Андрей Астахов - Повелитель кошек
Охотник поприветствовал меня совершенно по-дружески, и, как мне показалось, он был искренне рад встрече. Естественно, вопросов у него было море. Но вот что меня по-настоящему удивило — это реакция Люстерхофа на мою спутницу. Он был обрадован тем, что Уитанни выжила.
— У тебя появилась отличная подружка, лекарь, — сказал он мне с самым серьезным выражением лица. — Не завидую я тому, кто попытается тронуть тебя в ее присутствии.
— Уже тронули, — сказал я и рассказал о том, как встретился с Бришем и его людьми. Но Люстерхоф только посмеялся.
— Барон большой оригинал, — сказал он. — Я нисколько не сомневаюсь, что он просто хотел тебя немного попугать, и Уитанни это почувствовала. Уж поверь мне, если бы тебя на самом деле намеревались убить, она повела бы себя по-другому. Девчонка не захотела тебя компрометировать, и ты должен быть ей за это благодарен. То, что ты всыпал Рубарту, наверняка убедило старика в том, что ты парень стоящий. Ты лучше расскажи, как тебе удалось добраться до земель Бриша.
Я понятия не имел, стоит ли мне откровенничать с Люстерхофом, поэтому про свои встречи с Изначальными рассказывать не стал. Поведал охотнику про Тиммана, про то, как старый хитрован запродал меня Гальдвику, как я сбежал от него (тут я приврал немного, сказав, что сумел сделать ноги, когда охранявшие меня вильфинги сцепились с какими-то призраками из тумана!), а потом наткнулся на Уитанни, которая, оказывается, меня разыскивала. Судя по веселым искоркам в глазах Люстерхофа, в мою историю он не поверил.
— Ври больше, — заявил он, когда я закончил. — Твой посох явно подарок ши. Да и от Лёца и его тварей ты бы так просто не ушел. Наверняка тебе эльфы помогли. Но это не мое дело. Главное, что ты тут, а это значит, что теперь я смогу отомстить за смерть Маргет. Я уже говорил с бароном и знаю, что он задумал. Хорошее дело, клянусь Дреблом! Я участвую.
— Мне кажется, затея очень опасная. Племянник барона погиб, когда пытался найти магические архивы ши.
— Все опасно, мой друг, в этой жизни. Жить вообще опасно. Ты сообщил мне важную и очень неприятную новость. Я о Лёце говорю. Это редкостный сукин сын. То, что он появился в Воклане, совсем не случайность. Орден что-то серьезное затеял, готов поклясться. Барон тебе рассказывал, как Лёц обвел его вокруг пальца?
— Рассказывал. Мне Лёц тоже не понравился. Он разыскивает старинные клинки ши и хотел, чтобы я ему помогал.
— Совсем этим не удивлен. Мечи и ножи из Арк-Альдора — самое эффективное оружие против любых порождений магии Айтунга. Всегда мечтал иметь такой.
— Но ты, как я помню, охотился на гаттьену, не имея такого оружия, — заметил я.
— Мы использовали орденский волчий бальзам. Хороший сильный яд, но древние альдорские клинки все равно лучше. Кстати, как ты сумел найти противоядие от бальзама охотников?
— Случайно. Просто очень сильно хотел помочь.
— Не хочешь, не говори, — сказал Люстерхоф. — Однако запомни, что если в Ордене узнают, что ты исцелил гаттьену, раненную отравленным оружием, они весь мир перевернут, но найдут тебя и прикончат. Маги Ордена считают, что от волчьего бальзама нет противоядия. Это их большой и тщательно охраняемый секрет. Они и вильфингами-то управляют, используя страх оборотней перед этим ядом.
— Интересно, — я подумал, что мне всерьез стоит озаботиться поисками белладонны, чтобы создать еще противоядие. В лаборатории Лордера этого растения не было. Но, с другой стороны, в книге рецептов нет ни одного снадобья из белладонны. Жаль, что я не расспросил Флагельгафта, как он готовил свое зелье. Что поделаешь — все мы часто сильны задним умом.
— Чем больше я узнаю тебя, Кириэль Сергиус, тем больше убеждаюсь, что Орден сделает все, чтобы до тебя добраться, — продолжал Люстерхоф. — Пока тебе везло. Я очень удивлен таким везением. Множество людей, гораздо более хитрых и смекалистых, чем ты, закончили свой путь на кострах или на плахе. Ты все еще жив. Наверное, незримые силы очень расположены к тебе.
— Я всего лишь скромный лекарь.
— Да, которому служит оборотень и помогают эльфы. — Люстерхоф потянулся в кресле, хрустнул суставами. — Я хочу выпить. Составишь мне компанию?
— Прости, нет, — сказал я. — Мне нужно приготовить еще пару снадобий до утра. Я лучше поработаю.
— Я говорил с бароном. Он очень решительно настроен. А я думаю, у меня никогда не будет такой отличной возможности отомстить за Маргет. Я сделаю все, чтобы Орден записал меня в число своих главных врагов, — Люстерхоф недобро усмехнулся. — Эти ничтожества еще проклянут день, в который лишили меня моего счастья.
* * *На рассвете меня разбудили слуги барона и повели к Бришу. Хозяин замка ждал меня в рыцарском зале. Он был в отличных доспехах и при мече. За его спиной стояли два оруженосца, тоже в полном вооружении.
— Мне сказали, что ты приготовил нужные снадобья, — сказал он, когда я поклонился. — Молодец, ты не заставил меня ждать. Хочу наградить тебя. Тьерри!
Наградой оказался кинжал. Совсем неплохой, сантиметров сорок пять в длину, обоюдоострый, с удобной рукоятью из кости, крепкой чашкой и изящно сделанными сафьяновыми ножнами. Я обнажил оружие — лезвие было из светлой стали, с черненой гравировкой на голоменях. Поклонившись барону, я повесил кинжал на пояс.
— Если мы найдем то, что ищем, обещаю — ты получишь настоящий альдорский клинок в награду, — пообещал барон. — А еще во всех землях тебя назовут другом семьи Бришей. Но сначала встань на колени.
Я подчинился, не совсем понимая, что задумал барон. Однако секунду спустя все стало ясно. Бриш шагнул ко мне, обнажил свой меч и трижды опустил его на мои плечи, а потом провозгласил:
— Жалую тебе, Кириэль Сергиус, лекарь из Блиболаха, рыцарский титул. Помни о принесенной присяге и рыцарских обетах, первейшими из которых являются верность сеньеру, доблесть, честь и смирение. Назначаю тебя своим личным сквайром-медикусом и обязуюсь обращаться с тобой, как с добрым вассалом, защищать тебя, кормить и поить, награждать тебя за преданную службу и наказывать за проступки и преступление клятв и обетов. Помни, что с этого мгновения ты мой вассал, а я твой сеньер. Отныне ты можешь есть мясо и пить вино за моим столом, как равный мне. Да будет так! Теперь можешь встать, рыцарь Кириэль.
Я поднялся, несколько смущенный и ошеломленный. Похоже, я делал в этом мире быструю и блестящую карьеру. Из вилланов в лекари, из рабов в рыцари. Будет, что рассказать Веронике, когда я ее найду…
— Иди, мой друг, — сказал барон, — приготовься к походу. Мы выступаем после утренней трапезы. Тьерри зайдет за тобой и твоей спутницей. Она отправится в поход с нами, и я очень рассчитываю на нее.
