Морган Хауэлл - Собственность короля
Севрен попытался скрыть разочарование за усмешкой.
— Быть может, настанет день, когда ты его разыщешь и вспомнишь о своем должке.
Дар промолчала, шагнула к дереву и метнула кинжал. Кончик лезвия ударился о кору, но не застрял в древесине. Она подобрала кинжал с земли и повторила попытку.
Потом она еще долго упражнялась в метании кинжала, стоя под дождем. Севрену в конце концов надоело за ней наблюдать, и он ушел к Тви под каменный навес.
Следующее утро было погожим. Севрен встретил Дар и Тви до того, как они добрались до кухонного шатра.
— Тви, — сказал гвардеец, — ступай к Давоту. Мне нужно поговорить с Дар.
Дар кивнула Тви и перевела взгляд на Севрена.
— Что случилось?
— Сегодня я с вами не пойду, — сказал Севрен. — Возможно, мы какое-то время не будем видеться. Началась война.
У Дар засосало под ложечкой.
— Значит, моим занятиям конец?
— Я постараюсь навестить тебя, как только смогу, — сказал Севрен и добавил: — Если это будет тебе приятно.
Дар только пожала плечами. Гвардеец вздохнул:
— Я тебе не нравлюсь.
— Не в этом дело. Просто… Мужчины сделали мне много плохого.
— Ты служишь с разным сбродом, но я не такой, как они.
— Знаю.
— Если Карм будет к нам благосклонна, мы вытерпим весь этот ужас и зазимуем в Тайбене. А когда растает снег, я отправлюсь в Аверен. Я бы взял тебя с собой, если бы ты согласилась. Там никто не будет пялиться на твое клеймо.
— Я не смогу бросить Тви.
— Я и ее возьму.
Дар недоверчиво смотрела на Севрена.
— А в Аверене я буду твоей женщиной?
— Кем захочешь, тем и будешь.
— Не знаю, — покачала головой Дар.
— Только не говори мне, что ты хочешь остаться!
— Я любила моего отца. Я ему доверяла. А когда мне исполнилось шестнадцать, моя мать умерла. А он… — Дар отвела взгляд. — Он предал меня. А тебя я знаю всего несколько дней.
— Тебе не нужно говорить ни «да», ни «нет», — сказал Севрен. — Можешь подождать до весны.
— Тогда зачем же ты спрашиваешь сейчас?
— Я знаю, что ждет нас впереди, — ответил Севрен. — Хочется верить, что останусь в живых не напрасно.
33
Дар нашла Тви около кухонного шатра, который уже снимали с каркаса.
— Давот сказал, что нам надо вернуться в полк, — сказала Тви.
Дар постаралась не выказать охвативший ее страх. Она вместе с Тви пошла по лагерю, чтобы явиться к Неффе, и заметила, какие произошли перемены. Атмосфера стала накаленной. Мерданты ругались громче обычного, солдаты мрачнели. Снимали и укладывали на повозки шатры и прочие вещи.
Дар и Тви прошли мимо повозки, в которую уже впрягли волов. Колеса увязли в грязи, и двое солдат, которых распекал мердант, пытались вытолкнуть повозку из лужи.
— Вот ведь дерьмо, — выругался один солдат, — и зачем понадобилось сниматься с лагеря после дождей?
— Потому что маг говорит, что это своевременно, — ответил мердант.
— Сво-е-вре-менно? — переспросил солдат. — Это что значит?
— Это значит, что дорога — сплошное дерьмо, — подсказал второй солдат.
— Если тебе не нравится, — посоветовал ему мердант, — ступай к Кровавому Ворону да скажи ему, что он не прав.
Первый солдат заржал.
— Только все вещички свои мне сперва оставь, а потом уж топай к нему.
— Треклятые колдуны! — проворчал второй солдат и стал снова толкать повозку.
Дар потянула Тви за руку, боясь, что мердант и их заставит помогать солдатам.
Неффа была свирепее обычного.
— Помогайте грузить вещи, — рявкнула она. — Пошевеливайтесь!
— Куда мы направляемся? — спросила Дар.
— Приказывать буду я, — процедила сквозь зубы Неффа, опасливо глянув на Нену, — но сказать я тебе ничего не скажу.
Дар тоже посмотрела на Нену. Другие женщины торопились собрать шатры и посуду и уложить все на повозки. Одна только Нена лениво ходила по лагерю. Видимо, новое положение женщины мерданта Коля оберегало ее от нападок Неффы.
Дар и Тви такая защита не была суждена, поэтому они делали все, что скажут. Дар трудилась, догадываясь о том, что приказ сниматься с места оказался для всех неожиданностью, поэтому и возникла такая суматоха. Только у орков царил порядок. Они надели доспехи, скатали в рулоны шатры, уложили их себе за спину, вышли из Объятий Мут ла и построились ровными шеренгами задолго до того, как люди успели сложить вещи на повозки.
Полк покинул стоянку до полудня. Теперь, когда война началась по-настоящему, колонна шла иначе. Орки представляли собой нечто вроде наконечника копья и шли первыми. Офицеры ехали вдоль этой колонны верхом. Всего в войске было одиннадцать полков и больше двух тысяч орков. Они шли шилдронами — по шесть орков в ряд, по шесть в затылок друг за другом.
Позади этой устрашающей силы двигался обоз — повозки и солдаты, а за ними женщины. В отличие от орков обоз двигался в беспорядке — повозки и люди из разных полков вперемешку.
Остальная часть войска составляла арьергард, и здесь порядка было больше. Пехотинцы шагали почти так же организованно, как орки. Кавалерийские эскадроны либо разведывали окрестности, либо патрулировали фланги. Король ехал в хвосте колонны. Гвардейцы охраняли его. Время от времени кому-нибудь из них поручали доставлять донесения.
Теперь, когда орки шли боевым порядком, Дар и Тви были вынуждены идти с обозом. Здесь была вотчина мерданта Коля, поскольку офицеры ехали верхом рядом с орками. Дар было очень неприятно узнать, что Коль — как и Человек Королевы — командовал всеми полками. Поэтому и среди незнакомых людей она не могла затеряться. Взгляды и приглушенные разговоры выдавали враждебное отношение. Видимо, Коль постарался распалить неприязнь к Дар, пока она трудилась в ставке короля. Дар брела по грязной дороге, и ей казалось, что Ковок-ма настолько же далеко от нее, насколько близко мердант Коль. У нее было такое чувство, будто Коль набросил петлю ей на шею и готовится затянуть ее, когда сочтет нужным.
Дар старалась отвлечься от мрачных чувств, оглядывая окрестности. Теперь это было не так легко, как во время предыдущих переходов. На этот раз она шла вместе с большим войском, посреди плотной толпы. Вид лежащей впереди дороги заслоняли орки, отряды арьергарда мешали увидеть то, что оставалось позади. Часто Дар даже другую сторону дороги не видела. Но то немногое, на что ей удавалось бросить взгляд, хранило следы предыдущих войн. Опустошенные поля дичали. Все деяния человеческих рук были изуродованы. Дома превратились в руины. От их обитателей остались только кости, валяющиеся у обочины и покрытые грязными лохмотьями.
