Вера Окишева - Когда в сердце пылает любовь
Дальше он повёл отряд тёмными низкими тоннелями, хитросплетение которых выучил за время своего рабства. Сколько раз он сбегал и сколько раз его возвращали обратно. В этих коридорах он прятался, прислушиваясь к каждому шороху. Спать здесь порой приходилось вполглаза, иначе крысы могли отгрызть ухо или нос, прожорливые твари. Тут их была тьма тьмущая, но и они боялись пауков, которые патрулировали тоннели в поисках беглых рабов.
Ахр выбрал путь, ведущий к паучьему лежбищу. Мрачный тоннель встретил их укутанными плотной паутиной стенами. Приказав теням сжигать как паутину, так и яйца, Ахр шёл позади эльфийки, которая расчищала ему путь. Немель прислушивался к звукам, издаваемым пауками, бряканью металла цепей от ошейников на рабах, ожидающих свою участь. Тени вглядывались сквозь решётки в темноту встречающихся камер, но без приказа даже не пытались никого освободить. Лишь сочувствие и чувство справедливости читал в их глазах Немель.
— Ну и где Тантрион? — проворчал он.
Задвинув себе за спину эльфийку, он выглянул в главный зал храма, затянутый, как и тоннель, паутиной. Главная Паучиха сидела на паутине под самым потолком, её дочери беспокойно перемещались то вверх, то вниз. Несколько тёмных эльфиек со склоненными спинами стояли на коленях и молились. Это были Верховная жрица и её помощницы. Они общались с Богиней, которая двигала желваками и плела что‑то передними лапками.
— Бейте по Паучихе заклинанием «Неугасаемого огня», — приказал Ахр, создавая в руке файерболл.
Первый залп сорвался слаженным клином. Вслед за огнём полетели небольшие мешочки, которые бросали тени. В зале храма начались раздаваться взрывы, от чего несущие колонны рушились одна за другой. Ахр, пытаясь не упускать из вида Паучиху, направился к ней. Жрица раздавала приказы стражницам атаковать нападавших. Но тени на то и элитный отряд. Крики Верховной затихли, так и не достигнув коридоров. Немель, уверенно прыгая по тугим и липким верёвкам паутины, подбирался к Паучихе. В его голове звучали слова маленькой фэйари. Он должен исправить то, что натворил. Он обязан уничтожить Паучиху. Сам, собственными руками. Жуткая тварь хаоса его заметила сразу, ощетинилась, вставая на задние лапки. Яд сочился с её жала на самом кончике брюха, а то, что она плела, белым комком медленно падало вниз на пол.
Огонь поедал паутину, сжигая более мелких особей пауков. Тени безжалостно уничтожали яйца, так и не успевшие созреть, все, без остатка. Дым наполнял зал храма, непроглядной сизой завесой скрывая Тёмную богиню. Но Ахр упрямо полз наверх, гонимый неведомой силой. Ветер развевал его волосы, расчищая ему видимость, разгоняя дым. Зато она его, кажется, не могла видеть, поэтому, словно наугад, тыкалась своим жалом, неуклюже стоя на задних лапах.
Ахр, не раздумывая, бросился вперёд, уклоняясь от её лап. Всё вокруг перестало существовать для него. Лишь цель, лишь месть, лишь острый меч в руке. Вспышки, дым, полыхающий огонь, крики умирающих пауков и жриц — ничто не могло его отвлечь от Тёмной богини. Ахр не видел, как пламя, словно живое, хищно набрасывалось на пауков изголодавшимся хищником, как тени, не зная, что делать, замерли, удивлённые поведением стихии. Как ветер раздувал пламя, придавал ему сил, при этом вокруг светлых эльфов свились лёгкие смерчи, защищая их от удушливого газа.
Ахр жалил Паучиху серебряным жалом меча, с глумливой улыбкой наблюдая, как вытекает их брюха твари чёрным потоком яд и кровь. Он отрубал ей лапы, от чего монстр завалился на один бок и упал на пол, раздавливая собой белый клубок. В нём оказались маленькие паучки, спрятанные матерью вместе с живым тёмным эльфом, который должен был стать им едой на долгое время, пока паучки не окрепнут.
Огонь тут же набросился на разбегающихся детёнышей Богини, а она визгливо застрекотала. Звук был нестерпимым, пронизывающим, от него заложило уши у теней и самого Ахра. Он упал на колени, так и не завершив смертоносный замах. Меч выпал из ослабевших рук.
Он пытался встать, понимая, что Богиня зовёт на помощь своих дочерей. Пошатываясь, Ахр поднялся, дошёл до меча, склонился над ним, как вдруг одна из уцелевших лап схватила тень, пытающуюся заслонить собой тёмного. Ахр бросился на помощь. Девушка не могла вырваться из мёртвой хватки Богини. Острое жало грозило пронзить её. Немель спешил, как мог, отрубив сильным взмахом меча последнюю лапу Паучихи, наблюдая, как падает с визгом эльфийка в подставленные руки соратников. А Немель подобрался к голове твари хаоса и, вскинув меч, опустил его прямо между множества глаз. Монстр вскрикнул, но новый удар обрушился на хитиновую голову, потом ещё раз и ещё. Земля под ногами задрожала, а с потолка посыпались крупные каменные осколки. Ахр обернулся на теней и увидел, как в страхе расширяются их глаза, смотрящие на него, а затем острая боль пронзила его живот. Опустив глаза, Немель увидел кончик жала Паучихи, торчащий из чёрной ткани куртки.
— Ну, вот и конец, — тихо шепнул АхраШеррот и последний раз бросил взгляд на ту, что рванулась к нему, стреляя из лука в умирающую Богиню.
Его светлая дева кричала, голубые глаза наполнились настоящими каплями самого ласкового моря. Ахр улыбнулся ей, отдавая последние силы смертоносному удару, от которого щетинистая голова, усеянная стрелами с зелёным оперением, отделилась от туловища монстра, а жало дёрнулось, убивая Древнего.
Земля под ногами теней заходила ходуном, каменные плиты стали подниматься, словно под ними настоящий бушующий океан. Командир отряда теней, схватив рыдающую Эариэль, приказал отступать обратно в тоннель, через который они пришли.
АхраШеррот не закрыл глаза, провожая взглядом ту, что на краткий миг подарила ему больше, чем все миры за всю его жизнь. Яркое счастье, наполненное тайным смыслом, затаённой надеждой. Яд Паучихи капал с жала, смешиваясь с алой кровью эльфа. Сердцебиение медленно угасало. Ахр прикрыл глаза, когда его окружило пламя, начиная уничтожать опасные останки Богини. Ласковый ветер гладил бледное лицо мёртвого Немеля, целуя губы.
Хани
Впервые встретив свою любимую, юный Ясил долго не мог забыть её жёлтые глаза, преисполненные достоинства. Эльфийка, хоть и тёмная, покорила его своим мастерством владения парными клинками. Тот короткий бой, конечно же, выиграл он. Сделав обманную подсечку, он повалил воительницу на землю и уселся сверху. Разглядывая девушку, он покорённый её красотой, не смог удержаться от дерзкого поцелуя.
Он спеленал эльфийку заклинанием «Лассо из трав», не желая убивать, оставил в лесу, а сам бросился на выручку старшему брату. Потом под покровом ночи вернулся проверить её, но не нашёл. Успокоив своё сердце тем, что она благополучно ушла со своими, так как среди пленных её не было, как и среди убитых, сжигаемых в глубокой яме. Почему он не смог убить проклятую? Почему поцеловал? На эти вопросы у него тогда не было ответов. Они не находились и через год. Лишь сердце радостно билось, стоило заметить желтоглазую блондиночку среди сородичей, сидящую на пауке, атакующую городские стены. Он каждый раз пытался оказаться рядом с ней. Каждый раз легко подбирался к ней, убивая её ездовых пауков и отражая атаки взбешённой эльфийки.
