Кристофер Сташефф - Чародей безумный
— Он недооценивает себя, — ответил Род, — и забывает о Фессе.
Но про себя подумал: неужели деяния Беабраса — это в реальности результат его собственных рук?
Кто-то снова постучал в дверь. Ее открыла мать Патерна Теста.
Снаружи стояла молодая монахиня:
— Матушка, у стены стоят какие-то люди и призывают нашего пациента.
— Иду.
— Я тоже, — Род сел.
— Нет, — приказала раненому мать Патерна Теста.
— Уверяю, я могу ходить! — Роду в кровь хлынул поток адреналина. — Помоги мне, сын, — чародей не стал дожидаться, пока тот отреагирует на его слова, ухватил Магнуса за плечо и встал.
— Ты потерял много крови, добрый джентльмен! Тебе нужно отдыхать!
Род обменялся многозначительным взглядом с Магнусом, потом повернулся к матери Патерна Теста.
— Вы выдержите шок? И не подумаете при этом, что я чудовище?
Монахиня нахмурилась.
— Я как никак целительница. Могу приспособиться к любому проявлению сверхъестественного. О чем ты говоришь?
Род не стал отвечать и принялся мысленно отталкиваться от пола. И поднялся в воздух на целых шесть дюймов.
Глаза матери Патерны Теста расширились. Она медленно кивнула.
— Значит, ты чародей.
— Прости.
— Возрадуйся, сэр, сие дар божий, — монахиня повернулась к двери. — Ну, как хочешь. Если можешь, иди с нами.
Они вышли, пересекли двор, подошли к часовне и поднялись по лестнице. В верхнем помещении находился большой колокол. Они обошли его и выглянули в высокое узкое окно.
Внизу, перед воротами монастыря, шестеро вооруженных людей опирались на копья. Выглядели они как разбойники: на всех была одежда разного цвета, но далеко не лохмотья. Перед ними нетерпеливо расхаживал высокий человек в красной мантии. У него была лысая голова, на поясе меч, и Род узнал его лицо.
— Брум! — воскликнул он.
— Ты его знаешь?
— Еще бы! Это колдун, который наслал на меня безумие!
Магнус смотрел на колдуна с презрением и ненавистью, глаза его сузились. Мать Патерна Теста кивнула.
— А кто это с ним?
— Я вижу наемников, — ответил Род. — Кого еще я должен видеть?
— Великана и троллей, — ответила монахиня. — Это они нападали на тебя прошлым вечером.
Род снова посмотрел на стоявших у ворот. Потом сказал:
— Что ж. Приятно знать, что я вернулся к реальности.
Но на самом ли деле это было для него приятным ощущением, он не сказал.
Мать Патерна Теста довольно улыбнулась.
— Ты сражался с ними, как настоящий демон, как два или три человека одновременно. Я вижу, снадобье восстановило твое зрение.
— Действительно. Но как могла простая мазь сделать так много?
— Видения производит та часть твоего мозга, которая ведает зрением, — напомнила монахиня. — Ведьмин мох придал силы этой части, увеличил ее возможности, и поэтому твой бодрствующий мозг не мог победить видения. Но теперь волшебная мазь открыла тебе глаза, а то, что поместил в нее Волшебный Народец, убедило твой мозг, что ты теперь не видишь сны. И поэтому видений, которые производит ведьмин мох, ты больше не видишь.
Род нахмурился, думая о побочных эффектах, его обеспокоило слово «увеличил».
Человек в красной мантии с раздраженным жестом повернулся к воротам и крикнул:
— Так будет кто-нибудь говорить со мной или нет? Мы знаем, что Верховный Чародей скрывается за этими стенами, что он тяжело ранен! Отдайте его мне, или мы начнем действовать по-другому!
Мать Патерна Теста с легким удивлением, взглянула на Рода.
— Вот оно оказывается что. Ты не просто чародей, а Верховный.
— Прости, что сразу не сказал, — извинился Род. — У служителей церкви часто складывается неправильное представление о таких людях, как я.
— Мы знаем, что волшебство — это дар божий и что на острове Греймари те, кого простой народ называет чародеями, не хуже любых других людей. А зачем этот человек тебя ищет?
— Чтобы убить, — ответил Магнус бесхитростно. — Мой отец стоит между ним и властью.
Род не пошевелился.
— Правду говорит парень? — задумчиво спросила монахиня.
Род кивнул.
— Этот человек входит в группу, которая стремится свергнуть короля и королеву. До сих пор их останавливали только я и моя семья.
Монахиня постояла в раздумье. Потом повернулась к окну и выкрикнула:
— Верховный Чародей попросил защиты у церкви! И он получит ее! А ты должен уважать право святилища. Если нарушишь его, твоя душа в опасности!
Стоявшие рядом с Брумом тревожно зашевелились и зашептались, но он прикрикнул на них:
— Что я слышу? Вас пугают детские сказки? Неужели вы думаете, что у вас действительно есть душа, которой может грозить опасность?
Солдаты перестали переминаться и уставились на Брума с неподвижными лицами. Мать Патерна Теста успокоилась. Брум раздраженно махнул рукой.
— Ну, тогда ладно. Приведите женщину и прихватите с собой столб!
Это приказание его люди выполнили с готовностью. Они смотались в близлежащий лес и немного погодя вернулись со столбом и вязанками дров. Столб установили в яме, которую вырыли заранее, нагромоздили вокруг дрова. Потом привели к месту предстоящей экзекуции женщину в пастельном платье с короной на голове.
Мать Патерна Теста ахнула.
— Боже мой, да это же графиня!
— Она выехала из монастырских ворот полчаса назад, — сообщила стоящая рядом монахиня и побледнела. — Графиня сказала перед отъездом, что лорд ждет ее в полдень. Мы просили ее прихватить с собой охрану, но она и слушать не захотела!
Графиня сопротивлялась, пиналась и даже кусалась, но разбойники на сопротивление пленницы ответили тем, что привязали ее к столбу. Брум повернулся лицом к монастырю и насмешливо улыбаясь, крикнул:
— Выдайте сейчас же Верховного Чародея, или ваша покровительница отправится сей момент к своим предкам!
Монахини побледнели еще больше, но графиня воскликнула:
— Нет! Не смейте заставлять милосердных кассетинок нарушать права святилища!
— Она не права. — Род повернулся к лестнице. — Пожалуй, мне следует выйти за монастырские стены.
— Сестры! — окликнула мать Патерна Теста, и две монахини преградили Роду путь.
Он сердито повернулся к матери-настоятельнице.
— Я не настолько плох, чтобы отсиживаться, когда несчастной графине грозит мучительная смерть!
— Я вас предупредил! — закричал Брум и швырнул факел на груду сухих дров. Поднялось пламя, заклубился белесый дым.
— Смотрите, смотрите! — насмехаясь, провозгласил Брум. — Предки пришли сопровождать ее!
