Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф
Принцесса смотрела умоляющими глазами, прижалась ко мне крепче и тяжко вздохнула:
– Не понимаю… Ты у нас замечательный, Шумил. Зачем она тебя обижает?
– Влюбилась, – пояснил я и гордо пошевелил гребнем. – Я же красивый, правда?
– Ты замечательный, – сказала она жарко. – Ты самый лучший!
Мириам рассерженно сказала «тьфу на вас обоих», ухватила сразу двух газелей за крохотные рожки и потащила в пещеру. Принцесса с великим энтузиазмом бросилась помогать, бестолково пихалась и путалась под ногами. Я проводил их снисходительным взглядом, все-таки молодец, и такую мелочь помнил, хотя на голову свалилось достаточно, чтобы забыть даже свое имя. Но на сегодня приключений хватит, надо отоспаться, дать отдохнуть натруженным крылышкам, непросто держать в воздухе такую тяжелую задницу.
Они старательно притапливали на дне ручья тушу, принцесса тонкими передними лапками подавала тяжелые камни, Мириам укладывала их так, чтобы из воды ничего не торчало, хотя, на мой взгляд, за ночь ничего не испортится, воздух не настолько горяч.
Мириам оглянулась на меня, глаза в ужасе расширились.
– Дракон вернулся!
– Ага, – сказал я гордо, но в некотором недоумении, – ты только сейчас заметила?
– Да не ты, дурак… А вон тот, дикий!
Со стороны входа страшный рев тряхнул пещеру. Заскрипели камни, по стене пробежала трещина. Вовнутрь ворвался ветер от взмаха могучих крыльев, разом потемнело, а с той стороны на уступ рухнуло массивное тело. Я видел только две лапы с широко расставленными когтистыми пальцами, очень похоже на два ствола дерева с толстыми корнями, широкая грудь уходит вверх, головы не видно…
…только успел подумать, как дракон наклонился, в проходе появилась его голова с безумно горящими глазами. Женщины завизжали, Мириам вжалась в угол, а принцесса, напротив, ринулась ко мне и попыталась спрятаться под крыло.
– Мириам, – рыкнул я. – Быстро забери ее!
Мириам, надо отдать должное, сумела перебороть страх, я видел краем глаза, как она выскочила из укрытия и буквально выдернула принцессу, а я уже отращивал на лбу острый рог, стараясь сделать его как можно прочнее и длиннее.
Дракон, не переставая реветь, начал вдвигаться в пещеру. Если начнем драку здесь, размелем в пыль даже камни, а от женщин останутся только мокрые пятна, я наклонил голову, задержал дыхание и ринулся на таран.
Удар сотряс меня всего, хотя я успел укоротить шею до минимума. Треск кожи, плоти и суставов, дикий рев и тяжелые удары сверху по спине, но я упирался в землю изо всех сил, наступал, выдавливая чудовище из пещеры. Закатное солнце с линии горизонта ударило в глаза багровым светом, задние лапы дракона соскользнули с уступа.
Он заревел хрипло, я уперся и попытался вытащить рог, но тот погрузился слишком глубоко. Дракон соскользнул с уступа, мой рог оказался прижат к камню. Я хрипел и стонал, оставалась надежда, что раненый монстр соскользнет с рога, однако его когти процарапали камень и, не в состоянии удержать чудовищно тяжелое тело, сорвались с противным скрипом.
Меня сдернуло с легкостью, я с ужасом ощутил, что падаю вместе с тяжело раненным зверем. Его крылья беспорядочно хлопали по воздуху, я тоже заработал своими изо всех сил, земля приближается стремительно, я услышал надсадный скрип, рог вышел из раны, откуда сразу хлестнула река темной крови, а я поспешно распустил крылья…
Поздно для полета, снизу донесся звучный удар, треск, я тяжело рухнул на тушу дракона с переломанными костями. Все-таки растопыренные крылья смягчили падение, но в черепе дикий страх, жажда взлететь и унестись куда угодно, а все мои сердца стучат часто и суматошно.
Кровь из распоротой груди дракона хлещет тугой струей, в красном ручейке поплыл мусор, понесло сухие листья. Я переводил дыхание, чуть было не начал превращение в человека, чтобы проверить насчет повреждений, как далеко сверху прозвучал жалобный крик:
– Шумил, ты жив?
Мириам и принцесса, лежа на уступе, пугливо смотрели вниз через край. Я поднялся, с трудом расправил крылья.
– А ну назад!
Их как ветром сдуло, мои крылья дрожали и потрескивали, я тяжело тащил себя наверх, словно всплывал со дна пруда с тяжелой гирей на ноге. Стена ползла вниз отвратительно медленно, у меня уже кончились силы, когда завершилась плоской площадкой. Я залез на нее, цепляясь когтями за край, и сразу распластался, переводя дух.
Мириам и Вики выглядывали из пещеры. Принцесса вырвалась из рук Мириам, подбежала ко мне и, обхватив мою голову, горько заплакала:
– Он тебя обидел? Он тебя покусал?
– Не-е-ет, – прохрипел я. – Просто я устал его лупить… Он был такой толстый…
– Зато ты победил!.. Ты замечательный!
– Да, – согласился я, – я такой…
Мириам подошла к краю и осторожно посмотрела вниз.
– Ого, отсюда он еще больше… Или это его так расплескало?.. Шумил, я думала, ты только зануда, но оказалось, что и боец… Или тебе просто повезло?
– Конечно, – огрызнулся я, – повезло… У тебя иначе и быть не может, правда?
Она вернулась ко мне, села рядом с моей головой и непривычно ласково погладила по носу.
– Прости. Сильно он тебя? Я могу тебе чем-то помочь? Перевязать?
– А ты умеешь?
– В переходе через пустыню, – ответила она, – бывает всякое. Какие только звери не нападают!
Я проворчал:
– У нас, жаб поганых, как ты говоришь, раны заживают быстро. Нам нужно только в это время не гавкать над ухом, а гладить, чесать и говорить ласковые вещи.
Мириам покосилась на принцессу, та уже давно гладит, чешет и шепчет что-то в мою ушную раковину, прижимаясь нежными пухлыми губами.
– Ладно, – пробормотала она, – пусть заживает вдвое быстрее. Но что насчет той мрази…
– Знаешь, – сказал я устало, – наблюдая за небесными светилами… да-да, драконы могут видеть звезды и днем, я одновременно успел подумать и задней левой ногой о ваших совместных проблемах… Ваш любимый ярл Растенгерк, о котором только и думаете, скачет сейчас от города в излучине реки, где двухголовая гора, по направлению к городу, где справа и слева оливковые рощи, а на востоке большое озеро…
Принцесса сделала большие глаза, а Мириам сказала с презрением:
– От города Кенерда к городу Марбелю. Тоже мне дракон, такого не знает!
– А ты знаешь имена всех муравейников в лесу? – отпарировал я. – Да еще на муравьином языке? Эх, существо… Да еще рыжее.
– А что тебе рыжая?
– Рыжие, – сказал я авторитетно, – все брешут.
Она спросила возмущенно:
– И где я тебе брехала?
– Везде, – ответил я и добавил, отсекая возражения: – И всегда. Иначе какая ты женщина?
Принцесса сказала жалобно:
– А я не брешу… Я что, не женщина?
