Джон Толкиен - Содружество кольца
— Я мог бы об этом догадаться по тому, как нас встретил привратник, — сказал он, — и трактирщик, похоже, что-то слышал. Почему он настаивал, чтобы мы пошли в Залу? И почему мы так глупо вели себя, а не остались здесь сидеть тихо?
— Да, было бы лучше, — сказал Бродяжник. — Я бы не пустил вас в общую Залу, если бы смог, но Медовар не пустил меня к вам, а поручение передать отказался.
— Ты думаешь, он… — начал Фродо.
— Нет, про старину Медовара я ничего плохого не думаю. Он просто не любит непонятных бродяг вроде меня. — Фродо удивленно посмотрел на него. — Похож я на бандита, а? — сказал Бродяжник со странным блеском в глазах. — Но, надеюсь, скоро мы лучше узнаем друг друга. И тогда ты объяснишь мне, что случилось, когда ты кончил петь. Ибо эта выходка…
— Это было нечаянно! — перебил Фродо.
— Разве? — сказал Бродяжник. — Так уж и нечаянно? От этой нечаянности твое положение стало опасным.
— Не более, чем до нее, — сказал Фродо. — Я знал, что эти Всадники гонятся за мной, но теперь-то они, похоже, меня прозевали и ушли.
— На это не рассчитывай! — резко произнес Бродяжник. — Они вернутся. И остальные подъедут. Есть ведь и остальные. Я знаю, сколько их. Я знаю этих Всадников. — Он замолчал, и взгляд его стал жестким. — В Пригорье не всем можно доверять. Например, Билл Хвощ: у него плохая слава. Странные личности бывают у него в доме. Ты, наверное, его заметил в обществе — темнолицый с наглой ухмылкой. Он весь вечер не отходил от одного из южан, и сразу после твоей «нечаянности» они вместе выскользнули за дверь. Не все эти южане пришли с добрыми намерениями, а Хвощ продаст кого угодно и гадость может сделать для собственного удовольствия.
— Кого он собрался продавать, и при чем тут моя нечаянность? — сказал Фродо, все еще не желая понимать намеки Бродяжника.
— Сведения о тебе, неужели не ясно? — ответил Бродяжник. — Кое-кого очень заинтересует рассказ о твоем представлении. После этого твое настоящее имя даже не спросят. Не удивлюсь, если они его услышат еще до конца нынешней ночи. Этого хватит? Отплатишь мне за разговор, как хочешь: можешь брать меня в проводники, можешь не брать. Но, уверяю тебя, я знаю все земли от Хоббитшира до Мглистых Гор, ибо много лет ходил по ним. Я старше, чем кажусь. Могу пригодиться. После сегодняшнего вечера тебе придется избегать открытых дорог: Всадники будут следить за ними днем и ночью. Из Пригорья ты, может быть, сможешь уйти, и пока светит солнце, поедешь вперед, но далеко не уедешь. Они нападут на тебя в пустоши, в темном месте, где никто не придет на помощь. Неужели ты хочешь попасть к ним в руки? Они ужасны.
Хоббиты взглянули на него и с удивлением увидели, что его лицо исказилось, как от боли, а пальцы впились в подлокотники. В комнате стало очень тихо и, кажется, потемнело. Некоторое время Бродяжник сидел, глядя куда-то невидящими глазами, словно блуждал по дорогам памяти или прислушивался к звукам далекой ночи.
— Ну вот! — воскликнул он через некоторое время, проводя рукой по лбу. — Я, наверное, больше знаю о твоих преследователях, чем ты. Ты их боишься, но в тебе еще мало страха. Завтра тебе придется от них бежать, а сумеешь ли ты? Бродяжник может провести тебя нехожеными тропами. Берешь его?
Наступило тягостное молчание. Фродо не отвечал, борясь с сомнениями и страхом. Сэм морщил лоб и не сводил глаз с хозяина. И вдруг выпалил:
— С вашего разрешения, господин Фродо, я отвечу: нет! Этот Бродяжник вас предупреждает и говорит, чтобы вы были осторожнее. Тут я согласен, давайте с него и начнем. Он из Глухоманья, а я о тамошнем народе ничего хорошего не слышал. Он что-то знает, это ясно, но знает он больше, чем следует, и это не причина брать его с собой! Заведет нас куда подальше, — и поминай, как звали!
Пипин вертелся на месте, словно ему было неудобно сидеть. Бродяжник не ответил Сэму, но когда тот замолчал, перевел проницательный взгляд на Фродо. Фродо поймал его взгляд и отвел глаза.
— Нет, я так не думаю, — медленно произнес он. — Я думаю, что ты не такой, каким кажешься. Ты начал говорить со мной, как пригорянин, а потом у тебя голос стал другим. Все же в одном Сэм, наверное, прав: тебе не кажется странным, что ты сам предупреждаешь нас об осторожности, а просишь поверить тебе на слово? Кто ты? Что ты на самом деле знаешь о моем… о моем деле, и как ты о нем узнал?
— Да, ты отлично усвоил урок осторожности, — сказал Бродяжник, хмуро усмехнувшись. — Но осторожность — это одно, а неуверенность — другое. Теперь тебе одному до Райвендела не добраться, и единственный шанс — довериться мне. Решайся. На некоторые вопросы я отвечу, если тебе это поможет принять решение. Но как ты поверишь в то, что я скажу, если ты до сих пор мне не поверил? Однако есть…
В этот момент в дверь постучали. Господин Медовар принес свечи, а за ним показался Ноб, таща бидоны с горячей водой. Бродяжник отступил в темный угол.
— Я пришел пожелать вам спокойной ночи, — сказал трактирщик, ставя свечи на стол. — Ноб! Воду неси в спальни! — он посмотрел Нобу вслед, вошел в комнату и закрыл дверь.
— Значит, вот что, — начал он нерешительно и озабоченно. — Если я вам этим навредил, то я и сам очень сожалею. Но одно помнишь, другое забываешь, сами знаете; а я ведь так занят. Вот то одно, то другое — всю неделю в хлопотах, все из головы вышибло, как говорится. Очень надеюсь, что еще не поздно. Видите ли, меня попросили не прозевать хоббитов из Хоббитшира, а особенно одного по имени Фродо Торбинс…
— Какое это ко мне имеет отношение?― спросил Фродо.
— А вам лучше знать, — сказал трактирщик понимающе. — Я вас не выдам. Мне сказали, что этот Торбинс путешествует под именем Накручинс, и неплохо его описали, с вашего позволения.
— Да ну? Опишите, раз так! — перебил его Фродо, не подумав, что этим себя выдает.
— «Упитанный краснощекий невысоклик», — сказал господин Медовар. Пин фыркнул, Сэм возмутился. — «Это тебе не очень поможет, Баттерс, большинство хоббитов такие, — сказал он мне, — но он повыше остальных, светлее и с раздвоенным подбородком. Бойкий такой, глаза блестящие». Простите, но это не я сказал, это он.
— Он? Кто он? — нетерпеливо спросил Фродо.
— Ах, он! Гэндальф, если вы его знаете. Говорят, он маг, но он мой хороший друг, как бы там ни было. А теперь не знаю, что он мне скажет и сделает, если появится; не удивлюсь, если все мое пиво сквасит или меня в колоду превратит, он несколько вспыльчив. А что уж теперь, что сделано, то сделано.
— Да что сделано? — сказал Фродо, начиная терять терпение от замедленного хода мыслей Медовара.
— На чем я остановился? — сказал трактирщик, сделав паузу и щелкнув пальцами. — Ах, да, старина Гэндальф. Три месяца назад он входит ко мне в комнату без стука. «Батти, — говорит он, — утром я ухожу. Сможешь оказать мне услугу?» «Все, что в моих силах!» — отвечаю я. «Так вот, я спешу, — говорит он, — и мне самому некогда, и надо передать вести в Хоббитшир. Ты можешь найти кого-нибудь понадежнее, чтобы туда послать». «Найду, конечно, — говорю я. — Завтра найду или послезавтра». «Надо завтра», — говорит он и протягивает мне письмо. Адрес на нем яснее ясного, — сказал господин Медовар, вынимая письмо из кармана, и с важным видом (он гордился репутацией человека грамотного) прочитал: «Господину Фродо Торбинсу, Торба-на-Круче, Хоббиттаун, Хоббитшир».
