Глеб Вышневецкий - Гирум
И Смолин день за днем повторял мелодичные ноты магического языка, несмотря на всю бессмысленность этого занятия.
Вечером он пропадал в библиотеке, изучая все доступные ему книги по составлению заклинаний, артефактам, алхимии, магии стихий и прочему, до чего мог дотянуться. Он стремился понять принцип, по которому составлялись заклинания и применить его к своей ситуации, но все осложнялось тем, что в "Метрономе" основная часть математического описания уравнений проходила не через него, слишком слабым был его потенциал на тот момент. Лишь много позже он привлекался для тестирования заклинаний, составляемых для других членов их команды. По этой причине число известных ему уравнений было не очень велико, чтобы он мог вывести из них какие-то закономерности. Данные с кристаллов, вынесенные им из "Метронома", также требовали обработки, и поэтому он начал изучать то, что делал на Земле: изменение биологических организмов, хранение информации и энергии в кристаллах и создание предметов с измененной энергоинформационной оболочкой.
И именно с кристаллами он связывал свои основные надежды, хотя и по-прежнему не мог пользоваться ими в полном объеме. Кристаллы "Метронома" при помощи М-поля связывались с энергоинформационной оболочкой человека и представляли собою расширение его памяти. Информация "подключенного" кристалла воспринималась им как собственная, но требовала постоянной связи, что было очень неудобно.
Конечно, Смолин мог загрузить ее полностью, однако объем данных был таков, что он серьезно беспокоился за свой рассудок. Ведь даже относительно невеликие знания Квила и Вер-Таала, "записанные" в память, до сих пор вызывали у него головную боль, а что же говорить обо всем том массиве, который содержался в кристалле? Удовлетворяться же жалкими крохами, доступными ему без перегрузки мозга, Смолин решительно не желал. Кроме того, ему было крайне необходимо средство для сложных расчетов, невыполнимых в уме, и первоочередной задачей стоял анализ лангуага.
Несмотря на то, что ему никак не удавалось уловить в нем закономерность, Смолин не сомневался, что она существует.
И наиболее простым путем ему виделось эмулирование процессов, происходящих при работе программного обеспечения. Как выяснилось из "Зачаровывания предметов", в общем случае любой артефакт вполне укладывается в стандартную схему описания компьютера. Он обладал системой ввода информации, так как действовал после поступления в него через тот или иной интерфейс определенной команды, часто реагировал лишь на определенное состояние окружающей среды, что требовало постоянного взаимодействия с каналами ввода информации. Далее полученная информация обрабатывалась внедренным в артефакт заклинанием и, в случае совпадения окружающей обстановки с эталонной, через каналы вывода артефакт реагировал по вложенной программе. В общем случае сложность артефакта определялась набором заклинаний, наиболее простые, такие как поисковая лоза или монетка на нитке для определения опасных мест, вообще не имели заклинаний и работали благодаря форме артефакта и материалу, резонирующему с "водной" частью спектра М-поля. Самые сложные представляли собою сложнейшие полуразумные системы, форма которых далеко не всегда была способна отразить содержание.
Таким образом, единственной проблемой был перевод двоичного кода программы в вид, "понятный" заклинанию.
27 онза 4035.
Смолин устало шагал по узенькой извилистой улочке нижнего города и уже без прежнего любопытства рассматривал здания. Вообще столь крупный порт, как Сахр'нан, был подлинным городом контрастов. В нем за считанные дни сколачивались громадные состояния и столь же мгновенно просаживались фамильные драгоценности, в нем особняки местной знати и золотого круга купцов стояли недалеко, буквально через парк от разваливающихся нищенских халуп, а ветер мог принести как благоухание Цветочного квартала, так и смрад кожевенного.
Вскоре улочка немного расширилась и выпрямилась, сказывалась близость к торговой площади. Об этом же говорило и резко увеличившееся количество личностей, о "мутности" которых не могло идти и речи, правильнее было бы говорить о полной непрозрачности. Нижний город, а в особенности торговый квартал, вообще славился своей опасностью для постороннего прохожего. Конечно, это не значило, что все его жители были рады такой репутации, напротив, очень многим это казалось позорным, но мало кто решался выступать против заправил торговой площади. Конечно, если бы власти реально принимали бы меры, то его закрыли бы в течение суток, но, как известно, власть имущим не все удобно делать своими руками, а потому торговая площадь жила своей обычной жизнью, впрочем, не позволяя себе лишнего.
Маг шел к весьма примечательному ориентиру, таверне со странным названием "Пьяная русалка". Несмотря на то, что Смолин точно знал, что таких существ в Гируме не существовало, мифы об утонувших девицах рождались здесь достаточно регулярно. Правда, девицами они назывались лишь условно, так как обычно их топили как раз за прелюбодеяние в крупных масштабах, после чего они и принимались завлекать молодых парней к себе. Откуда пресноводная русалка взялась в приморском Сахр'нане, также было загадкой, но ему был нужен вовсе не трактир, а книжная лавка Кол-Верона, расположенная прямо за ним. Неделю назад Смолин по поручению Аэс-Шаера забирал у него какую-то редкую книгу, а теперь пришел уже сам, чтобы посмотреть на заинтересовавший его талмуд под названием "Колдовские Предметы, помогающие начинающему магу". При первом просмотре он показался обычным сборником бреда, предназначенного для разводки неопытных волшебников, по какой-то дикой случайности оказавшимися в этой дыре, но более вдумчивое изучение ясно показало, что довольно куцый справочник о артефакторике содержит в себе кое-какие решения по проблеме зачаровывания предметов.
И в этой книжке Смолин неожиданно наткнулся на совершенно неожиданное применение опыта "Метронома". Правда, проведенные в тайне от Аэса эксперименты показали, что теория и практика частенько расходятся друг с другом, особенно будучи помещенными в различные условия. Ведь многие наработки чародеев Гирума были результатом многолетнего опыта, которым никто не желал делиться. И он все лучше понимал Аэса, желавшего сломать эту порочную систему цехов, когда энергия адептов того или иного направления магии тратилась на бдительное охранение секретов, а не на его развитие.
* * *Кол-Верон оказался невысоким человечком с бегающими глазками и длинными черными, но совершенно неухоженными волосами. Говорил очень быстро, делая меленькие паузы. Движения тоже резкие и быстрые.
