковые не разрешили мне остаться с ними. Сказали, что полицейские крутятся вокруг, вынюхивают, расспрашивают… Они узнали, кто я такая, — прочли в газетах. Ну, я и решила, что лучше всего вернуться сюда и еще на какое-то время затаиться. Я хотела войти в подземный ход под церковью, когда увидела, как вы с тем парнем выходите из сада. Я посмотрела, посмотрела и пошла за вами… к счастью для тебя.
В конце концов последняя прядь распалась. Таня была свободна.
— Нам нужно убраться отсюда до полуночи… Она хочет поменяться со мной местами…
— Я все слышала, — ответила Рэд. — Нужно идти.
Она схватила Таню за руку и потащила через лес. Тьма была полна движения. Фэйри появлялись и исчезали, дожидаясь момента, когда Таня окажется в их власти. Оберон бегал вокруг девушек, защищая их; Рэд вытащила нож и держала его наготове. Потом она побежала зигзагами между деревьев; Таня за ней.
— Нужно выбраться из леса, — тяжело дыша, проговорила Рэд, — раньше Морвенны. У нас почти не осталось времени…
Ее слова эхом отдавались в Таниной голове. Что-то происходило вокруг; что-то ужасное.
— Остановись! — простонала она.
Послышалось странное жужжание, какое мог бы издавать рой насекомых.
— Нам нельзя останавливаться! — прошипела Рэд. — Вперед! Я сказала: вперед!
— Не могу, — прошептала Таня и остановилась, чуть не упав.
Постепенно жужжание перешло в шепот. Среди деревьев мелькали лица. Искривленные, как старческие пальцы, тянулись к ней ветки. Вьющиеся растения отделялись от древесной коры и ползли к ней. Лес ожил.
Таня понимала, что это значит. Обмен произошел.
Силы оставили ее. Она опустилась на землю, закрыла глаза и плотно зажала руками уши. Ветка плюща поползла по ее ноге. Рэд срезала ее ножом, но тут же появилась другая. Она слышала, как Рэд велит ей встать, умоляет идти, — но Таня не могла. Вспомнив о родителях, она пожалела, что не увиделась с ними еще один, последний раз. Вспомнив о бабушке, пожалела, что их отношения сложились так скверно, хотя все могло быть совсем иначе. Вспомнила о Фабиане, Уорике; подумала о том, что произойдет с Амосом. Хотелось бы знать, найдет ли когда-нибудь Рэд своего брата. Она даже представила себе Вулкана, свернувшегося у дедушкиных часов, с выступающими сквозь заметно поредевшую шерсть костями.
Последним, о ком она подумала, был Оберон, ее обожаемый, верный пес. Он оставался с ней до конца. Потом все мысли исчезли, не осталось ничего, кроме тьмы. Оберон завыл.
Резкая боль в пальце заставила ее очнуться. Таня с трудом пришла в себя и посмотрела вниз. Из новой раны струилась кровь.
— Как я?.. — сонно начала она, видя ножницы Мораг в руке Рэд, но не понимая.
Она почувствовала, что снова проваливается в небытие, а обвившаяся вокруг тела растительность тащит ее куда-то… но прежде увидела руку Рэд.
Бедную окровавленную руку Рэд.
Бедные искромсанные пальцы Рэд, чья кровь смешалась с ее собственной, когда та с силой сжала ее руку. Рэд удерживала ее, положив себе на колени ее голову. Рэд не хотела, чтобы она уходила.
