Брайан Дэвис - Слезы дракона
У Билли увлажнились глаза. Бонни, его ангел небесный дала ему возможность увидеть небеса.
— Я не собираюсь отговаривать тебя. — Она вытерла слезы. — Я стараюсь придать тебе силы сделать все, что ты должен сделать, останешься ли ты в живых или умрешь. Если тебе суждено погибнуть… — она закусила губу и повысила голос, — мне будет очень плохо без тебя… но я никогда… никогда… не усомнюсь в Божьей воле. — Она сжала его плечи, и от нее, казалось, шел палящий жар. — Ты именно тот человек, который воплотит Его волю, Билли. Я знаю, ты способен сделать все, к чему Бог призовет тебя.
Билли почувствовал, как в его сердце вливается мощная волна силы. Он выпрямился и, сидя, наклонился вперед, словно был готов вскочить и приступить к делу. Он смотрел на Бонни, впитывая ее веру и рвение, он видел, как по ее нежным щекам текли искренние слезы. Он поймал пальцем одну из слезинок, и ее тепло наполнило его новой силой. Мозг его был полон сумятицей слов. Позаимствовать ли красноречие у Бонни? Может быть. Но в любом случае мысли его были так выразительны, что он не мог держать эти слова при себе.
— Помнишь, когда мы скрывались от убийц, ты прикрыла меня крыльями, чтобы согреть?
— Помню. Похоже, это было давным-давно.
— А ты помнишь, что я тогда сказал тебе?
Она кивнула, и голос у нее дрогнул.
— «Что бы ни было, это навсегда, Бонни. Я всегда буду твоим другом».
— Я всегда старался поддержать и подбодрить тебя. — Он разворошил стопку одежды и из заднего кармана брюк вытащил лист бумаги. — Но именно ты давала мне силу. — Он медленно развернул лист, на котором была изображена Бонни с распростертыми за спиной крыльями и Экскалибуром в руках, — миниатюрная копия того портрета, который он сделал несколько месяцев назад. — Куда бы я ни направлялся, всегда беру с собой напоминание о том, как ты вручила мне меч, — я хочу сказать, подлинный меч. Истину.
Бонни поднесла руку ко рту, и по щекам у нее снова потекли слезы.
Билли сложил лист и вернул его в карман.
— И теперь ты снова прикрываешь меня, но не крыльями, а словами, идущими из сердца. И я чувствую себя таким же защищенным, как если бы на мне были доспехи.
Бонни погладила Билли по щеке. Когда она отвела руку, Билли продолжил:
— Без тебя я пропал бы навечно. Отец никогда не учил меня вере. Не мог ее дать мне и профессор. Но ты открыла ее для меня. Ты живешь в ней. — Он прижал руку к груди. — И твоя дружба сделала оруженосца рыцарем.
У Бонни заискрились глаза.
— Рыцарь в сияющих доспехах. — Она нежно обняла его и тут же отстранилась.
— Говоря о доспехах… — Билли взял стопку одежды и поднялся на ноги. — Я буду чувствовать себя куда лучше в своей прежней одежде. — Он протянул ей руку. — А ты?
Ухватившись за его руку, Бонни тоже встала:
— Это уж точно.
Они забежали в магазин Доркас, переоделись и заторопились к центру города.
— Первая остановка, — ткнула пальцем Бонни. — Книжная лавка.
— Верно, — протянул ей кольцо Билли. — Будем надеяться, что Жасмин там нет.
Высокая статуя капитана Аутаркейа была для них ориентиром, когда они пробирались сквозь густеющую толпу — мужчины несли корзинки с припасами для пикников, женщины торопились найти место, где можно раскинуть плед, а уличные торговцы толкали тележки, на которых исходили паром хот-доги, промасленный попкорн, стояли темные бутылки с пенным пивом и длинные бумажные свертки с печеньем. Горожане собирались на площади, и многие уже сидели на одеялах, перекусывая и оживленно болтая.
— В брошюре говорится, что мэр выступит в два часа после того как все поедят.
Билли глянул на часы:
— Через двадцать минут.
Он снова посмотрел на улицу и заметил констебля, который, кружа вокруг статуи, рассматривал толпу. Билли развернул Бонни в другую сторону.
— Он не должен видеть тебя.
— Кто? Констебль?
— Да. Я думаю, он ищет именно нас. Давай заскочим в книжную лавку, пока еще у нас есть такая возможность.
Билли двинулся через площадь; Бонни держалась за ним в нескольких ярдах. Добравшись до дверей книжной лавки, он быстро открыл ее и нырнул в помещение. У конторки стояли два человека. Билли оцепенел.
Сара и Жасмин одновременно повернулись к нему.
— Ага! — расплылась в улыбке Жасмин. — Вот и ты. А где твоя…
Бонни открыла дверь и оказалась рядом с Билли.
— Какая сознательность, — продолжила Жасмин. — Как раз вовремя.
Сара помахала пальцем перед носом Жасмин:
— Даже и не пробуй прикоснуться к ним. Они ничего не знают об оракулах огня и о других твоих пророчествах. Они всего лишь дети.
— Но у них белые камни, — сказала Жасмин, приближаясь к Бонни. — Они должны быть двумя оракулами. Я уверена, что это они.
Билли предстал перед Жасмин и показал ей руки:
— Мы избавились от них. Теперь вы довольны?
Бонни тоже подняла руки, показывая пальцы без колец.
— М-да, — медленно произнесла Жасмин. — Я вижу. — Приложив палец к губам, она обошла Билли и Бонни. — То, что вы избавились от колец, конечно, не меняет вашей сути. Просто я должна найти другой способ убедить толпу, что вы заслуживаете смерти. Белые камни упростили бы дело, но у меня есть и другие варианты.
— Например? — взорвался Билли. — Будете рассказывать, что мы незаконнорожденные или те тени из прошлого, которых вы так боитесь?
Рассмеявшись, Жасмин продолжила свое кружение вокруг них.
— Если бы только ты знал, насколько близок к истине. Люди из Приюта Драконов серьезно восприняли мой совет забыть прошлое, потому что они боятся его. Если они начнут рыться в себе, могут выяснить тайны своего происхождения и понять, что живут здесь, не имея никаких надежд. — Она остановилась перед Билли и, ткнув в него пальцем, гневно возвысила голос: — Ты хочешь выволочь наружу все эти грустные воспоминания? Ты хочешь, чтобы они поняли, насколько ущербна их жизнь здесь? — Она раскинула руки. — Здесь царит вечное забвение, потому что для этих людей знание означает пытку.
Жасмин посмотрела на Сару, но, кажется, так и не поняла, что выдала слишком много секретов.
— Я забочусь об этих людях, — продолжила она. — И большинство из них доверили мне право изгонять любого, кто может пролить свет на глубокие тайники их памяти.
Билли развел руки:
— Но мы хотим привести их в место получше, и единственный способ, чтобы они двинулись в путь, — заставить их понять, кем они были. Они должны вспомнить прошлое и понять, почему им нужна новая жизнь. Если вы в самом деле заботитесь о своих горожанах, вы дадите нам возможность все рассказать им.
